Золотое снадобье - Гроув С. И.. Страница 15
– Похоже, вы очень коротко знакомы с отдельными аспектами жизни Нового Запада, капитан Рен, – проговорила я уважительно, – в то время как другие ее обстоятельства вам совершенно неведомы. Как так получилось?
Он довольно долго молчал, пораженный прямотой моего вопроса. Потом улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами:
– Я впервые отправился в море еще мальчишкой. Всю жизнь провел на палубе корабля, так и не озаботившись получить официальное образование. Прошу вас, извините мое невежество. Я слишком многое узнавал из вторых рук, и, боюсь, дошедшие до меня сведения порой бывали далеки от истины.
Мы с Бронсоном молча выслушали его объяснения, и лично меня они ни в коей мере не удовлетворили. Супруг мой был настроен снисходительнее; не оттого, что полностью доверял Рену, – скажем так, он верил в добрые намерения капитана.
Вежливость удержала меня от дальнейших расспросов, поэтому в тот вечер мы больше ничего не узнали. Увы, я отмахнулась от здравого смысла. Все говорило о том, что капитан Рен осведомлен о Новом Западе действительно понаслышке; знать бы еще, чего ради он так старательно изображал прямо противоположное…
Итак, я промолчала, позволив длиться обману…
7
Парламентарий Гордон Бродгёрдл
Сколь немногочисленны путешественники, самолично встречавшие Вещих, столь же изобильны слухи об этом народе. Последний документально подтвержденный контакт имел место в 1871 году, когда покалеченный исследователь из Нью-Йорка в зимнюю бурю укрылся у одного Вещего. Этот человек повредил ногу, поскользнувшись на льду, и несколькими часами позже его обнаружил Вещий. Позже пострадавший рассказал, как пережидал двухдневную бурю в убежище, выстроенном в сосновом лесу к югу от Жуткого моря. По его словам, очнувшись, он увидел повязку у себя на ноге и обнаружил, что следы обморожения успели пропасть. Остается лишь предположить, что разум его был затуманен долгим пребыванием на морозе…
Неохотно выйдя из кухни, София прошла за Тео по коридору, потом поднялась на третий этаж. Они стояли уже на площадке, когда снизу долетел раскатистый голос, повелительный, тяжелый, голос человека, привычного к выступлениям перед публикой. Он гудел, без труда заполняя весь дом.
– Любезнейший Шадрак! Прости за внезапное вторжение, но я решительно не мог дождаться утра…
Тео замер, держа руку племянницы. Его пальцы сжались с неожиданной силой.
– Ой, – вырвалось у Софии. Она попыталась отнять руку и удивленно вскинула на него глаза. – Ты что?
На его лице отражалась сущая паника. Раньше София видела друга таким лишь однажды… только припомнить не могла где и когда. Тео и страх казались такими несовместимыми, что ей стало не по себе.
– Что такое? – прошептала она. – Что стряслось?
Тео посмотрел ей в глаза.
– Надо идти вниз, – ответил он так же шепотом. – Сейчас же…
– Да что случилось?
– Ничего. Просто пошли.
Но девочка мешкала. Ее беспокойство росло с каждым мгновением.
– Шадрак нам велел сидеть наверху…
– Нас не увидят.
Он знай тянул ее за руку, и София сдалась. Сперва ей показалось, что Тео ведет ее обратно на кухню, но он открыл ближнюю дверцу – в чулан под лестницей. Тихонько миновал швабру, мусорное ведро, неустойчивую стопку шляпных картонок… опустился на колени на деревянный пол. Обернулся к Софии, предупреждающе прижал палец к губам. Она приблизилась и опустилась рядом на корточки.
– Смотри… – Тео указал ей щелку в стене.
София прижалась лицом. Оказывается, щель позволяла заглянуть в кабинет: по ту сторону до потолка возвышались книжные полки. Она обернулась к Тео и возмутилась, насколько позволял шепот:
– Этого здесь не было раньше!
– Ш-ш-ш! – сделал страшные глаза Тео. – Я обои в кабинете подрезал. Там шкаф, никто не заметит… – И вновь повернулся к стене. – Что ты видишь?
София только головой покачала:
– Ушам своим не верю! Обои подрезал!.. Да тут и смотреть не на что…
– А я думаю, очень даже есть. Если потрудишься посмотреть!
