С любовью, сволочь (СИ) - Жилло Анна. Страница 40

Нет, что кончено — то кончено. Не сложилось, значит, надо идти дальше.

Так я говорил себе, а внутри все равно ныло и ныло.

Вот и получилось в результате, что болтовня с Элькой стала моей единственной отдушиной. И когда через год она снова прилетела в Барселону, я с удивлением понял, что рад ей. И не только это. Раньше она не вызывала у меня никаких эротических чувств. Даже когда крутилась под носом в микрокупальнике, выставляющем на всеобщее обозрение почти всю анатомию. Нет, какие-то непроизвольные шевеления вызывало, конечно, но думал я при этом вовсе не о ней. И все же год в стерильном воздержании, с подростковым перебором под одеялом, сыграл свою роль.

Все получилось как-то слишком обыденно, без волнения. Как будто оба знали, что рано или поздно это произойдет. Отец с мачехой и Андрюхой куда-то уехали, мы остались одни, сидели в гостиной и смотрели телик.

«Духота какая», — сказала Элька и сняла майку.

И хотя под ней был тот же лифчик от купальника, который я час назад видел на пляже, почему-то выбило предохранители.

Я трахнул ее тут же, на диване. Просто расстегнув шорты и задрав ей юбку. Хорошо хоть в последний момент вспомнил, что надо вытащить.

«А ты ничего так, — удивленно сказала она, вытирая с дивана улики влажной салфеткой. — Может, повторим в более комфортной обстановке? Только резинки купи, не стоит так рисковать».

Резинки я купил, и повторили мы это не раз и не два. Точнее, повторяли при каждой возможности. И было все это очень даже неплохо. Хотя крышу, как с Машкой, не сносило. Я больше не улетал куда-то на край вселенной. Ни разу. А когда Элька уехала, накрыло недоумением: черт, а что это вообще было-то?

Мы снова переписывались, в прежнем стебно-приятельском ключе, никак не касаясь того, что происходило между нами полтора месяца подряд. Потом у меня появилась девушка, испанка по имени Карла, горячая настолько, что я чувствовал себя с ней невинным мальчиком, которого совращает опытная женщина. Любовью никакой там и не пахло, но отношения эти захватили крепко.

Окончив двухгодичную программу, я решил не возвращаться в Питер. Там меня никто не ждал. Мать все так же жила со своим женатым Чубриным. Женька вышла замуж, и они с мужем усыновили трехлетнего мальчика. Маша? Ну она точно не ждала. Поэтому мы с Карлой поехали путешествовать по Европе.

Все было хорошо, пока в Румынии ее не склеил в баре какой-то цыган. Ему хватило пяти минут, когда я ходил в туалет. Она ушла с ним, а я поехал дальше — один. Было обидно, но не более того.

Элька в это лето не приезжала, и встретились мы только через год, когда я получил диплом бакалавра.

Глава 26

Глава 26

Маша

— Он женится, — я положила на тумбочку пакет с яблоками и виноградом.

— Кто? — не поняла Марго.

— Мирский. Евгеша сказала. Она была в ресторане на встрече. Лидка спросила о нем.

— И тебя это расстроило?

Она повернулась неуклюже, пытаясь лечь поудобнее. Живот был еще небольшим, но Марго жаловалась, что ей очень тяжело. Как будто мешок с кирпичами носит.

— Рит, что тебе вообще говорят? — я ушла от ответа. — Есть же какая-то причина, почему вот так все?

Акушерство и гинекологию мы изучали на четвертом курсе. Я была настроена на то, чтобы просто перешагнуть их, потому что даже проктологию и дерматологию представляла в качестве будущей специальности более для себя возможными. Почему-то все связанное с женской сферой и детьми пугало меня до тошноты. А на четвертом курсе была еще и педиатрия! Однако это изменилось в один момент.

Гинекологию нам читал профессор Чумак. Было ему уже хорошо за семьдесят, хотя выглядел он лет на десять моложе — стройный, подтянутый и даже в этом почтенном возрасте по-мужски интересный. О нем говорили, что в шестьдесят пять он женился на тридцатилетней администраторше из принадлежащей ему клиники, но очень скоро ее выгнал. Двое его детей тоже стали врачами: сын гастроэнтерологом, а дочь венерологом. Сам Чумак давно был на пенсии, но внештатно преподавал у нас и в университете.

