Академия Дальстад. Роза для ректора (СИ) - Никитина Полина. Страница 43

Внутри меня боролись два противоречивых чувства: убежать прочь и больше никогда не видеть этого мерзавца или сдаться и рассказать ему о своих чувствах. Хайден решил всё за меня.

— Даже сейчас ты смотришь на меня и молчишь, — процедил он сквозь зубы. — Правильно и делаешь, Розалин, я больше не поверю ни единому твоему слову.

Выругавшись, он схватил пиджак, лежавший на подлокотнике дивана и вышел из гостиной, громко хлопнув дверью. Медленно, едва передвигая ногами, я подошла к лежавшим на ковре черепкам горшка и перепачканным в земле кустиком мяты. Стряхнув с листьев землю, я пошла к себе в спальню, бережно держа растеньице в ладонях и подсадила его в другой горшок к собратьям на подоконнике.

— Идиот, кретин чёртов, — бормотала я сквозь выступившие на глазах слёзы, пальцами разрыхляя землю. — Забыл как купил меня у родителей? Как обещал превратить мою жизнь в ад? Как запугивал меня? Ну конечно, давай, рассказывай мне о том, что ни разу не ударил меня и не затащил в постель против моей воли. А чего ты вообще ждал?

Мне тоже захотелось взять и разбить что-то об стену. Что-нибудь не слишком ценное, всё же имущественно в апартаментах принадлежало Леону. Как же я хотела проораться, переколотить все чашки, вазы, графины!

— Если бы ты был мне действительно противен, я бы скормила тебе дозу снотворного и со спокойной душой отправилась помогать Альсарам! — сжав кулаки, произнесла я, делая ударение на каждом слове. Хотя от обиды хотелось кричать изо всей силы! — На что ты вообще обиделся? Что я не сдала тебе план Аллена? Или на то, что я отошла всего на пару минут, чтобы помочь другу? Если для тебя такие мелочи имеют значение, что ты готов обвинять меня во лжи — иди ты к черту!

Глаза выхватили лежащий на прикроватном столике рабочий блокнот и ручку. Я размашисто нацарапала на листе “Пошёл ты, Леон!” вырвала его из блокнота и принялась рвать на мелкие кусочки, сидя на краю кровати.

“Всё, утром попрошу у Альсара ознакомиться с архивными записями и сама выясню, что же скрывается за таинственной комой и как она связана с подземельями. Чем скорее кто-то из нас разгадает эту тайну, тем быстрее я избавлюсь от брачной метки и больше не увижу Хайдена Леона.”

Глава 30

Утром проснулась полностью разбитой. Голова болела как после похмелья, а припухшие веки чесались, как будто в них насыпали песка. Я стояла под горячими струями душа, чувствуя, как тело сотрясается нервной дрожью.

“Прямо сейчас пойду и возьму у Альсара записи, что передала ему Эрика”, — эта мысль — единственное, что заставило меня встать с постели. К счастью, сегодня был выходной и я надеялась как можно реже пересекаться в академии с Леоном.

Метка, словно в насмешку, стала ярче и заметнее. Я прикрыла её рукавом тёплой кашемировой кофты и, зевая, вышла из апартаментов.

Декан боевого факультета мне не открыл. Наверное, к моменту моего пробуждения, он уже был на ногах, желая как можно быстрее ввести в курс дела Хайдена и Кристиана. На секунду даже стало обидно. Что, если они про меня забыли?

Организм требовал большую кружку чёрного кофе, да покрепче. Желательно без молока. Горечь чёрной жидкости как никогда гармонировала с горечью у меня в душе после ночного разговора с моим мужем. Я усилием воли постаралась переключиться на что-то другое, и, вполголоса напевая песенку, лишь бы не впускать в голову ненужные мысли, направилась в столовую.

Первым, что мне бросилось в глаза, был ректор собственной персоной, который оживлённо беседовал с молодой и весьма симпатичной преподавательницей зельеварения, по совместительству помощницей декана Этторе. Шатенка с длинными волосами, убранными в замысловатую косу, смотрела на Леона, не отрываясь, старательно хихикала и накручивала выбившуюся прядь из косы на указательный палец. Обиженный наглец покосился на меня, застывшую на пороге, и с удвоенной энергией принялся рассказывать ей что-то такое, отчего она залилась звонким смехом:

— Ах, господин ректор, вы такой шутник!

