Из глубины - Ламли Брайан. Страница 12

— Превосходно! — было мнение Тэйлора Эйнсворта. — Где ты отыскал его, Титус? Он взял бутылку и пригляделся к этикетке. — Арабское вино, верно?

— Судя по этикетке, да, — ответил Кроу. — На ней сказано просто «столовое вино», по крайней мере, насколько я разобрал. Так вы оба находите его хорошим, да?

Гости кивнули в унисон, и Таунли признался:

— Я не отказался бы заиметь парочку бутылок такого вина для своего бара, малыш Кроу. Сможешь достать?

Кроу покачал головой:

— Честно говоря, не думаю, чтобы я захотел это делать, — признался он. — Я уже отчасти чувствую привыкание к этой дряни... У меня от нее голова раскалывается! И это вино уж точно не стоит пить, если вы за рулем. Нет, Гарри, у меня здесь припасено кое-что другое, что мы сможем выпить во время нашего разговора. Вино, но далеко не такое крепкое. А эта бутылка — для Тэйлора.

— Для меня? — удивился Эйнсворт. — Ты хочешь сказать, что это подарок? Как мило с твоей стороны...

Тут он заметил приподнятую бровь Кроу:

— Или здесь какой-то подвох?

Кроу усмехнулся.

— Да, здесь не обошлось без подвоха. Мне нужен анализ. Я хочу знать, не подмешано ли чего-нибудь в вино. Какой-нибудь наркотик или что-нибудь в таком роде.

— Думаю, что смогу это организовать, — кивнул тот. — Но мне понадобится образец...

— Возьми всю бутылку, — тут же ответил Кроу. — Потом делай с ней что угодно, только сделай для меня этот анализ. Я свяжусь с тобой в следующие выходные, если все будет в порядке, ладно?

Кроу вытащил пробку из бутылки с вином более распространенной марки и наполнил бокалы своих гостей.

— Гарри, думаю, мне понадобится медицинский осмотр, — обратился он к Таунли. — Вот почему я попросил тебя принести инструменты.

— Кому, тебе? — удивился доктор. — Да ты здоров как бык, и всегда был таким.

— Ну, бык не бык, а чувствую я себя не очень, — возразил Кроу и пустился в подробное описание симптомов внезапной дурноты, головных болей, приступов головокружения и явной потери памяти. — Да, кстати, — добавил он, — это вполне может быть как-то связано с вином, которое вы оба нашли таким восхитительным!

Пока Таунли готовился осмотреть его, Эйнсворт извинился и собрался уходить. Кроу отпустил его, но заставил пообещать, что тот не скажет о вине и о его просьбе сделать анализ ни единой живой душе. Химик ушел, унося бутылку Карстерза, надежно спрятав ее от посторонних взглядов в большом внутреннем кармане своего пальто.

Таунли прослушал грудь Кроу, проверил сердце, глаза, после чего нахмурился и отложил инструменты. Затем он сел лицом к Кроу и забарабанил пальцами по подлокотнику кресла. Морщины на его лбу не разгладились даже после того, как он отхлебнул вина.

— Ну? — не выдержал наконец Кроу.

— Не нукай, малыш Кроу, — ответил Таунли. — Давай, выкладывай все начистоту.

Кроу приподнял брови:

— Начистоту? Со мной и в самом деле что-то не в порядке?

Таунли вздохнул. Вид у него был слегка раздраженный:

— Ну, будь по-твоему, — проворчал он. — Да, с тобой что-то не так. Отклонения не сильные, но вполне достаточные, чтобы я забеспокоился. Во-первых: в твоем организме какой-то наркотик. У тебя слишком замедленный пульс и слишком высокое давление. Есть еще и побочные симптомы, о которых ты мне рассказал. Во-вторых: твои глаза. Твои глаза о многом мне говорят. Навскидку... я сказал бы, что ты баловался гипнозом, одновременно принимая слабый наркотик.

— Нет, сам я точно не делал этого, — возразил Кроу, но запнулся на последнем слове. Внезапно он вспомнил, что думал о том, что Карстерз практикует гипноз.

— Значит, похоже, кто-то тебя загипнотизировал без твоего ведома, — предположил Таунли.

— Такое возможно?

— Конечно, — врач снова нахмурился. — Что за компанию ты водишь в последнее время, Титус?

