Негодяй (СИ) - "Sedrik&. Страница 83

— «У него был приступ мстительного вдохновения», — сообщила новая табличка. — «Когда так происходит, с ним лучше не спорить».

— Молчала бы, — притворно возмутился я поклёпам. — Сама первой полезла портить мне причёску в поисках ушей.

— (^____^)! — и не подумала смущаться девушка.

— А кому ты мстил, проверяя, есть ли у тебя хвост и уши? — переведя взгляд с лица Нео на меня, приподняла одну бровь брюнетка.

— Э-это… очень долгая история, — пришло время практически искренне смущаться мне. — Полная абсурда, глупости, людской лени, некомпетентности руководителей и стремления нескольких совершенно мерзейших личностей сделать меня крайним, а заодно покататься на моём горбу. Возможно, когда-нибудь я тебе её расскажу, но за столом этого делать точно не стоит, — на всякий случай предупредил я в конце.

— «А ещё там было много немотивированной жестокости, желчного сарказма, искромётного юмора и сложных идиоматических оборотов», — сдала меня Неополитан.

— Эй, моя жестокость была очень мотивированна! — потребовал соблюдения истины я.

— Ты уверен? — бровь Блейк поднялась выше.

— Котёнок, — с чувством смотрю на неё, складывая руки домиком перед лицом, так сказать, занимая более устойчивую позицию, — я скажу одно: в одном из эпизодов той истории участвовали три фавна… которые пытались украсть консервы из зоомагазина. Уже на этом моменте ты должна понять, что моя жестокость была мотивированна. Но! — отделяю интонацией. — Самый болезненный момент того эпизода состоит в том… что рядом был продуктовый.

— Э-э-эм… — поражённо зависла Белладонна.

— Вот! Вот ты меня понимаешь!

— Ладно, — вздохнула после паузы Блейк, будто расслабляясь и готовясь нырнуть с головой. — Будет нечестно, если спрашивать буду только я… — ещё один вздох, после которого янтарные глаза с робким доверием вглядываются в мои. — Итак… вы… — брюнетка покосилась на Нео, что опять ушла в свой Свиток, но в ответ на взгляд нэки изобразила позой неопределённый жест, неким мистическим образом читаемый исключительно как передача мне всех представительских функций. — Ты хочешь больше узнать обо мне? — без вопросов приняв «телепатический импульс», продолжила Белладонна.

— Я знаю, что такое тёмные страницы жизни, и не буду заставлять, — пожимаю плечами, — но если ты захочешь поделиться или выговорится, я всегда готов выслушать.

— Хорошо… — вновь окинув меня трудночитаемым взглядом, сказала Блейк. — Скажи… что ты думаешь о Белом Клыке?

— Им критически не хватает в руководстве государственников с архитектурным образованием, — отвечаю предельно честно. — Слишком много идеалистов и слишком мало понимания, как добиваться реализации своих идеалов.

— Я… — мой ответ сбил девушку с толку. — Я понимаю второе, но при чём тут архитектура?

— Каждый вид образования приучает к определённой форме мышления. Математика учит абстрактному мышлению, на примере уравнений приучая к возможности рассматривать одну и ту же ситуацию с огромного количества ракурсов и массой разных способов. Физика даёт понимание сложности бытия и отучает от близоруких суждений, на примере хотя бы разбора действующих вот на этот стакан сил, в момент, когда я его передвигаю по столу, — указываю пальцем на посуду с апельсиновым соком. — Мой импульс, сила притяжения, сила трения, масса стакана, инерция — и это всё в простейшей системе движения в одну сторону. Очень полезное понимание для политика, которому надо учитывать огромный массив различных интересов. Ну а архитектурное образование учит создавать рабочий план, в котором будут учтены и рельеф местности, и порядок работ, и потребные материалы, не говоря уже о нужных специалистах, сроках и так далее. Но у руководства Белого Клыка со всеми этими видами образования очень тяжело. У них много энтузиазма, много веры, много желания, но учиться им приходится, набивая собственные шишки и делая форменные глупости там, где их в принципе бы не возникло, имейся у них наверху хоть один грамотный государственник.

— Кхм, — Блейк промочила горло чаем из своей чашки. — Да уж… Кого ни спросишь, первым делом скажут про терроризм, воровство и негодяев, и только ты мог ответить так… так…

— Профессионально? — подсказал я.

— Обескураживающе, — нашла слово девушка.

— Это всё моя харизма и любовь к умным книгам, — улыбаюсь Котёнку.

— Тогда… — не приняла она улыбки, отводя глаза в сторону. — Я должна сказать, что… что я раньше состояла в Белом Клыке… — и затихла, ожидая реакции. Которой, естественно, не последовало. — Это… ты не хочешь там… ну, я не знаю, удивиться? Возмутиться? Ещё что?