— Да не говорите, — прошипела я, сжав в руках пластмассовый поднос, отчего он издал жалобный треск, но не сломался. — Обхохочешься просто.

Я швырнула на поднос тарелку с блинчиками и розетку с вареньем, догнав на линии раздачи госпожу Беллу. Та с несчастным видом взирала на стройные ряды сдобы, а на подносе у неё красовался сиротливый кусочек серого хлеба, одно-единственное яйцо всмятку и кусок лёгкого сыра.

— Чай, пожалуйста, — попросила она работницу столовой и, помедлив добавила, — без сахара.

— Доброе утро, госпожа Белла, — я поздоровалась с полной дамой. — Вас не узнать! Решили сесть на диету?

— Как видишь, — вздохнула она и взяв стакан со светло-коричневой жидкостью, в которой плавали несколько чаинок, уныло поплелась в самый дальний угол.

— Мне большую чашку крепкого кофе. Без сахара и сливок.

Поставив её на поднос, я осмотрелась в поисках свободного места и, подумав, пошла туда, где устроилась Белла.

Высшие Силы решили, что моё настроение недостаточно хмурое для серого ненастного дня, и решили сделать его ещё мрачнее. Путь к столику лежал мимо Леона и я, поравнявшись с ним, услышала:

— Госпожа Амелина, позволите пригласить вас сегодня на ужин в моём кабинете?

— С превеликим удовольствием, — нисколько не смутившись, согласилась змеюка-зельеварша.

— Я рад. Давно, знаете ли, не бывал в обществе умной и красивой дамы.

Вот негодяй! Я ускорила шаг и с силой стукнула подносом о столик, даже не спросив у бытовички разрешения присоединиться. Та, аккуратно посмотрела в сторону воркующей пары и сочувственно сказала:

— Не обращай внимания, Розалин, все мужчины — сволочи. Он ещё приползёт к тебе на коленях, вымаливая прощение.

Представив себе понурого Хайдена, сверкающего золотистыми глазами и стирающего ткань на брюках в области коленей, я хмыкнула и немного повеселела. Правда, пришлось быстро расправиться с завтраком, чтобы не соблазнять ароматом блинчиков с вареньем бытовичку.

Альсар с де Ареоном так и не появились в столовой, из чего я сделала вывод, что они уже занимаются записями, добытыми в королевском архиве. Я пожелала Белле отличного дня, недюжинной силы воли и поспешила на поиски двух деканов.

Сперва решила заглянуть в кабинет Хайдена: вдруг найду что-то, что может помочь мне в поисках истины. Например, записи или незамеченные мной материалы. Вот только стоило мне приложить руку к магическому замку, я услышала за спиной ехидный голос Леона:

— Я перенастроил замок. Вход теперь только с моего разрешения.

— А как же мои прямые обязанности? — спросила я, обернувшись.

Хайден стоял неподалёку, прислонившись к стене и взирал на меня с осознанием собственного превосходства.

— Господин ректор, будете со мной вставать до отбоя в будние дни?

— Нет, дорогая, — от его самодовольной ухмылки мне стало не по себе. — Я тебя увольняю.

Что?! Сердце гулко застучало и я сжала пальцы в кулак, чтобы унять возникшую дрожь. Растерянно глядя на желтоглазого мерзавца, я прохрипела:

— Это шутка какая-то?

— Нет, Розалин-скоро-будешь-снова-Флёр, — улыбочка Хайдена стала ещё гаже. — Мне не нужны ассистенты, не вызывающие доверия. С сегодняшнего дня ты свободна, жалование получишь в понедельник в бухгалтерии, приказ об увольнении уже лежит на моём столе. Поставишь подпись в удобное тебе время. От расследования я тебя также отстраняю.

— Хайден, у тебя…

— Господин ректор, — сердито поправил меня Леон. — Фамильярничать будешь у себя дома. Да, кстати, если я узнаю, что декан Альсар или декан де Ареон предоставляют тебе материалы по подземельям, они лишатся своих должностей в тот же день.

— Но что же мне делать? — прищурившись, спросила я.

И этому подлому гаду я хотела признаться в своих чувствах? Да единственное чувство, которое он у меня сейчас вызывает — пнуть его с размаху туда, куда приличные девушки даже не смотрят! Чтоб и думать не смел об этой смазливой змее-зельеварше!