— Да, компания сомнительная, Гарри, — ответил тот. — Но ты заинтриговал меня. Гипноз и потеря памяти, да? Ну ладно, — он задумчиво потер подбородок. — Послушай, может быть, ты сможешь разгипнотизировать меня? Проследить проблему до ее корней, так сказать?

— Я могу попытаться. Если ты уже был под гипнозом, во второй раз все обычно проходит значительно легче. Ты готов?

— Да, — мрачно ответил Кроу. — Здесь кроется что-то такое, до сути чего я должен добраться, и если гипноз поможет, что ж, все в жизни надо попробовать!

Через час, с полдюжины раз погрузив Кроу в транс и выведя его оттуда, доктор наконец покачал головой и признал свое поражение.

— Тебя действительно загипнотизировали, я в этом уверен, — сказал он. — Но это сделал кто-то, знакомый с гипнозом гораздо лучше меня. Ты помнишь какой-нибудь из вопросов, который я тебе задавал?

Кроу покачал головой.

— Это нормально, — вздохнул доктор. — Странно, что я не смог выудить из тебя ничего относительно событий последней пары недель!

— Да? — изумился Кроу. — Но я с радостью расскажу тебе все о нескольких последних неделях, если хочешь, причем безо всякого гипноза.

— Все?

— Разумеется.

— Сомневаюсь, — улыбнулся Таунли. — Здесь-то и зарыта собака. Ты не знаешь всего. То, что ты помнишь, это далеко не все.

— Понятно, — протянул Кроу, вернувшись мыслями в тот смутный мрачный сон и попытавшись восстановить странные воспоминания о малопонятных обрывках отдающегося эхом разговора. — Спасибо тебе, Гарри. Ты отличный друг, и я очень благодарен тебе за помощь.

— Послушай, Титус, — забота старого доктора была непритворной. — Если я еще что-то могу для тебя сделать, что угодно, просто дай мне знать, и я...

— Нет, нет, ничего не нужно, — Кроу заставил себя улыбнуться в ответ встревоженному другу. — Просто я угодил во что-то, лежащее за рамками обычных вещей, во что-то, что нужно довести до конца.

— Да? Что ж, должно быть, это чертовски забавное дельце, если ты не можешь мне о нем рассказать. В любом случае, я не из тех, кто лезет в чужие дела, но очень прошу тебя, будь осторожен.

— Это действительно забавное дельце, Гарри, — заверил доктора Кроу. — Только теперь я начинаю видеть свет в конце туннеля. Что же касается моей осторожности... Можешь быть твердо уверен, я стану действовать с максимальной осторожностью!

Провожая Таунли до двери, он вспомнил еще кое-что:

— Гарри, помнится мне, у тебя был шестизарядный пистолет?

— Револьвер сорок пятого калибра. Еще отцовский. У меня и патроны к нему есть.

— Не возражаешь, если я одолжу его у тебя на несколько недель?

Таунли внимательно посмотрел на Титус а, но в конце концов широко улыбнулся:

— Ну, разумеется, не возражаю, — решил он наконец. — Завтра я его тебе заброшу. Но есть еще и такая вещь, как чрезмерная осторожность, не забывай об этом!

Глава 6

Утро пятницы, восемнадцатого января, сменившее беспокойную ночь, заставило Титуса Кроу, вздрогнув, проснуться. Горло пересохло и горело, глаза слезились и налились кровью. Первая его мысль, как только он вылез из кровати, была о вине Карстерза, а вторая — воспоминание о том, что он отдал его Тэйлору Эйнсворту на анализ. Кроу уныло поплелся в ванную и, стоя под душем, клял себя на разные лады. Ему следовало дать приятелю только образец. Но потом, когда остатки сна выветрились и разум возобладал, Кроу вытерся, все еще пребывая в угрюмом настроении.

Казалось, никакое количество кофе не сможет потушить пожар, бушевавший в глотке Кроу, и, хотя было еще очень рано, он достал остатки вчерашней бутылки обычного вина. Бокал-другой отчасти помогли, но через час жажда скрутила его с новой силой. И тут в квартире Кроу появился Гарри Таунли с обещанным револьвером. Видя, в каком состоянии находится его друг, он осмотрел его и немедленно объявил, что его недомогание — психосоматическое.

— Что? — хрипло переспросил Кроу. — Ты хочешь сказать, что я все это вообразил? Да уж, для этого потребовалось бы довольно живое воображение!

— Нет, — возразил Таунли. — Я не говорил, что ты все вообразил. Я сказал, что это не физическое заболевание. И значит, тебе не помогут обычные лекарства.