Как провести медовый месяц в одиночестве (ЛП) - Хейл Оливия. Страница 23
Я смотрю на него секунду, прежде чем хихикнуть.
— Придурок?
— Он никогда не будет никем другим, — говорит Филипп. Его губы изгибаются, но голос серьезен.
— Это заставляет тебя переосмыслить все. Например, по-другому смотреть на отношения. Вначале я думала только о том, чего мне не хватает… но теперь список вещей, от которых я рада избавиться, намного длиннее, — говорю я.
Он кладет руку на колено, поддерживая себя.
— Хорошо. По одному глотку на каждое избавление, о котором ты только можешь подумать.
— Ты тоже должен это сделать, — говорю я. — Хорошо?
— Хорошо. Но ты начинаешь.
Я откидываю волосы назад на плечо.
— Ну, повсюду были использованные спортивные носки. Я ни капельки по этому не скучаю.
— За это, — говорит он, и я делаю глоток рома. Он обжигает. Не думаю, что я когда-либо пила столько рома за одну неделю — или, возможно, никогда больше не буду.
— Твоя очередь, — говорю я, гримасничая. — Ух, как крепко.
Его глаза снова находят горизонт и мягко вздымающиеся волны. Море едва видно в темноте, освещенное лишь луной и звездами.
— Не могу поверить… Ладно. Ну, я не буду скучать по постоянным сообщениям, чтобы кто-то знал, где я, все время.
Это заставляет меня хихикать.
— У вас были такие отношения, да?
Он проводит рукой по лицу.
— Если я работал допоздна и забывал… что ж. Я не собираюсь скучать по этому.
— Звучит тревожно.
— Да. — Он пожимает плечами, словно хочет избавиться от воспоминаний. — Давай, какое у тебя следующее?
— Ну, он ненавидел тихие вечера. Всегда что-то должно было произойти. Большой вечер кино, ужин с друзьями или пробежка. — За последние пару лет наши разногласия стали разительными. Я хотела провести вечер на диване с книгой, а он называл меня скучной или убогой.
Филипп нахмурился.
— Что? Это самое лучшее.
— Бегать?
— Нет, проводить тихие вечера дома.
— Верно? — Я тоже улыбаюсь, пожимая плечами. — В любом случае, что у тебя следующее?
Он подносит к губам маленькую бутылочку рома.
— Встречаться с кем-то, кто постоянно проверяет свои социальные сети, — говорит он и осушает бутылку. — Хорошее, блядь, избавление от этого.
Я смеюсь.
— Я бы от этого с ума сошла.
— Поверь мне, — говорит он, высоко поднимая брови, — я тоже.
Наступает комфортная тишина. Мои пальцы играют с крошечной этикеткой на бутылке рома, осторожно отклеивая ее. Я чувствую тепло внутри и снаружи.
— Итак, — говорит Филипп. — Расскажи мне о своем очередном избавлении. Что такого сделал этот придурок, о чем ты не будешь скучать?
Я отрываю этикетку.
— Я не буду скучать… э-э. Подожди, — говорю я, качая головой. По моим щекам ползет румянец. — Не бери в голову.
— Что?
— Нет, ничего.
— О, — говорит он, его голос забавен. — Я понял.
— Что понял?
— То, что ты собиралась сказать. — Он поднимает бровь, и на его щеке появляется едва заметная ямочка, которая подмигивает мне. — Значит, Калеб был не лучшим в этом плане, да?
Я не могу на него смотреть.
— Вау. Это не то, что я собиралась сказать.
— Нет? Тогда ладно. — Он делает еще один глоток из своей бутылки, и в тишине становится ясно, что он мне не верит.
— То есть… да, я не буду скучать за пятиминутными сеансами.
— Пять минут, — бормочет Филипп. — Точно. Значит, с этим придурком у тебя был трофейный секс?
Я моргаю на него.
— В сексе не бывает победителей и проигравших.
— О, Иден, определенно есть, — говорит он. — Мне нравится побеждать… и мне нравится убеждаться, что женщина, с которой я нахожусь, тоже побеждает. Несколько раз.
Мне приходится сглотнуть, прежде чем ответить.
— О.
— И матчи длятся дольше пяти минут. — Его тон — тот же самый, к которому я привыкла. Его глаза встречаются с моими с намеком на юмор, в уголках появляются складки смеха… но на колене его пальцы постукивают.
