Помощница стража тьмы. Брак по контракту (СИ) - Рябинина Татьяна. Страница 13

— Не волнуйся, Елизавета, если ты работаешь с Эйдаром, твоей зарплаты хватит не на один десяток платьев.

Я разглядывала все четыре платья и два костюма: брючный и с юбкой — и никак не могла выбрать, потому что нравилось все. Мне вообще всегда нравилась мода нашего Серебряного века, за исключением шляп и корсетов.

— Примерь, — предложил Тенмар.

Выходить из комнаты или хотя бы отворачиваться он явно не собирался. Просить об этом было бы глупо. И, разумеется, как только я сняла брюки, принесло Эйдара, который вломился, не постучав.

«Прекрасно, Лиза, — высветилось у меня в голове. — Мы не женаты еще и дня, а ты уже без штанов с другим мужчиной».

«До чего же ты мерзкий, Эйдар, — поморщилась я. — И что, в вашем мире не принято стучать в дверь?»

«С какой стати я должен стучаться к своей жене?»

«Фиктивной жене, напомню».

«Хорошо, — он насмешливо приподнял брови. — В следующий раз фиктивно постучусь».

— Добрый вечер, Тенмар, — Эйдар вышел из нашего ментального диалога. — Поскольку Елизавета получит жалованье только через месяц, все ее покупки записывай на мой счет. Или можешь завести для нее отдельный и открыть кредит. Как тебе удобнее.

— Хорошо, Эйдар, — кивнул тот.

Бросив откровенно оценивающий взгляд на то, что маскировалось голубыми трусами, Эйдар вышел.

Вот же зараза!

«Я все слышу даже за дверью».

Вообще-то, эти слова для него не предназначались. Видимо, я еще не до конца научилась управлять своими способностями. Но раз так получилось, то и ладно. Потому что зараза и есть.

— Какое у тебя интересное белье, — Тенмар тоже изучал мои трусы, но явно под другим углом. С профессиональной точки зрения. — Очень смело. И, думаю, удобно. Но, боюсь, к такой революции наши дамы пока еще не готовы.

— Природа не терпит революций, — заметила я, натягивая первое платье. — Она все больше по эволюции. От революций одни проблемы.

Когда я перемерила все, оказалось, что это проблема почище революций. Потому что хотелось все. И подходило тоже все, хотя одно платье и брюки от костюма требовали небольшой подгонки.

— Не могу выбрать, — вздохнула я.

— Ну так и не выбирай, — пожал плечами Тенмар. — Если я правильно понял, у тебя вообще нет никакой одежды, кроме рабочего костюма. Этого еще и мало будет. Поэтому журналы оставлю. Когда выберешь, пошлешь за мной. Хотя нет, я приеду сам. Сейчас сделаю наметку на брюках и зеленом платье. Подгоню и привезу.

Он закалывал платье булавками прямо на мне, легко касаясь руками моего тела. От его пальцев сквозь тонкую ткань пробиралось и волнами растекалось тепло. Сердце частило, в горле пересохло.

Вот как, оказывается, выглядит соблазн!

Хотя нет. Соблазн — это когда тебе что-то предлагают и очень хочется согласиться, несмотря на то, что нельзя. А мне никто ничего предлагать не собирался. Кроме профессиональных портновских услуг, конечно.

Тенмар быстро наметал по булавкам платье и брюки, и я еще раз примерила их.

— Ну вот, — кивнул он. — Теперь все в порядке.

А вот со мной точно в порядке было далеко не все. Когда тебя после полугодового воздержания лапает весьма привлекательный мужчина, пусть даже и не с эротической целью, с тобой просто не может быть все в порядке. Особенно если знаешь, что в ближайшей и дальнейшей перспективе тебе ничего не светит. Хоть Эйдар и сказал: делай, что хочешь, но чтобы никто не знал, слова эти меня нисколько не обманули.

«Даже и не думай!» — вот что они означали. И абсолютно неважно, по какой причине.

После ужина, такого же невкусного, Эйдара задержал Пакстон, и я повела Аллана в детскую. Он, конечно, не заблудился бы и сам, но попросил с умильным выражением на мордахе:

— Лиза, а ты уложишь меня спать? А то ведь уйдешь завтра с папой, и я тебя весь день не увижу.

