Арбалетчик с Тверской 3 (СИ) - Юшкин Вячеслав. Страница 58

Опять расчувствовался. Надо собраться. Где-то у этого существа должен быть схрон или гнездо. Надо пойти посмотреть нет ли там потомства у этого существа. Так следы он не прятал и что-то он слишком смело ходил. Какой он не был псих, но нападал грамотно и потому, наверное, возьмем вот эту ветку и будем использовать её как посох и будем проверять дорогу перед собой. Теперь дело пошло медленнее, но мне теперь спокойнее по крайней мере я смогу обнаружить ловушку и не будет неожиданностей. Вот и не зря я взял с собой эту лесину. Волчья яма во всей своей красе. Глубокая и внизу острые деревянные колья и на колья видны бурые пятна и земля внизу вся в бурых пятнах. Вот тебе и дикое существо и псих. Волчью яму выкопал и колья забил и вон следы от того, кто не стал проверять тропу. Теперь ему и не надо проверять тропу он умер этот неосторожный путник. Дальше я шел уже в твердой уверенности будет ещё какая-то ловушка и надо смотреть и под ноги и вверх и по бокам. Я оказался прав в очередной раз. Ловушка теперь притаилась на дереве и когда я осторожно ткнул в веревку, что была натянута внизу у земли с дерева с грохотом упало бревно. И точно убило меня если бы я стоял там, где была ловушка. Вспомнив всех родственников этого маньяка нехорошим словом, я посидел у ствола дерева и перевел дыхание. Меня теперь по этому пути тянуло любопытство. Что же там спрятал этот хитрый зверь и что ещё он там придумал. Дальше опять была волчья яма и настороженная петля, спрятанная в листьях. Но последней ловушкой оказался огромный капкан, который своими зубьями просто перерубил лесину на две части. Рядом с этим капканом у дерева лежали две отличные лесины как будто специально туда положенные для путника. Но я не стал хватать эти удобно лежащие лесины и отошел назад по тропе и срубил себе другую. Вернулся обратно и проверил, что там приготовлено у тех заманчиво легкодоступных лесин. Да, там была ловушка и любой, кто схватил бы одну из них — попал бы в яму. Они лежали как раз на маскировочной тряпочной сетке, которая прикрывала яму. Это были последние ловушки, и я наконец добрался к цели. Это была поляна посередине которой было вбито бревно, к которому за руки был подвешен человек. На краю поляны был устроен помост, на котором лежали иконы, кресты, чаши, и самые разные вещи. Предназначение этих вещей было религиозное. На помосте была собрана самая различная церковная утварь. Золота, серебряная и просто деревянная. Осторожно проверив пространство у столба на предмет наличия ловушек, уж больно много ловушек было по дороге я подошел и тронул рукой человека, висящего на руках на этом бревне. Ответом был стон. Человек был ещё живой. Тогда я обрезал веревки, на которых этот человек висел и человек просто рухнул на землю. И опять тихо простонал. Достав флягу, я смочил ему губу и стал снимать веревки. Человек стал кричать, но это хорошо, значит чувствует боль от восстановления кровообращения. Совсем плохо было бы если бы он ничего не чувствовал. Оттащив человека в сторону от бревна, я стал массировать запястья и стопы в местах, где он был связан, от боли человек пришел в себя и попросил воды. Теперь я ему дал попить воду держа флягу сам. Человек ещё не мог самостоятельно держать в руках флягу. Когда он попил воды я положил ему в рот полоску сухого вяленого мяса. Понятно неправильно, но никакого бульона под рукой не было. И надо было выбираться. Человек что-то сказал — я пригнулся к нему и услышал — осторожно — второй. Я не стал вскакивать и упал, и перекатился в сторону и пока падал достал нож. Привстал и тогда достал арбалет. Он был заряжен, и я смотрел по сторонам и в этот момент опять на меня что-то или кто-то бросилось. Я не стал с ним бороться и стал сразу стрелять и мне просто повезло я попал всего два раза, но очень удачно я попал в оба глаза этого чудовища. И сразу достав саблю срубил голову. Чудовище было как-то странно сложено. И только срезав шкуры я увидел, что это беременная женщина. Мне стало не по себе и молчал, в этом молчании я услышал тихий изможденный голос спасенного. Я услышал — кто бы ты не был незнакомец, Святой Престол отпускает тебе любые грехи и прегрешения. Ты убил порождение дьявола. Помоги мне сжечь это чудовище. Собери хворост. Пока я собирал хворост. Спасенный смог с трудом встать и подойдя к помосту разбирать сваленные там вещи. Я не прислушивался, но всё равно слышал — это вещи святого отца… это вещи святого отца… это вещи епископа… и далее, и далее. Эти существа охотились в основном на священников и не делали различия католики или протестанты. Они убивали всех. Были останки и не священников. Яма за помостом была полна человеческих костей. Кто были эти несчастные так никто и не смог узнать. По остаткам одежды смогли опознать толь пятьдесят семь священников и сколь там осталось неопознанными так и осталось неведомым. Кто был этими чудовищами тоже никто так и не смог узнать.

