Воин древнего мира - Ламли Брайан. Страница 67
А теперь расходитесь. Кинду и Нунди, останьтесь со мной. Я знаю, где находится логово семи черных магов. Если нам повезет, мы найдем их там.
Добравшись до лестницы, круто уходящей в недра земли, Кхай схватил факел, висевший на стене, и повел двух нубийцев в подземелье, откуда шел неприятный запах разлагающихся тел. Кхайю уже доводилось ходить этим путем с визирем фараона Анулепом, и он невольно содрогнулся, вспоминая испытанный тогда ужас. У Кхайя все сжималось внутри, когда он спускался в яму под великой пирамидой. Но в этот раз его вело вниз нечто большее, чем страх, — желание отомстить!
Семь некромантов, которых он искал, были повинны в ужасной смерти многих друзей и знакомых Кхайя, и если он найдет их, они заплатят за все. Их не сожрут летучие мыши и насекомые, не укусят зараженные чумой крысы и не сожгут зеленые молнии. Они умрут под ударами холодной стали.
Шаги трех воинов глухо отдавались эхом. Звуки сражения, идущего на верхних уровнях, стали слабеть. Лестница привела Кхайя и его спутников в узкий туннель. Неотесанные стены и затхлый воздух подтвердили, что Кхай достиг цели. Это был самый нижний уровень пирамиды, где находилось логово семи черных магов. Где-то здесь в каменных сосудах булькала и пузырилась непонятная жидкость. Кхай приложил палец к губам, призывая своих спутников к тишине, и при тусклом свете факела повел нубийцев по петляющему коридору. Кинду и Нунди ни на шаг не отставали от кемета.
Они прошли мимо множества сосудов, сундуков и емкостей всех форм и размеров, составленных вдоль стен. Там хранились жуткие порошки и едкие жидкости, используемые черными магами в своей адской работе. Вонь стояла такая, что даже факел Кхайя потускнел, словно от недостатка чистого воздуха. Затем воины услышали вначале слабые, но постепенно усиливающиеся звуки непрерывно и монотонно повторяемых заклинаний. У Кхайя волосы встали дыбом, когда он услышал ужасное имя Ниарлатотепа!
Ниарлатотеп, или Ползающий Хаос! Кричащий в ночи. Темный посланник богов-демонов, пойманный в капкан и прикованный к стене в склепах пространства и времени с самых ранних лет существования Земли; хозяин Безумия, Ненависти и Отчаяния. И семь черных магов призывали его прийти им на помощь!
— Вот оно, — прошептал Кхай своим друзьям, когда они приблизились к огромной арке, ведущей в палату колдунов. Оттуда исходил голубой свет. — Судя по пению, черные маги сейчас там!
Кхай пошел вперед с факелом, освещая себе дорогу.
Странное мигающее свечение исходило из огромного вделанного в пол сосуда, расположенного в центре логова колдунов. Когда факел Кхайя осветил жуткую пещеру, неестественное свечение, казалось, чуть потускнело.
Семь черных магов сидели на полу вокруг сосуда, держась за руки. Когда Кхай вошел, они медленно повернули головы под капюшонами, чтобы взглянуть на вторгшихся в их владения. Лица колдунов были закрыты, глаза светились и, казалось, источали яд. Затем...
Раньше, чем Кхай и нубийцы успели сделать шаг вперед, голубой свет взметнулся вверх из сосуда и, как стена, пополз к воинам, гоня из комнаты! Они боролись с эфемерной и в то же время твердой стеной света, но у них ничего не получалось. И все это время семь черных магов продолжали монотонно петь заклятия. Они пели все громче и ускоряя темп, словно спешили поскорее подойти к завершающему аккорду.
Теперь, прищурив глаза и глядя сквозь голубой мерцающий свет в логово колдунов, Кхай увидел, что заклятие вот-вот сработает. В комнате над сосудом появлялись странные образы. Они извивались и становились более четкими — калейдоскоп призрачных форм, причем каждая новая казалась тверже, чем предыдущая.
Они витали над сосудом и раскачивались над истерически поющими фигурами черных магов. И это были образы настоящего Зла!
Все ужасы вселенского безумия находились там — нечистые духи из кошмарных снов. Кхай различил вурдалаков, афритов, и людоедов, появляющихся и уходящих в постоянно изменяющемся сиянии, исходящем из сосуда. Что касается Кинду и Нунди, они видели демонов своего народа, ночных чудовищ джунглей и веселящихся ведьм. И каждое следующее ухмыляющееся или хохочущее с пеной у рта чудовище становилось более реальным и осязаемым.
