Нежная победа - Мэлори Кэтрин. Страница 12

— И что?

— Требуется особое чувство красоты, чтобы уметь говорить нечто подобное, исходящее из души. Нет ничего плохого в этой комфортабельной городской жизни, но она не может сделать вас счастливой. Вам страстно хочется совсем другого.

Внезапно ее вновь поразило ощущение, что они далеко не чужие, а знают друг друга долгое время. Ей мешало то, что он мог так тонко улавливать ее сущность. Робин не хотела, чтобы этот мужчина знал ее самые сокровенные мысли.

— Это не так! — непокорно ответила она. — Если бы рядом со мной был человек, который сделал бы меня счастливой, то не имело бы значения, где я живу.

— Может быть, — сказал он, отводя взгляд. — Но кто мог бы вас сделать счастливой? Тот, основным достоинством которого была бы его предсказуемость? Случись такое, вы бы задохнулись от таких отношений.

Неожиданно она подумала о Хэле и вспомнила, что к финалу их брака он ей страшно надоедал. Это был факт, с которым она нечасто соглашалась. Пожалуй, именно из-за монотонности отношений с мужем Робин и решилась на развод, правда, затем слишком часто думала, что виноват в их разрыве он.

— Вам нужен мужчина, который будет постоянно возбуждать ваш интерес, — продолжал Стюарт. — Тот, кто не помещается в общепринятые рамки. Вот почему вас сейчас тянет ко мне.

Робин резко поднялась и рукой отбросила назад волосы.

— Здесь солнце слишком печет.

Она зашагала к вязам, и он направился следом. Едва Робин вошла в тень, как он схватил ее за руку и резко остановил.

— В чем дело? Разве так неприятно слышать правду?

Она стряхнула его руку и зашагала прочь, не ответив на вопрос. То, что он неожиданно пронзил ее броню, заставило ее почувствовать себя очень уязвимой. Робин прислонилась к могучему стволу дерева и, чуть успокоенная этой твердой опорой, повернулась к Стюарту лицом.

— Вы, кажется, решили, что много знаете обо мне? — с вызовом заявила она.

Он усмехнулся:

— Я знаю о вас больше, чем вы думаете.

— О?!.

— Да. — Он неторопливо подошел к ней, не спуская с нее своих гипнотических глаз. — Я, например, знаю, что сегодня, хотя вы с этим и не согласитесь, вы хотели приехать сюда со мной.

— Это лишь ваша навязчивая идея! Вы ошибаетесь! С чего бы мне так желать этой поездки?

— Прежде всего чтобы снова посмотреть Броган-Хаус.

— Никто бы об этом не догадался!

— Верно, но есть и другие причины, — сказал он, подходя так близко, что у нее перехватило дыхание. — Вам, например, любопытно, как ваше тело реагирует на мою близость, потому что вы не умеете им управлять.

Робин оторопела от его дерзости, и все-таки он был прав. Ее грудь вздымалась, почти касаясь его рубашки. По ее мышцам разливалось смертельно опасное, плавящее тепло. Она вжалась в ствол дерева, уловив его движение вперед.

— Вы, вероятно, не в себе! Почему вы решили, что мое тело реагирует на вас?

Он мягко рассмеялся:

— А вы считаете — нет?

Страх и желание, одновременно, он увидел в глазах Робин. Кровь жарко билась в ее венах. Она ненавидела его власть над собой, но в этот момент, как никогда в своей жизни, хотела, чтобы он целовал ее. С легкой улыбкой в уголках губ он наклонил голову и смял ее губы своими. Их прикосновение пронзило ее словно пламя.

Она застонала.

— Почему ты так настойчив?

— Ты знаешь, почему. Никто из нас не может удержаться.

Его губы снова и снова встречались с ее губами, и Робин чувствовала, как пламя охватывает ее, угрожая спалить все на своем пути.

— Стюарт, ты меня с ума сводишь! — Она едва переводила дух.

— А разве ты возражаешь? — искусительно прошептал он.

Робин не нашлась, что ответить, и он, не колеблясь, снова пошел в атаку. Его рот вновь овладел ее ртом со сладкой решительностью. Вначале он целовал ее медленно и размеренно, мягко удерживая девушку своей чарующей силой.

