Лишние Земли лишних - Старицкий Дмитрий. Страница 20

Я молчал, прихлебывая коньяк малюсенькими глоточками, растягивая удовольствие. Ждал, пока Светлана сама разродится новыми предложениями. А то, что они будут, было хорошо видно по ее торжествующему виду еще от двери.

Наконец Светлана перестала мусолить соломинку и сказала будничным тоном:

— Можете плясать. Ваши предложения приняты.

— Насколько? — поинтересовался у нее.

— Ну не в полном объеме, но настолько, насколько это вообще возможно. Будем же реалистами, — ответила глумливо.

— Огласиите, пож-ж-жалуйста, весь списочек, — попросил, как заправский митек, [137] шепелявой цитатой из старого кино.

Светлана не торопясь еще немного помусолила соломинку, посверкивая на меня взглядом от бокала, потом будничным тоном затянула набившую уже оскомину старую песню о главном:

— Для начала всем вам оформят Ай-Ди и этим легализуют ваше присутствие на Новой Земле. Без Ай-Ди тут трудно прожить. Эта карточка также является накопительной картой Банка Ордена, и номер Ай-Ди одновременно есть и персональный номер счета в Банке Ордена. А отделения Банка Ордена здесь есть везде, где живет достаточное количество людей. Кроме того, без Ай-Ди, даже если Майлз и выпихнет вас с Базы с глаз долой, вас не пустят ни в один город, потому как везде система пропускная, и на каждом КПП любого поселения Ай-Ди регистрируется.

— Ни хрена себе, вы тут полицейское государство забабахали, — возмутился я не по-детски. — Камеры везде. Без регистрации даже в сортир не пускают. Это получается, как в английском аэропорту жить во время поднятия оранжевой тревоги. А как же идеалы свободы и демократии?

— Зря ерничаете. — Светлана гляделась уже как победитель, но чувствовалось, что ей для полного счастья очень нужен ярко положительный результат наших переговоров. Заключительный мазок на шедевре. Нет, марку она держала качественно. Но был в этом какой-то неуловимый разведпризнак. Может быть, в запахе.

Тут я ее резко перебил, потому как надо обязательно сбивать это растущее самодовольство, которое появилось у нее после разговора с Майлз. Иначе приедем сейчас совсем не туда, куда я стремился.

— Светлана, у вас какая компетенция как у переговорщика? — осадил ее неожиданным вопросом. — Вы можете сами согласовывать со мной все условия или каждый раз будете бегать к этой мымре за консультацией по любому спорному пункту? Ваш чин тут не очень велик, как я посмотрю, а организация у вас практически военная. Со всеми вытекающими от этого заморочками и траблами.

— Считайте, Георгий, что у меня карт-бланш с полной свободой, ограниченной, скажем так, неким периметром, — самодовольство ее росло, как на дрожжах. — Внутри этих рамок — полная свобода.

— И каковы эти рамки? — заинтересованность мою в этом вопросе и изображать не надо было.

— Общая сумма. — Светлана откинулась на спинку и скрестила руки под грудью.

Я только усмехнулся. Был бы я тут один, без Розы, даже еще голодный, может быть, такой примитивный прием и подействовал бы. А так все ее потуги к манипуляции пролетели мимо.

— Что сказали ваши люди за ленточкой? — настаивал я на конкретике.

По ее виду я почему-то был уверен, что она обладает такой информацией.

— Они подтвердили наличие недвижимости и прочего имущества, но не у всех. Те, кто ее не имеют, получат обычную тысячу. Сами понимаете, что покосившийся старый дом в деревне под названием Три избы, под городом со смешным названием Кошки никого не интересует. А вот с теми, у кого есть недвижимость в Москве, мы будем вести переговоры о компенсации ее стоимости, — удовлетворила Беляева мое любопытство.

— Автомобили? — дожимал ее.

— Только ваш, — нахально усмехнулась Беляева. — У Шицгал родители будут объявлены наследниками, после того, как ту официально по суду признают пропавшей без вести, а через три года — так и умершей. Тут без вариантов. Десятилетний «тазик» [138] с гайками от Лупу тоже никого не заинтересовал. Больше ни у кого в собственности автомобилей нет. А варианты с генеральной доверенностью не катят.