София поглубже вдохнула, решившись на время отложить свое возмущение. И снова приникла к щели. Прямо перед ней были верхние части корешков нескольких книг. Осторожно опустившись пониже, она увидела спинку хозяйского кресла, дядины затылок и плечи. Чуть дальше, у задернутого занавеской окна, сидел черноволосый здоровяк, знакомый ей лишь по иллюстрациям в бостонских газетах: парламентарий Гордон Бродгёрдл. Он был одет в серое с черным и держал на коленях темно-серую фетровую шляпу. Только тут София сообразила, что в комнате царило молчание. Шадрак рассматривал открытую книгу.
София отвернулась от щелки и сообщила Тео:
– Шадрак что-то читает, а Бродгёрдл так сидит.
– Как он выглядит?
– Шадрак?
– Нет. Бродгёрдл.
Она села поудобнее, прислонилась к стене.
– Расслабленный. Самоуверенный. – Помедлила и добавила: – Жутковатый такой… Не знаю почему.
– Да я не о том… Выглядит он как?
– А-а… Очень высокий, широкоплечий. Волосы черные, борода веником, усы такие… помятые. И глаза его мне не нравятся…
– А зубы?
– Зубы? – От удивления она всем телом обернулась к нему.
– Да. Зубы, – повторил Тео взволнованно.
Вот тут София припомнила, где и когда она видела этот панический ужас на физиономии Тео. В Веракрусе, почти год назад, когда их гонял по тамошнему рынку налетчик с острыми металлическими зубами.
– Так ты его узнал, – тараща глаза, прошептала София.
– Я голос его узнал, – ответил Тео. – Другого такого в жизни не слышал. Не знаю, то есть я и ошибиться могу… бывают же совпадения… Ты зубы его видишь или нет?
София предприняла еще попытку.
– Не вижу. Он закрыв рот сидит, – ответила она очень серьезно. – Думаю, будь у Бродгёрдла зубы железные, уж кто-нибудь о них да упомянул бы… На Новом Западе ни у кого таких нету! – Помолчала и спросила: – А почему сам не посмотришь?
Тео глубоко вдохнул и выдохнул. Вытер ладони о штаны:
– Ладно, ладно… сейчас гляну.
Сунувшись вперед, он припал к щелке. Выждал несколько секунд, отстранился.
В это время Шадрак заговорил. Негромко, устало и словно защищаясь.
– Этого я не писал, – расслышали ребята в чулане.
София тотчас подалась к щели. Бродгёрдл улыбался, показывая два ряда зубов. Очень крупных и очень белых.
– Возможно, – сказал он, – пока не писал.
– Ни прежде, ни теперь, ни когда-либо… Не писал этого и не напишу. Это не я.
– Шадрак, друг мой, – убедительным тоном проговорил Бродгёрдл, наклоняясь вперед так, что его мощные плечи заполонили все пространство между двумя мужчинами, – ты пойми, какая открывается перспектива! Мы ведь отстали, страшно отстали! И эти карты тому подтверждение!
– Не разделяю твоего взгляда на вещи, – ответил Шадрак. – Тебе известно, что в отношении Индейских территорий я придерживаюсь строго определенной политики. Это не наша земля!
Бродгёрдл поднялся и старательно водрузил на голову шляпу.
– Я просто хочу, чтобы ты хорошенько обдумал свой следующий ход, Шадрак. У тебя есть выбор: можешь поступить правильно, а можешь – неправильно. И я буду очень-очень рад, если ты поступишь правильно. – Он по-прежнему улыбался, жесткие усы вовсю топорщились, шевелились, только тепла в его улыбке не наблюдалось ни малейшего. – Счастливо оставаться, Шадрак. Увидимся завтра в министерстве. Не провожай, сам выход найду… – И кивнул: – Книгу себе оставь.
И Бродгёрдл вышел из кабинета. Шадрак остался неподвижно сидеть.
– Ничего не понимаю, – взволнованно прошептала София, пока Тео еще смотрел. – Что за выбор? О чем он вообще?..
Тео не ответил. Девочка повернулась и увидела, что он безвольно обмяк под стеной, а на лице была безнадежная тоска. И еще боль.
– Тео, – прошептала она и взяла его руку со шрамом. – Это он? Твой знакомый?