Смешанный со свежим запахом ветерка, аромат мужчины подействовал на нее как эликсир. Пока его губы продолжали соблазнительные исследования, Робин отчаянно жаждала вновь почувствовать близость Стюарта. Ощущение этой могучей груди, едва касающейся ее сосков, и его бедер, слегка подталкивающих ее бедра, было сумасшедшим. Она обвилась вокруг него и притянула к себе.

Целуя прикрытые глаза девушки, он сдавленно засмеялся.

— Я думал, твое тело не реагирует на меня, — прошептал он.

Бесполезно было что-либо опровергать. Стюарт снова целовал ее, и она потерялась в ощущении его влажных, блуждающих губ и его языка.

Казалось, это продолжалось вечность. Когда наконец он полностью подчинил ее своей власти, девушка почувствовала себя словно частичкой этого мужчины. Робин понимала, что он делает. Стюарт демонстрировал свое полное господство над ее волей. И теперь, когда ему это удалось, она уже никогда не сможет успокоить себя удобной мыслью, что в ее власти контролировать свое влечение к нему.

Робин давала себе отчет, что никогда раньше у нее не было такого сильного желания сдаться мужчине. Она самоотреченно отвечала на его поцелуи, ее язык яростно боролся с его языком. Когда Стюарт сжал ее своими бедрами, рык вырвался из его горла, и девушка застонала, не отрываясь от его губ, когда сильная рука начала ласкать ее грудь. Его большой палец стал теребить соски под бюстгальтером и блузкой. Она бессильно извивалась от удовольствия. Ее пальцы утонули в непокорных волосах и все сильнее притягивали его к себе.

Робин знала, что теперь полностью принадлежит ему. Она не имела ни малейшего понятия, куда ее заведет такая покорность, но ей было все равно. Существовал только этот момент и все поглощающая потребность в этом мужчине.

Затем одним головокружительным движением он оторвался от нее.

С какой-то немыслимой отчужденностью стоял Стюарт позади Робин, опершись одной рукой о ствол дерева и наблюдая за выражением ее лица.

Она могла представить себе, что он видит: женщину, терзаемую желанием. Робин тяжело дышала, ее полураскрытые влажные губы трепетали. Вырвавшись из этого потока удовольствия, Стюарт почти физически ощутил ее боль. Ее глаза умоляли о продолжении.

Он улыбнулся и покачал головой:

— Нет, на этот раз я только открыл в тебе огонь, который воспламеняется от одного прикосновения. Я еще не могу позволить тебе сгореть.

Робин была ошеломлена чувством нереальности. Никогда раньше ее рассудок не отступал перед чувствами. В первый раз она встретила мужчину, во власть которого она так безропотно себя отдала.

— Тебе всегда удается так легко добиваться женской покорности? — выдохнула она.

Он легко рассмеялся и оттолкнулся от дерева.

— Ты говоришь так, словно для меня это так привычно!

— А разве нет?

Он с любопытством посмотрел на нее.

— Нет, хотя я не жду, что ты этому поверишь. Правда, однако, в том, что пока я не стал богатым, преуспевающим музыкантом, женщины обращались со мной как с отверженным.

Робин не знала, что и ответить на его откровенность. Да и может ли женщина сопротивляться такому взгляду и очарованию?

Они пошли к дому.

— Непохоже, что ты веришь мне, — заметил Стюарт, — но это правда. Еще подростком я был парией из-за происхождения.

— Ты имеешь в виду Норт-Энд? — спросила она. На ходу она стала постепенно приходить в себя и обретать дар речи. — Уже двадцатый век, и эти вещи ничего не значат.

— Сейчас тебе легко говорить, но что сказали бы твои родители, если бы ты, будучи еще девчонкой-подростком, заявилась домой с неотесанным парнем, который изъясняется на наречии Норт-Энда?

— Я… — Она остановилась, стараясь представить ситуацию. — Я не знаю.

— Зато я знаю! Они бы ужаснулись, — сказал он. — Понимаешь, всегда были девочки определенного типа — девочки из частных школ, в юбках из шотландки и в гольфах, — которые были вне моей досягаемости.

— Ты имеешь в виду, такие, как я?

— Да… — Он рассмеялся. — Хотя трудно представить такую безукоризненную красавицу, как ты, в гольфах! Как бы то ни было, я мечтал о тех девочках, когда поступил в университет, но я их мог заинтересовать, только если бы прилетел с Марса!