Безверыш. Земля (СИ) - Рымин Андрей Олегович. Страница 32

— Что будем делать? — повторяет свой вопрос шагнувший ко мне сквозь продолжающий расширяться проём Петракос.

Стражник уже признал моё лидерство, как и выбрал сторону.

— Для начала вооружимся. Оставь нескольких человек у ворот. Пусть опять закрывают, как только мы выйдем. Я умею отличать одержимых. Кто без белой ленты на лбу, тот не дался проверить себя. Этих нельзя выпускать. Сам же пойдёшь со мной. Мне лишняя кровь не нужна. Расскажешь охране хранилища про демона и про всё остальное. Сколько там, кстати, людей?

— Да две пары всего. И не наши, из городской стражи. Эти драться не будут.

— Это, если демоны в них не сидят. Ладно, ждём, когда все соберутся. Повяжи своим повязки пока. Чопарь, выдай служивым ленты.

Народ продолжает подтягиваться. Вон, Кэйлор со своими охранниками, вон, принц с небольшим рюкзаком на спине, вон бегут Клещ с Метлой. Судя по заплечным мешкам, забрали из лавки варщика всё, что нужно и, что не нужно до кучи. Через минуту на ведущей к воротам улице показался и Вепрь. Молодец Хайдар — привлёк к делу слуг, которые помогают тащить наши луки и арбалеты. Среди подбегающих заблудших попадаются вооружённые, кто рапирой, кто топором, кто двуручным мечом — живчик-лавочник тоже исполнил приказ.

— Всё! Кто не успел, ждать не будем. Время дорого. За мной!

Шагаю в распахнутые ворота. Китар и ближайшие наши соратники рядом. За нами в первых рядах идут гости ковчега. Из заблудших здесь все до последнего человека — я специально проверил. Кто с оружием, кто с отломанной ножкой стола, кто с обычным булыжником, но за стенами наша главная сила — те из них, кто имеет боевой дар. Таких, вместе с моими бойцами из посвящённых, почти два десятка.

Идти — слишком медленно. Бежим экономной трусцой, не дающей отстать самым слабым из живчиков. Петракос и несколько стражников держатся рядом со мной впереди, своим видом показывая редким встречающимся на пути горожанам, что всё под контролем и с их разрешения. Форма охраны квартала заблудших в Ковчеге известна любому, и носящие её пользуются большим уважением. Мы специально несём фонари, чтобы всем было загодя видно, кто приближается к ним. Мне сейчас не нужны стычки с городской стражей.

Впрочем, представителей охраны порядка, как и распущенных по домам забойщиков, выходящих на периметр лоскута и садящихся в свои крепости на колёсах лишь во время охоты в предпоследний день недели, не видно. Город пуст. Кроме провожающих нас из окон осторожными взглядами женщин и редких детей, на прилегающих к кварталу заблудших улицах почти никого.

Но сквозь создаваемый бегущей толпой шум я слышу, как в центре города — кажется, звук идёт с главной площади — поднимается несопоставимый по громкости с нашим топотом гул. Вот где все люди. Гахары не мешкают. Судя по мощности гула, народа там — многие тысячи. До площади, у которой расположена резиденция Совета бессмертных, отсюда полтора километра. Я вовремя вывел своих. Очевидно, что последует дальше. Работать с фанатичной толпой очень просто. Нам нужно спешить.

— Стой! — сопровождаю я выкрик жестом поднятой руки с обнажённым клинком. — Сначала мы сами. Всем ждать! Вы со мной, — приказываю Петракосу. — Попробуем договориться.

Хранилище за поворотом. Охрана, понятное дело, не спит. Надо попробовать уговорить их отдать всё без боя — выбивать двери даром получится дольше, чем открывать их ключами — и заодно выяснить, нет ли среди этой четвёрки гахаров. Последние сразу же выдадут себя очевидной реакцией.

Топот толпы слышно издали, так что таиться не смысла — забегаем за поворот вшестером: я, Петракос и четверо стражников. У двоих из солдат фонари. Пусть видят, кто к ним пожаловал.

— Падай! — ору я и отбиваю мечами две отлетевших на мостовую стрелы.

Две из пары десятков, рванувшихся к нам дружным залпом. Засада! До хранилища чуть больше ста метров — вон, даже вижу до смерти перепуганного охранника, замершего с фонарём в руке возле дверей интересующего нас одноэтажного здания.

