Некроскоп - Ламли Брайан. Страница 107

— Думаешь? Но я обладала теми же способностями, которыми обладаешь ты, еще две тысячи лет назад. И разве я забыла свое искусство? Сам царь обращался ко мне за помощью, Гарри Киф!

— Саул? Ну, ему мало было пользы от этого, — сказал Гарри, но в голосе его не было и тени злорадства.

— Он просил меня открыть будущее, — как бы защищаясь ответила волшебница, — и я рассказала о том, что его ждет.

— А мое будущее вы можете предсказать?

— Твое будущее? — Она на минуту замолкла, потом заговорила вновь. — Я уже заглянула в твое будущее, Гарри, но лучше не спрашивай меня о нем.

— Что, все так плохо?

— Тебе предстоит совершить множество дел, исправить многие несправедливости. Но если я расскажу о том, что тебя ждет, у тебя может не хватить сил для выполнения этой задачи. Как и Саул, ты можешь исчезнуть с лица земли.

Сердце у Гарри упало.

— Я должен умереть?

— Какая-то часть тебя умрет. Гарри тряхнул головой.

— Мне не нравится тон, каким вы это сказали. Разве вы не расскажете мне подробнее?

— Больше я не стану ничего говорить.

— Тогда, быть может, вы поможете мне ориентироваться в измерении Мёбиуса? Я имею в виду умение находить нужное направление. Не представляю, что бы я делал, если бы вы не указали мне путь.

— Но я в этом ничего не понимаю, — озадаченно ответила волшебница. — Я всего лишь звала тебя, а ты слышал мой голос. Так почему бы тем, кто любит тебя, не указывать тебе дальнейший путь?

Возможно ли это? Гарри решил, что вполне возможно.

— Ну вот, это уже кое-что, — сказал он. — Можно попытаться. Чем еще вы поможете мне?

— Для царя Саула я вызвала тень Самуила, — ответила она. — А теперь кое-кто будет разговаривать с тобой. Мне же позволь стать посредницей в ваших беседах.

— Но я и сам могу разговаривать с мертвыми! Это же очевидно! — воскликнул Гарри.

— Но только не с этими тремя, поскольку ты их не знаешь.

— Что ж, очень хорошо. Позволь мне побеседовать с ними.

— Гарри Киф! — раздался вдруг в его голове незнакомый голос, тихий, но отчетливо выдаваюший былую жестокость хозяина. — Я видел вас лишь однажды, и вы тоже видели меня. Меня зовут Макс Бату.

От изумления и возмущения Гарри не мог вымолвить ни слова и лишь с отвращением сплюнул на землю. Но потом все же заговорил:

— Макс Бату? Вы мой враг! Вы убили сэра Кинана Гормли! — Потом, вспомнив вдруг, с кем именно он разговаривает, удивленно добавил:

— Но разве вы мертвы? Ничего не понимаю.

— Драгошани убил меня, — ответил Бату. — Он сделал это, чтобы в придачу к своему дару некроманта завладеть и моим талантом. Он перерезал мне горло и высосал все внутренности, оставив гнить мое тело. Теперь он обладает черным глазом. Я не претендую на то, чтобы быть вашим другом, Гарри Киф, но еще меньше дружеских чувств я испытываю к Драгошани. Все это я говорю потому, что могу помочь вам убить его, прежде чем он убьет вас. Это станет моей местью!

Голос Макса Бату затих, и на смену ему пришел другой.

— Меня называли Тибором Ференци, — тон его был горек и печален. — Я мог бы жить вечно. Я был вампиром, Гарри Киф, но Драгошани уничтожил меня! Я был бессмертным, а вот теперь превратился в мертвеца.

Вампир! Именно это слово возникало в игре Гормли и Кайла! Кайл предвидел появление вампира в будущем Гарри.

— И все же я едва ли могу осуждать Драгошани за убийство вампира, — сказал он.

— А я и не хочу, чтобы ты осуждал его, — голос неожиданно стал жестким, печаль мгновенно улетучилась из него. — Я хочу, чтобы ты убил его! Я хочу, чтобы этот лживый, самозванный некромант, этот неверный пес сдох! сдох! сдох! Чтобы он умер, как и я. И я уверен, он умрет, уверен, ты убьешь его, — но только с моей помощью. Только если ты... заключишь сделку со мной.

— Не делай этого, Гарри, — предостерегающе сказала Аэндорская волшебница. — Сам Сатана не может сравниться с вампиром, если речь идет об обмане и предательстве!