Я и раньше замечала за ним подобное невинное манипуляторство. Ну вот как отказать такому солнышку с умоляющей улыбкой? Теперь-то мне было понятно, откуда это у него.

От папеньки, конечно.

— Пойдем, — я взяла его за руку.

— Спокойной ночи, папа, — он помахал Эйдару. — Спокойной ночи, Пакстон.

Вместе с Изеллой мы искупали Аллана, потом я отпустила няню и сама уложила его.

— А почитать? Тебе, наверно, надо больше читать, Лиза, тогда ты хорошо научишься.

— Да, конечно, — я отвернулась, чтобы он не заметил мою улыбку.

Ах, ты, маленький поросенок! Нет бы просто попросить, так ведь еще и теоретическую базу подвел.

На полках стеллажа, разделявшего игровую и спальную половины, стояло много книг с яркими картинками. Среди них я заметила несколько на русском языке — видимо, это были самые любимые, которые Аллан захотел взять с собой. Но их я пока отложила. Он был прав: мне действительно сейчас стоило больше читать на языке Эйрены.

Прочитав сказку про волшебную рыбу и жадную женщину, я поцеловала Аллана, погасила свет и вышла в коридор.

— Уже спит?

— Эйдар! — я чуть не подпрыгнула от неожиданности. — А давай ты не будешь вот так подкрадываться? Так и инфаркт словить можно. Не спит, но засыпает.

— Надо же, какая пугливая женщина. А я думал, те, кто в детском саду работают, ничего не боятся. Как дрессировщики тигров.

— Скажи, а ты в школе учился? — спросила я, отойдя подальше от двери детской.

— В школе? — удивился он. — Нет. У меня домашние учителя были. А что?

— Я подумала, что, если учился, наверняка дергал девчонок за косички и подкидывал им в сумки пауков.

— Я подкинул как-то учительнице в сумку вавру. Это ящерица такая. Она дико визжала. Учительница визжала, конечно, не вавра.

— А ты небось радовался, — хмыкнула я.

— Да. Но недолго. Потому что от отца влетело.

— Ну и правильно. А где сейчас твой отец? Он жив?

— Нет. Умер пять лет назад. Ликвидаторы вообще долго не живут. Непосредственное общение с темной энергией здоровья не прибавляет. Майкель перешел в техническую команду сравнительно молодым, ему еще и сорока не было, но он тяжело болел.

Мы как раз вышли из коридора к лестнице, и я остановилась на площадке — там, где свет падал на его лицо.

— Подожди-ка, Эйдар. А разве не ты говорил, что темные сущности непосредственно для людей не опасны, что они действуют через других людей или через стихийные бедствия? И что твоя жена погибла только потому, что оказалась в месте прорыва? А теперь получается, что темная энергия все-таки опасна?

— Лиза, не путай жопу с пальцем, — последние слова он сказал по-русски, видимо, не найдя подходящего аналога. — Сущности прорываются в виде сгустков огромной плотности и огромной мощности. От того, кому не повезет оказаться в этом месте, не остается ничего, он превращается даже не в молекулы — в атомы. Но сгустки очень быстро теряют концентрацию, расползаясь облаком, которое накрывает огромные площади, влияет на мысли и чувства людей, а также на всевозможные природные процессы. Поэтому ликвидаторы стараются захватить их сразу же после прорыва и как бы залатать дыру их энергией. Каждый раз они получают мощную дозу. Воздействие копится, влияет на здоровье и продолжительность жизни.

— То есть люди об этом знают и все равно идут на такую опасную работу? Им так много платят? Или что? Из чувства долга — жертвовать собою ради других?

— Как тебе сказать? — он присел на ступеньку лестницы и похлопал по ней ладонью. Я опустилась рядом. — Стражи — необычные люди. Мы сильно отличаемся от других. Особенно те, кто знают об этом с детства. Ты вот не знала, поэтому вполне могла и отказаться. Я, к примеру, не смог бы. И Аллан не сможет.

— Но ты же не стал ликвидатором, как отец. Почему?

— Ты дотошная, Лиза. Мне это нравится. Не стал, потому что не мог. Я менталист, поэтому мог стать либо наблюдателем, либо, позже, координатором. У ликвидаторов другие способности. Они могут преобразовывать энергию и направлять ее потоки. Пока еще неясно, что больше разовьется у Аллана, но, учитывая, как он чувствует других стражей, возможно, его место в технической команде.