— Всемогущая Жизнь… — хрипит Петракос, хватаясь за торчащую из груди стрелу.

Ещё одна попала в живот. Не жилец. Его бойцы тоже. Залп скосил всех, кроме меня. Стражники падают, булькая кровью. Среди стрелков сразу несколько мастеров. Гахары!

И потому я молчу. Сейчас звать на помощь — только плодить жертвы в рядах моих соратников. Тем более, что времени нет. Перезарядить арбалеты враги уже не успеют. Бросаюсь вперёд.

Улица перегорожена полностью. Устроивший засаду отряд явно вышел из ближайшего переулка. Бойцы носят форму городской стражи, у всех оружием: короткие мечи и арбалеты. Последние уже брошены. Меня встречают выставленными перед собой клинками.

Несколько первых ударов сразу же позволяют мне обнаружить гахара. Он только и выжил. Ещё три секунды — и я узнаю, что всего их здесь четверо. Ловчие — мастера обращения с любыми вариациями любимого ими холодного оружия. Будь мы в равных условиях, далеко не факт, что я выстоял бы в схватке с таким количеством противников, но троерост служителей порядка в Ковчеге не слишком высок.

Не успели услышавшие шум сражения и стоны умирающих стражников люди в белых повязках выскочить из-за поворота, как всё было кончено.

— Демоны! — указываю я на четыре трупа, лежащих отдельно. — Засаду устроили.

Тратить зелья и время на умирающих людей Петракоса смысла нет. Я направляю руку с окровавленным клинком на виднеющееся впереди хранилище и ору:

— Вперёд! Мы уже рядом! Скорее!

Ещё сильнее возбудившийся от вида многочисленных трупов народ бросается за мной, на бегу подбирая оружие, что убитых мной стражников, что наших недавних соратников. Двустворчатые двери хранилища уже закрыты изнутри. Тот солдат с фонарём не стал нас дожидаться. Переговоры забыты.

— Кэйлор!

Удлинившаяся рука короля Эмрихта врезается в ту часть двери, куда врезан замок, и пробивает толстенные доски насквозь. Мой удар довершает взлом. В прыжке выношу ногой обе створки, под хруст разлетевшегося в щепки засова.

— Открыть камеры! Все!

Пятящиеся вглубь коридора охранники направили на меня арбалеты, но выстрелить не решаются. Потревоженное сквозняком пламя, пляшущее в висящей под потолком масляной лампе, освещает объятые ужасом лица.

— Оружие на пол и будете жить!

Первым приказ исполняет солдат, что дежурил на улице. Он видел, как я только что зарубил за десяток секунд два десятка противников. Да и все они знают, кто я такой, за каким оружием сюда прихожу и на кого с ним охочусь. Я опаснее хозяина леса. Тут не о чем думать.

Арбалеты опускаются на пол. Вслед за ними туда же летят пояса с ножнами. В руках старшего звенит связка ключей.

— Народ, разбираем своё! — протискиваюсь я мимо Кэйлора с Вепрем, занявших проход, и тут же возвращаюсь обратно в хранилище. — Стой! Куда ломанулся! — останавливаю я дрожащего от страха охранника, явно бросившегося открывать мою камеру первой. — С начала начинай! Сказал же, что все открыть надо.

Служивый трясущимися руками засовывает ключ в замок первой по правую сторону от него двери, а я уже подбираю брошенное ими оружие. Послужит тем живчикам из квартала, кто будет прикрывать наш отход. Они ещё не знают, что я для них заготовил роль жертв, но это необходимое зло. За стенами города мне они не нужны. Толку с этих людей никакого — они не бойцы.

В коридоре мгновенно становится тесно. Заблудшие, чьи камеры хранения находятся ближе к входным дверям, набиваются внутрь. Вот и возгласы первых счастливчиков, получивших оружие. Не паршивые арбалеты и мечи стражи, а своё качественное, привычное, смертоносное. Тут нет бедных людей. Каждый гость Ковчега может позволить себе самое лучшее.

— Дерхан! Дерхан! — раздаётся снаружи. — Сюда!

Шум оставленной на улице толпы внезапно усиливается, заглушая даже доносящийся с площади гул, что ни на миг не смолкал до того в моих чутких ушах. Что случилось? На нападение не похоже. Слишком явственны ноты удивления. Распихивая народ, выскакиваю наружу.