Пинок азарта (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович. Страница 15

— Скажи, Конрад, — задушевно эдак вопросил отправивший меня в полёт жаболюд, — А есть ли у тебя какие-нибудь связи с преступным миром?

— Вошмошно, — прошамкал я слегка пострадавшей челюстью, — А што надо?

— Поделись, — широко и душевно улыбнулся саппоро, — А то у меня кончились.

— А может, обсудим это за чаем? — сплюнув на ладонь три зуба, я передал ценный ингредиент невозмутимо протянувшему лапу за ними саппоро.

— Можно и за чаем, — согласился он.

Алхимия. Алхимия никогда не меняется. В скольких мирах и скольких городах я бы не побывал, алхимия царствует везде, где есть магия. Она владычествует скромно и тихо, не приемля всеобщего внимания, она дорога, она незаменима, она…

…нелегальна.

Точнее, является айсбергом, где легальная (и наименее дорогая) часть видна многим, а вот большая, та, которая зависит от поставок крайне интересных веществ, растений и органов различных существ — уже нет. Если хочешь быть хотя бы низкопробным алхимиком, ты обязан дружить с теневой частью мира, иначе тебе не видать ни эльфийского уха, ни гномьего яйца, ни вылинявшей чешуи драконического апостола с Бифрейза, ни прозаичного кокаинума, входящего приблизительно в двенадцать процентов всех известных стимуляторов.

Без контрабандистов нет связи с искателями приключений, отважными и отбитыми разумными, готовыми сходить даже в Макабр за котенком душелова.

В общем, Йагу Тагу Каббази нужно было восстановить цепь экономической взаимовыручки, найдя нового посредника.

— Я могу вам помочь, учитель. Попробовать, — подумав, кивнул я, — Есть даже два варианта. Либо поискать опытного дельца, что займет время, либо познакомить вас с парочкой девчонок, которые в серьезном бизнесе недавно… но являются моими неплохими знакомыми.

— Поищи, — благостно квакнул жаб, — А к девчонкам давай прямо сейчас сходим. Поговорим.

«Беру и то, и то»

Стоило бы отказаться, на мне и так прорва дел висела, но идей, за что и как хвататься, не было ни одной (стараниями одной энергичной гномки), так что я повел саппоро в Портовый район, знакомить с Политой и Стенькой.

Просьба Финнеаса Гладстоуна, того самого нетрадиционного полуэльфа, пока виделась мне трудноисполнимой. Сложно учуять, куда дуют ветра теневого мира, когда он сам буквально застыл от неопределенности. Разумные с мозгами осторожничают, а более горячие, вроде тех же полугоблинш, к которым мы идем, ничего, по сути, не решают, просто заполняют лакуны экономики.

С рэтчедами тоже нужно ждать. Королева Цирсцея обещала вызнать что-нибудь, но это тоже дело не одного дня. Насколько я знаю крысолюдов, они будут девяносто процентов времени готовиться спешно бежать (даже имея гарантии Управления), ну а десять процентов уделят разведке. Что остается?

Правильно. Мотаться с жабом по городу. Тем более, что домой мне вовсе не хочется в ближайшие сутки. Это вызовет антипедагогический эффект.

К моему унынию, жаболюд и две полугоблинши влюбились друг в друга с первого взгляда. Не успели мы сесть в кабинете ближайшего трактира за стол, как они втроем уже трещали на алхимически-контрабандистском языке, влюбленно поглядывая друг на друга. Я на этом празднике жизни ощутил себя пронзительно лишним и ненужным, потому как на каждое нежное кваканье алхимика слышалось «да» с таким придыханием в голосе, что казалось, сейчас тут начнется свальный грех, где я буду стоять в углу и держать свечку.

— Так, гляжу, вы нашли общий язык, — наконец, не выдержал я, — Засим откланиваюсь!

И ушел. Не буду я свечки держать, не канделябр!

Выйдя на улицу, я оказался в дилемме — а куда идти-то? На работу, то есть в Управление, нельзя. Домой тоже. Ну что же, выход остается лишь один…

И я отправился в известный мне дом божий. Вовсе не затем, конечно, чтобы овладеть его держательницей во всех известных науке и религии позах, а просто потому, что жители (нежители) моей книги здорово привязались к Виолике Радиган, и будут искренне рады с ней потрепаться. Тем более, что еще одна неделя — и всё, книга обновит их воспоминания, стерев из них все события прошедшего года.