Сволочи, просто руки выкручивают. Да что там выкручивают — просто грабят. Но юридически тут к ним не придерешься. Не один год они свои аферы с переселенцами оттачивали.

— Моральный вред? — выдал я основное требование.

— В каком смысле? — искренне удивилась Светлана.

— В прямом, — ответил ей уже резко, — в смысле денежной компенсации за наши душевные страдания.

— Ну и аппетиты у вас. — Светлана даже глаза округлила.

— Нормальные аппетиты. И вполне справедливые.

— Сколько вы хотите за свои «моральные страдания»? — Светлана при этом улыбнулась чему-то своему.

Ответ у меня уже был заранее готов.

— Пять тысяч. Экю, естественно.

Светлана облегченно так выдохнула, что я тут же торопливо добавил:

— Каждому.

— Хорошо, — внезапно быстро согласилась Беляева. — Только учтите, это я вам по секрету говорю, и если Майлз об этом узнает, то снимет с меня голову. Вы получите все, что хотите, но в пределах общей суммы.

Угу… Появилось что-то новенькое, и это новенькое и есть козырной туз в ее колоде.

— Чем ограничена эта сумма?

Светлана стала похожа на рыбака, подсекающего долгожданную рыбу. Видно, к этому вопросу она меня и подводила, вываживая на леске. Осталось только подсечь — и я у нее на сковородке. Ну я так расценил выражение ее лица.

— Счетом Базы на сегодняшний день. Всем, что там есть. — Улыбка девушки стала обворожительной, можно было подумать, что она меня покупает. — Соглашайтесь, Георгий. Вы правильно сказали, что Майлз надо самой, в кратчайшие сроки, пока не появился здесь начальник Базы, пока видео о ваших художествах не достигли большого руководства в Нью-Хавене, локализовать ситуацию, решить вопрос к обоюдному удовольствию и взять с вас подписку, что вы к нашей Базе никаких претензий не имеете. Видите, Георгий, насколько я с вами откровенна. — Тут Светлана снова очаровательно улыбнулась. Зазывно так.

Если бы я не знал от Арама, что утром Беляева тут на Базе у всех на глазах целовалась с любимым мужчиной, которого вроде ждет обратно, да и сам я видел утром ее заплаканные глаза при скандальных переговорах с Майлз, то подумал бы, что она меня усиленно клеит, как мужика. Потенциально богатого мужика, которому искренне из симпатии хочет помочь. И на которого уже имеет виды. Но в это я никак не мог поверить. Такие бабы просто так ничего не делают. Всегда у них есть задний смысл и дальний прицел. Нагляделся я на таких карьерных стерв по разным конторам и компаниям. Все же клиентская база у меня была одна из самых больших по Москве.

— Ваша корысть тут в чем? Не верю я бескорыстным людям. Даже таким красивым, — поставил вопрос ребром.

— В карьере, — не задумываясь, ответила она.

Похоже, она озвучила честный ответ, интуитивно поняв, что именно сейчас любые игры побоку. Оценив мою реакцию, пояснила:

— Если я проведу эти переговоры с вами быстро и положительно, то со стойки Иммиграционного отдела, которая мне надоела хуже горькой редьки, я подскочу немного вверх. Прямо в «Стеклянный дом». Но я очень боюсь, что если вы упретесь рогом и добьетесь перепасовки вашего вопроса от Майлз к высшему начальству Ордена, то получите решение, прямо противоположное ожидаемому. И в этом случае я также останусь ни с чем.

— Так вы мне предлагаете заговор против Майлз? — улыбнулся я.

— Никакого заговора, Георгий. Я лояльна Ордену. Просто здравый смысл. Большое начальство непредсказуемо и может вас примерно наказать, хотя бы как плохой пример для остальных. Вы такой вариант не рассматривали? Они же там американцы неолиберального толка. Все учились у троцкистских профессоров в «Лиге плюща». [139] Так что учитывайте их менталитет. Назначат вас «ответственным за все», как Саддама Хусейна. Сунут в зубы Ай-Ди и выпрут за ворота. А там, поверьте, хуже, чем Дикий Запад в девятнадцатом веке.