Гарри прислушался к словам волшебницы.

— Никаких сделок! — ответил он.

— Но я прошу так мало! — почти захныкал вампир.

— Чего именно?

— Чтобы ты пообещал мне время от времени, нечасто, когда найдешь время, беседовать со мной. Потому что нет никого, кто был бы более одинок, чем я теперь, Гарри Киф.

— Хорошо, обещаю.

Бывший вампир с облегчением вздохнул.

— Спасибо. Теперь я понимаю, почему мертвые любят тебя. А теперь слушай, Гарри: внутри у Драгошани сидит вампир! Он еще недостаточно взрослый, но растет быстро и еще быстрее обретает свойственные вампирам качества. Ты знаешь, каким образом можно убить вампира?

— Деревянным колом?

— Деревянным колом его можно лишь пригвоздить к месту. Но после ты должен отрубить ему голову.

— Я запомню это, — нервно облизывая губы, произнес Гарри.

— И не забудь о своем обещании, — напомнил ему Тибор, и голос его постепенно затих и исчез.

Несколько минут царило молчание, Гарри остался наедине со своими мыслями об ужасной двойственной природе существа, против которого ему предстояло бороться. И тут в тишине раздался голос третьего, и последнего, собеседника.

— Гарри Киф! — громко и резко заговорил последний посетитель. — Ты не знаешь меня, но, возможно, слышал что-либо обо мне от сэра Кинана Гормли. Я — Григорий Боровиц. Я был им, но теперь меня больше нет. Драгошани убил меня, воспользовавшись черным глазом Макса Бату. Из-за его вероломства я умер в расцвете сил.

— Значит, вы тоже хотите отомстить, — сказал Гарри. — Но неужели у этого Драгошани не было друзей? Ни одного?

— Я был ему другом. У меня были планы относительно Драгошани, большие планы. Но у этого мерзавца оказалось свое на уме! Я стал не нужен ему. Он убил меня, чтобы выудить все, что мне известно об отделе экстрасенсорики, чтобы завладеть всем, что я создал своими руками. Более того, я думаю, он стремится к господству над всем миром. Я имею в виду — буквально над всем, что находится под солнцем. И если он останется жив, он добьется своей цели, — неизбежно добьется!

— Неизбежно?

Гарри мысленно ощутил дрожь, охватившую Боровица.

— Видишь ли, он еще не закончил со мной. Тело мое лежит сейчас на даче, там, где он оставил его. Но рано или поздно оно попадет к нему в руки, и тогда он поступит со мной так же, как поступил с Максом Бату. Я не хочу этого, Гарри. Я не хочу, чтобы этот нечестивец копался в моих внутренностях, вытягивая из них тайны!

Ужас Боровица частично передался Гарри, но жалости он по-прежнему не испытывал.

— Я вас понимаю, — сказал он. — Но если бы он не убил вас, я сделал бы это сам. Если бы смог. За мою мать, за Кинана Гормли, за всех тех, кому вы успели причинить зло.

— Да, да, конечно же, ты непременно сделал бы это, — без тени неприязни в голосе ответил Боровиц. — Если бы смог. Но прежде чем заняться тайными интригами, я был солдатом, Гарри Киф. И в отличие от Драгошани мне известно, что такое честь. Именно поэтому я хочу помочь тебе.

— Что ж, я принимаю ваши доводы, — ответил Гарри. — Так чем вы можете мне помочь!

— Во-первых, я могу рассказать все, что мне известно об особняке в Бронницах, о его внутреннем и внешнем устройстве, о людях, которые там работают. Слушай... — И он передал Гарри все сведения об особняке и о находящихся в нем экстрасенсах. — А теперь я поведаю тебе нечто такое, что ты можешь с успехом использовать благодаря своему удивительному таланту. Как я уже говорил, прежде я был солдатом. И обладал непревзойденными знаниями в военных науках. Я изучил военную историю всего человечества, от самого его зарождения. Я исследовал ход и ведение войн на всей планете, досконально знал все поля древних битв. Ты спрашиваешь, чем я могу помочь тебе? Слушай — и ты поймешь.

По мере того как Гарри слушал, глаза его открывались все шире, а на лице появилась мрачная усмешка. До сих пор он ощущал крайнюю усталость, чувствовал, какой тяжестью давит на плечи стоящая перед ним непосильная задача. Но теперь огромный груз словно свалился с него. В конце концов у него появился шанс. Наконец Боровиц закончил свой рассказ.