Похоже, он не так уж и безучастен, как кажется.
— Значит, ты совсем не скучаешь по этому? — спрашивает он.
— Секс с Калебом? — спрашиваю я. — Или по сексу вообще?
— И то, и другое.
По моей шее ползет жар, но я обдумываю вопрос. Задумалась о мужчине передо мной. Такое ощущение, что мы заходим на территорию, которая меньше похожа на пляж и больше на зыбучие пески.
— Оба, в самом начале. Теперь только второй. Ну и последний вариант. Секс в целом.
Губы Филиппа изгибаются.
— Сложная тема?
— Нет, — говорю я. — Ну, может быть, немного.
— Мы можем это изменить.
Я качаю головой.
— Нет, нет. А ты? Скучаешь по сексу, я имею в виду?
Он медленно кивает.
— Да, наверное.
— М-м-м, — говорю я. Дышать становится тяжело. — Это естественно, я думаю. В ваших отношениях тогда… у вас двоих не было… этой проблемы?
Филипп не отводит от меня взгляда.
— Нет, но у нас было много других, не волнуйся.
— О. Точно.
Он наклоняет голову в мою сторону.
— И как давно это было?
— Давно ли я…
— Да, — говорит он. Непроизнесенное слово в моем предложении, кажется, расширяется в пустом пространстве между нами, растет, пока не становится всем, что я могу услышать.
— Ну, по крайней мере, больше трех месяцев, — говорю я.
Он хмурится.
— Больно.
— Ну, вначале я была слишком грустной, чтобы замечать какие-то недостатки.
— В этом есть смысл, — говорит он. — И что же ты…
Мой телефон звонит достаточно громко, чтобы заставить меня подпрыгнуть. Я тянусь к сумке и достаю его.
Текст заставляет меня усмехнуться.
— О боже, черепахи вылупляются сегодня!
— Что?
— Черепахи, они вылупляются сегодня вечером.
— Они написали тебе сообщение, чтобы сообщить об этом?
Я закатываю глаза.
— Нет, это сделал Джейми.
— Джейми?
— С круиза на катамаране. Ты ведь помнишь, да? — Я встаю и снова смотрю на свой телефон. — Он также прислал мне местоположение. Там будет куча добровольцев… мы можем присоединиться к ним!
Со стороны Филиппа раздается стон.
— А ты не хочешь? — спрашиваю я, ухмыляясь. — Такое бывает раз в жизни, знаешь ли.
Он опускает свою бутылку.
— Боже, ты сумасшедшая.
— Да, но тебе ведь нравится немного сумасшествия в отпуске, правда? О, поехали со мной. Это будет потрясающе.
Он смотрит на меня с чем-то похожим на забавную покорность в глазах.
— Хорошо, — говорит он. — Но я лично отвечаю за результат.
Я уже перекидываю сумку через плечо.
— Да ладно. По дороге можешь сказать мне свое "хорошее избавление".
13
Администратор вызывает для нас такси. Очевидно, для гостей «Зимнего курорта» это ненормально — заказывать такси в 10 вечера, чтобы доехать до восточного побережья, потому что она смотрит на нас так, будто мы сошли с ума.
Филипп, похоже, с ней согласен.
Но он ничего не говорит ни когда мы садимся в машину, ни когда нанимает таксиста, чтобы тот остался рядом, когда мы приедем.
Мы приезжаем по координатам, которые прислал Джейми, но место выглядит темным и пустынным. Однако я слышу шум волн, так что пляж должен быть совсем рядом.
— Нас, наверное, собираются ограбить, — спокойно говорит Филипп рядом со мной, и я не могу понять, шутит он или нет. Думаю, да, но его сарказм жесткий.
— О, конечно, нет! — говорю я. Слух о последних нескольких часах превратился в приятный гул в моей голове, как песня, под которую невозможно не отбивать такт. — Мы с Джейми говорили об этой организации во время круиза на закате.
В его тоне звучит удивление.
— Вы общались?
Я толкаю Филиппа в плечо.
— Да. Ты, кажется, разговаривал по телефону. А теперь давай найдем эту группу…
Мы обходим густой кустарник, и земля превращается из грязи в мелкий песок. Лунный свет отбрасывает серебристую тень на пейзаж, и сквозь заросли я слышу, как волны разбиваются о берег.