Голоса семи черных магов теперь зазвенели от напряжения. И тут Кхай понял, что должно вот-вот произойти. Он вновь бросился на стену голубого света, не дающую ему войти. Кхай напрягся так, что вены вздулись, лоб покрылся испариной. И когда у него осталось лишь слепое желание прорваться внутрь, он услышал знакомый голос, которому уже научился доверять.
Это был голос обветренного, опаленного солнцем синайского мага — мага ментализма — Кхай сконцентрировался на нем, прислушиваясь к каждому слову:
— Хорошо, Кхай, хорошо! — похвалил маг, но в его голосе звучали и зловеще-грустные нотки. — А теперь слушай внимательно. Тебе не прорваться сквозь барьер черных колдунов. Их воля сильнее твоей, их разум сильнее, так что не трать силы понапрасну. На этот раз нам не помочь тебе, Кхай. Мы бессильны против стены, воздвигнутой их волей...
Кхай снова посмотрел сквозь голубую дымку и увидел новый образ, появившийся над сосудом, наполовину твердый, четко различимый... он напоминал человека! Человека и одновременно нечеловека.
Это мог быть только Ниарлатотеп в своем земном облике: юноша со злобным и гордым лицом поверженного бога. В его огромных черных глазах затаилась ужасная насмешка. Его рот вытянулся в тонкую жестокую нить и в то же время был чувственным, а губы вобрали в себя все грехи мира. На голове юноши красовалась корона, чем-то напоминавшая головной убор фараона. И тогда Кхай обратился к невидимому белому магу:
— Что я могу сделать? Что это за таинственный свет? Ответь мне! Помоги мне! Не бросай меня!
Полководец едва расслышал ответ:
— Стена — иллюзия. Она нереальна, Кхай. Барьер существует лишь у тебя в голове. Тебе его не перейти.
Ни одно мыслящее существо не сможет преодолеть подобную стену...
И голос мага стих.
— Но я должен сквозь нее прорваться! — взвыл Кхай. — Должен!
И снова он бросился на непреодолимую голубую дымку. В следующую секунду Кинду и Нунди схватили его за руки и потащили назад, от дверного проема.
Когда Кхай оттолкнул своих спутников, его взгляд упал на ряды каменных сосудов, стоявших вдоль стены в коридоре.
— Барьер, созданный их волей? — спросил Кхай сам себя. — Иллюзия!
— Господин, что с тобой? — обратился к нему Нунди. — Пойдем, надо уходить отсюда!
— Нет, нет, подождите, — нахмурился Кхай. — Барьер, созданный их волей! — повторил он на этот раз шепотом, а его глаза внезапно округлились. — Да, но с каких это пор у масла есть своя воля?
— Господин?
— Слушайте меня, — закричал он. — Быстро, помогите мне!
Они стали бросать сосуды с маслом в колдунов и в сторону чаши. Сосуды без труда пролетали сквозь преграду и разбивались, ударяясь о пол внутри. Тут же густые пары с экзотическими запахами наполнили логово колдунов и, руководствуясь инстинктом, Кхай размахнулся и бросил туда же свой факел.
Дикий жар от взметнувшегося пламени наполнил подземный туннель, отшвырнув Кхайя и нубийцев назад, опалив стены. А когда огонь отступил, они услышали дикие крики семи черных магов, перекрывшие треск огня. Они услышали их... и что-то еще более ужасное.
Это был смех — безумный смех, который перешел в рев ярости, а потом затих. Ниарлатотеп вернулся в свою преисподнюю. Еще через мгновение два объятых пламенем человека выскочили в туннель и стали биться о стены в тщетной попытке затушить огонь. Пока они исполняли этот жуткий танец, трое воинов зарубили их мечами. Кхай переступил через неподвижные тела и прикрыл лицо, вглядываясь в пламя, полыхающее в логове колдунов. Жар был невыносимым, и Кхай понял, что там никто не мог уцелеть.
Удовлетворенный, он уже поворачивался к своим товарищам, когда уголком глаза уловил движение в конце коридора. Высокий, худой человек секунду смотрел на него, а потом растворился среди теней. Но Кхай успел его разглядеть. Он узнал бы его где угодно — эту черную тунику и лысую голову.