Нужно дать им попрощаться.

Подходя к церкви, я обнаружил, что сегодня воскресенье, а значит проповедь. Парочка пожилых разумных неопределенной кроссрасовой принадлежности, неторопливо уходящая от храма божьего, обогатила меня разведданными, а именно — святая Виолика сегодня не в духе, она надела «неинтересное» платье, а хуже всего — уже полтора часа как свирепо гвоздит прелюбодеяния, предательства и манипуляцию. Неинтересно и скучно, но молодежи заходит.

Сразу стало понятно, что нашей монашке позвонили и настучали. Осуждать промискуитет в Омниполисе всё равно, что осуждать пингвинов за то, что они топчут снег. Нет, отношение к изменам в семьях ровно такое же, как и в Низшем мире, потому как оно такое же еще в сотнях, а то и полутора, Срединных миров… только вот Омниполис это большой город, в котором много довольно бедных разумных. А раз секс либо бесплатен, либо дешев, им занимаются все, кому не лень. Кому лень называют себя однолюбами.

Предупреждение, посланное судьбой, я воспринял серьезно. Накинув личину человека, я снял шляпу и взлохматил волосы, заодно убрал оранжевые очки, а взгляд сделал глупым и восторженным. Затем, спрятав шляпу под повешенный на руку плащ, я вошёл в обитель святости максимально скучным образом.

Правильно сделал, в общем. Виолика, явно впав в раж, рвала и метала от алтаря, неслабо напоминая мне товарища Гитлера, которого мы как-то раз спасли с Эльмдингером от поехавшего полуангела, спёршего Меч Карающий-и-Спасающий аж из самого Магнум Мундуса. В общем, демонетка отжигала, её любимая и преданная паства, состоящая большей частью из зеленокожих (для которых перепихнуться на стороне проще, чем пукнуть) внимала и горячо поддерживала свою кумирицу (кумирку?), а я крался в тенях вдоль стеночки, пока не просочился на кухню. Где и принялся дожидаться конца мероприятия.

Просто так было ждать скучно, поэтому я, основательно пошарившись, нарыл среди небогатых запасов Виолики Батьковны пучок натурального чая неизвестного мне сорта, остро пахнущий пряностями. Поставив чайник на плитку, уже через десять минут стал обладателем чашечки, от которой шибало просто умопомрачительным ароматом! И да, это говорит тот, кто регулярно бывает в доме у алхимика. Он, клятый, меня к чаю и приучил…

Уставшая, взмыленная и злая как голодная крыса Виолика вломилась на кухню именно в тот момент, когда я отхлебывал собственноручно заваренный чай. Сидя уже с жидкостью во рту, я попытался миролюбиво и дружелюбно качнуть чашкой в сторону монашки, мол, присоединяйся… но в этот момент сигнал от вкусовых сосочков дошёл до не очень умного мозга одного вампира, от чего меня перекосило самым жутким образом. Вкус «чая» представлял из себя необоримую смесь заварки из волос, с любовью и бережностью собранных с подмышки пожилого орка-грузчика, слитой из-под неделю назад замоченного нижнего белья гоблина воды, едкой слизи мршистого визгуна с Гриндича, и, кажется, учитывая моё помутившееся сознание, было еще что-то сугубо антивампирическое, возможно даже стружка от «подарочка», запрещенного сплава самых разных металлов. В том числе и радиоактивных.

Виолика, только набравшая в грудь воздух, чтобы сказать нечто про ворующих чай конрадов, тут же подавилась от лицезрения моей перекошенной светлости. А когда та, не выдержав всего букета вкусовых ощущений, прыснула «чаем» на половину кухни, демонетка просто осела на задницу и начала громко, душевно так, с подвывами, ржать.

Она хохотала, а я, мыча неразборчивые проклятия, и пометавшись по кухне, наконец-то присосался к кранику с водой как самый настоящий вампир. Глотать то, что попадало мне в рот, категорически не хотелось, поэтому на время я стал гибридом вампира и верблюда, очень, надо сказать, эффективным гибридом, потому что сосалось и плевалось просто от всей души, хотя попытки попасть водой в воющую от смеха монашку успеха не возымели — слишком уж слезились глаза!