Икар из Пичугино тож - Хилимов Юрий Викторович. Страница 32
День. В полуденные часы радость набиралась опыта. Она привыкала к миру, становилась взрослой, отчего замирали ее живость и задор. Бывало, что рутинные заботы и мелкие раздоры подвергали радость серьезному риску, а иногда случалось страшное — она оказывалась на самом волоске. Дела выматывали. Мир делался обычным, вполне понятным, без новизны, но зато появлялось другое — прелесть отдыха. Вытянув ноги на диване в доме или беседке, обдуваемая ветерком радость думала о чем-то приятном, строила планы. Она могла и вовсе задремать и увидеть маленькие сны-короткометражки, в которых обитали ее трепетные мечты. Там добрые воспоминания смешивались с новыми невероятными историями, даря подсказки миру яви. Тревожное в них, конечно, случалось тоже, но пробуждение дарило свободу от пугающих сюжетов. Очнувшись ото сна, задумчивая радость понимала, что вдруг прибавила в силах, и, удивившись ясности мыслей, вновь спешила по своим делам. И все же, несмотря на эту вспышку энергии, днем радость была самой сдержанной, в это время она меньше всего нуждалась в ком-то рядом. Ей лишь важно было знать, что этот кто-то находится тут недалеко, за кустами калины. И этого было достаточно.
Вечер. С наступлением сумерек сковывающий чувства зной отпускал. Вместе с включенными поливалками радость избавлялась от сковывающих ее оков дня. Она оживала под чавкающими в мокром газоне ногами, в брызгах воды по спине, в стихийных беседах на бревнышке под сосной, в звонком смехе детей и лае собак. Заходящее солнце вдруг вызывало чувство ликования. Легким сумасшествием оно оборачивалось для всего, что хоть как-то зависело от этой яркой звезды. И приятная суета, и волнение от встречи с царственной летней ночью завладевали всеми без остатка. Апофеозом такого прощания выступали вкусный шумный ужин и долгое чаепитие с шутками и спорами. А когда полностью темнело, открывалось совершенно новое удовольствие — сидеть в темноте в беседке или на веранде у дома и вести негромкие разговоры обо всем на свете. После чего радость неспешно разбредалась по отдельным комнатам.
Ночь. С приходом темноты радость засыпала на чистых простынях под свежесть из приоткрытого окна и песни сверчков. Было приятно лечь на живот, сцепить руки в замок под подушкой и вытянуться во всю длину. Так беспечно и хорошо. Утомленная за день радость готовилась к обновлению. Каждую ночь она вот так таяла, чтобы наутро проявиться и пройти весь путь с самого сначала. Ей нужно было хорошенько отдохнуть, накопить силы, потому что радость сродни удивлению, которому как воздух необходима искренность, иначе сплошная фальшь и притворство, и все в нерадость. Перед тем как окончательно растаять в летней ночи, последним душевным движением являлась мысль о доме, точнее, о том, что он не стоял пустым, а был полон теми, кому небезразличен спящий через стенку.
Глава 21
ДНЕВНИК ЕЛЕНЫ ФЕДОРОВНЫ. ФРАГМЕНТ ТРЕТИЙ
Что ты видишь?
Змею. Она умная, хитрая, зоркая, быстрая, величавая — будь такой.
Цветок. Он гибкий, ранимый, но сильный, скрытый, красивый — будь такой.
Дерево могучее. Оно крепкое, стойкое, могучее. Оно тянется к небу, солнцу. Крона его пышна, она помогает уберечься от беды всем — расти такой.
Небо. Оно голубое, прозрачное, звездное, темное. Оно укроет, поможет тебе.
Сила человеческой жизни зависит от того, что человек в себе несет, какие энергетические потоки способен отражать и пропускать сквозь себя.
Нет основания думать и говорить, что жизнь протекает сама по себе, не имея информационной памяти, которая способна воспроизвести все до мельчайших деталей. Сила света и добра, проникая в индивидуальную сущность человека, позволяет развиваться в разных направлениях. Вот почему нельзя беспечно относиться к системе силы жизни, не зная принципов ее работы. Что есть я? Это клетка, способная развиваться, попав в идеальные условия судьбы.
Нет основания думать и мечтать о том, что судьба человека зависит от него самого. Что есть судьба? Это программа действия для Я. Как подготовлен человек к ее принятию, так и будет работать программа. И когда человеческая сущность уходит от своего основного направления, тогда ее вновь и вновь ставят в те же условия, чтобы то, что не было познано, было досконально разобрано.
Только тогда, когда воплощаются в жизнь все программы, когда соединяются в единую структуру все составные ее части, нужно искать себя в противоположном.
Сила радости в том, что создаешь сам или создают другие.
Как сила жизни в противоположном ей. В силе смерти — бессмертие. Так нужно и себя искать в противоположном, в том, чего не хочешь и боишься в себе признать.