— Не, — я зажевал ещё кусочек рыбки. — Как человек, близкий к криминальным кругам, я отчётливо осознаю, что любая подпольная группировка, пусть даже это и Белый Клык, не может состоять из одних безумных отморозков. И уж не тому, кто сам был членом молодёжной банды, что-то говорить о члене Клыка. У вас хотя бы были идея и борьба за правое дело, а не просто меркантильный интерес и желание поживиться чем-то, что плохо лежит.

— И тебя совсем не удивляет, что я там состояла? — округлила глаза брюнетка, в очередной раз за вечер впадая в недоумённую прострацию.

— Нет, — тянусь за стаканом сока и делаю глоток. — В определённом смысле, можно сказать, что я знал об этом изначально. Разумеется, в мире есть место совпадениям, но вряд ли в мире много фавнов, которые носят фамилию Белладонна и при этом всеми силами скрывают свою принадлежность к фавнам, — подмигиваю девушке. О том, что основателя и бывшего главу Клыка звали Гира Белладонна, знали в Ремнанте пусть и далеко не все, но для заинтересованных лиц эта информация секретом не являлась. Как-никак он был политической фигурой, с которой вели переговоры на мировом уровне, да и сейчас он, насколько мне известно, в Менаджери не последний человек, хоть и ушёл из Белого Клыка. — Ну и если совсем честно, я очень удивлён, что твои подруги целых три месяца ничего не замечали. Ты любишь тунца, всё время носишь бантик и даже спишь в нём, несмотря на то, что это очень неудобно, ну и держу пари, ты ни разу не дала расчесать себе волосы в рамках общажной взаимопомощи.

— Пусть ты и говоришь об этом таким образом, но всё не настолько плохо, — сконфуженно нахохлилась Котёнок.

— Согласен. Вы очень чуткие и, скорее всего, рефлекторно игнорируете моменты, внимание к которым может вызвать дискомфорт у одной из вас. Даже Янг, хоть она и пытается всем видом доказать обратное, но это же Янг — она очень заботливая.

— Очередной профессиональный анализ? — Блейк чуть улыбнулась — самым краешком губ.

— Ой, ну о чём ты говоришь? Вы же не замечаете девяносто процентов королевских замашек Снежинки, какой ещё анализ тут нужен? — усмехнулся я.

— Пожалуй, — теперь её улыбка стала шире. — Но… — и тут же померкла, — я всё равно хочу рассказать.

Серьёзно киваю, показывая, что готов слушать историю девушки. Вопрос о моём отношении к Белому Клыку был только прелюдией к этому, и я не собирался мешать ей выговориться. Не удивлюсь, если с момента, как она бросила Адама, у неё в принципе не было возможности хоть с кем-то поделиться.

— С чего начать?.. — Котёнок обхватила свою чашку с чаем обеими руками и вгляделась в тёмную жидкость. — Ты прав, можно сказать, я родилась в Белом Клыке… Тогда было всё иначе. На руинах войны Белый Клык должен был стать символом мира и единения между людьми и фавнами… Но, несмотря на обещанное равенство, фавны подвергались дискриминации и презрению. Люди всё равно считали нас низшими существами. Тут-то и вышел на сцену Белый Клык, как глас нашего народа. И я там была. Я была в первых рядах на каждом митинге. Участвовала во всех бойкотах. Я действительно верила, что мы на что-то влияем… — нэка подавленно поджала губы. — Но это был просто юношеский оптимизм, — вздохнула она с застарелым разочарованием. — Затем, пять лет назад, наш старый лидер ушёл… — ещё сильнее помрачнела Блейк, отчётливо избегая упоминать имя старого лидера и свою с ним связь. Похоже, и там не обошлось без личной драмы, а ведь ей было-то на тот момент всего двенадцать… — и на его место пришёл новый. Новый лидер с новым мышлением… — ещё одна пауза со вкусом горечи. — Неожиданно наши мирные протесты сменились организованными нападениями. Мы поджигали магазины, где нас отказывались обслуживать. Захватывали грузы компаний, эксплуатирующих фавнов. И что самое ужасное, это сработало. К нам начали относиться как к равным… Но не из уважения… Из страха, — девушка зажмурилась, переводя дух и, возможно, прогоняя из мыслей неприятные воспоминания. — И я ушла. Решила, что не хочу больше применять свои навыки в их бесчинствах, и вместо этого посвятить свою жизнь становлению Охотницей… И вот я здесь, — янтарные глаза поднялись ко мне. — Преступница, скрывающаяся у всех на виду благодаря лишь маленькому чёрному бантику.