Я и глазом не успела моргнуть, как влюбилась и в него, разумеется, чисто академически, и в предмет. Ну а где гинекология, там и акушерство. А потом и дети подтянулись. После практики я как-то незаметно перестала их бояться. В педиатры не пошла бы, конечно, но ужаса перед ними больше не испытывала.

К концу пятого курса я окончательно определилась со специализацией и даже записалась в студенческое научное общество, но на него катастрофически не хватало времени. Так что происходящее с Марго интересовало меня еще и с чисто медицинской стороны.

— Ничего нового, Маша, — тяжело вздохнула Марго. — Меня уже с ног до головы изучили, разве что не под микроскопом. Все тот же гормональный дисбаланс. Подтягивают одно, тут же летит другое.

Я не уставала поражаться несправедливости жизни. Ну почему так — у мерзавцев все в шоколаде, а хорошим людям не везет? Впрочем, философия мне не давалась. Еле-еле сдала, запихав шпоры во все возможные и невозможные места. Может, какой-то глубинный смысл в этом и был, но для меня он оставался непостижимым.

— И все-таки, Маш, — Марго не сдавалась. — Ты ведь не просто так о Мирском заговорила?

Я уже двадцать раз пожалела об этом. Как будто само с языка слетело. Может, потому, что всю неделю о нем думала? И на страницу в Контакте залезла, чего четыре года не делала — с того самого раза, когда увидела его фотографию с той блондинкой. И что? Нашла еще десяток таких. Не у него, у нее. Последняя свеженькая — недельной давности. Севка размыто, но узнаваемо, а она во всей красе. Снова на фоне моря и каких-то цветущих кустов. И песня подцеплена — «Hotel California». И капсом: «HERE I AM!»

— А девку его Эльвирой зовут, — я подошла к окну и остановилась, глядя, как через двор крадется пестрая кошка. — Ужас. Не знаю, Рит. Не драма, но… смурно.

Череп изнутри ковыряла настырная мысль о том, что если бы я сразу нашла нужные слова, если бы объяснила, почему не хочу вот прямо утром бежать в загс, все сложилось бы по-другому.

Надо был сказать так: Сева, я выйду за тебя замуж, когда ты вернешься. А пока буду ждать.

Если бы, если бы… А теперь поздно.

Вечером мы с Костей пошли в ресторан. Жадным или прижимистым он вовсе не был, но деньги просто так направо и налево не швырял. А тут вдруг «Percorso» в пятизвездочном «Four Seasons Lion Palace», огромный букет роз, едва поместившийся в принесенную официантом вазу, дорогущее шампанское.

Под ложечкой тоскливо засосало. И не зря.

— Маша… — он достал из кармана пиджака синюю бархатную коробочку. — Будь моей женой.

Маш, выходи за меня замуж, пожалуйста…

— Костя, тебе не кажется, что в твоем предложении чего-то не хватает? — я попыталась улыбнуться. И даже, вроде, получилось.

— Ты права. Я тебя люблю. Так лучше?

— Да, — я протянула руку, и он надел кольцо мне на палец. — Только не сейчас, хорошо?

— Как скажешь, Маша, — Костя поцеловал меня. — Можем наметить на следующую осень. Ты уже получишь диплом, а я добью диссер.

— Хорошо, — кивнула я с видом послушной отличницы.

Этой ночью он остался у меня. Мне не спалось, я вышла на кухню, выпила воды из-под крана, села на диванчик, подумав машинально, что давно пора сменить обивку.

Что я вообще делаю? Зачем? Он хороший, умный, добрый, меня любит. Но я-то его не люблю. Мне просто с ним… спокойно?

Чур меня, я в домике.

А может, как раз и ничего? К чему все эти страсти-мордасти, только одни переживания от них. А за ним как за каменной стеной. И нам всегда будет о чем поговорить. А еще…

Я усмехнулась с горечью, пристроив голову на сложенные руки.

А еще так приятно чувствовать себя маленькой девочкой, о которой заботятся, которую балуют. У меня никогда этого не было. Если только в раннем детстве, но я все равно не помнила. Может, поэтому и разница в возрасте не пугала. Да и не такая уж она и большая, если подумать. Это сейчас десять лет много, а в старости будет почти незаметно.