Отступление.

Этими чудовищами были двое влюбленных, которых схватили наемники на дороге из Магдебурга в Альтенхазен и были они детьми местных ремесленников. Наемники долго пытали жениха и насиловали по очереди его невесту, и пьяный монах из числа этих насильников провел таинство бракосочетания между этими двумя несчастными и их потом выбросили в болото посчитав мертвыми. Но они выжили, но потеряли рассудок. Теперь они охотились на людей и когда им попадался священник его убивали с особыми мучениями.

Но всего этого никто не знал и потому останки этих двоих несчастных сожгли и прокляли. Спасенного я на себе отволок к дороге и остановив первого же проверяющего отвез в город. Наше появление вызвало сенсацию. Меня же уже ждали для ареста. За уничтожение испанской терции. Но не арестовали и даже не стали попрекать содеянным. Спасенный оказался кардиналом папским нунцием, и он мне отпустил все грехи ещё там на болоте. Сейчас же его гнев пал на головы представителей курфюрста. Я никогда не думал, что я настолько выдающаяся личность, но сейчас я просто купался в признании моих положительных достоинств. Представитель испанского монарха попытался вставить свое мнение обо мне и моих деяниях. Кардинал же сообщил тому, что за то, что испанская терция грабила и бесчинствовала в Саксонской земле Испания должна оплатить все нанесенные обиды. И всё расследование ушло считать убытки и обиды, нанесенные испанцами нашему городу и Саксонии в целом. Суммы набегали космические. Как-то не верилось, что они это заплатят. Испанская монархия не решилась спорить с Святым Престолом и оплатила всю сумму сразу и полностью. Затем все уехали по своим делам. Кардинал к Папе с докладом, представители комиссии по своим делам. В Альтенхаузе опять была тишина и скука. И потому супруга бургомистра решила ехать в Париж за новинками женской моды. Я же ехал как начальник конвоя…

Глава 27

Черновые материалы. После окончательного редактирования будут удалены.

С 1600 года Орден госпитальеров базировался на Ионических островах, а также в Неаполитанской Албании, где ему принадлежал ряд крепостей. Орден находился в перманентной войне с турками, постоянно участвуя в сражениях и обладая одной из самых боеспособных армий в Европе. При великом магистре Мартине Гарсесе Орден принял в качестве главной цели своей деятельности освобождение христиан из-под власти турок-османов — в 1600 и 1611 годах госпитальеры поддержали два восстания Дионисия Философа в Греции, окончившиеся неудачей.

В 1617 году великий магистр Фернандо Хирон де Сальседо решился на очередную военную экспедицию в Пелопоннес, или Морею, как ее называли рыцари-иоанниты. Этому способствовало то, что в том же году трон в Константинополе получил слабоумный султан Мустафа I, окружение которого немедленно погрязло во внутренних распрях. В результате весьма скромные силы госпитальеров, высадившиеся в районе города Патры, практически не встретили сопротивление.

Узнав о высадке рыцарей, греки поспешили восстать против мусульман-завоевателей — внутренние районы Мореи освободились еще прежде, чем туда подошли отряды Ордена. К весне пали Каламата, Дафны, Аргос. К весне 1618 года весь полуостров перешел в руки госпитальеров. Их армия, пополненная греческим ополчением из числа маниотов, начала осаду Коринфа. К этому времени Мустафа I был свергнут и трон занял 14-летний Осман II. Однако прошло 2 года, прежде чем турки смогли предпринять решительные действия в Греции — за это время войска Хирона де Сальседо захватили Коринф, Мегары, Фивы и всю Аттику, а 14 декабря после непродолжительной осады вступили в Афины.