Ускользающие тени - Лампитт Дина. Страница 47

Если бы он не понимал, что без благосклонности принцессы он вновь станет нищим шотландским дворянином, безуспешно стремящимся вверх по лестнице власти, Бьют мог бы возмутиться и спросить свою длинноносую любовницу, неужели для нее ничего не значат желания сына, и заявить, что Англии сейчас необходима королева, родившаяся на английской земле. Однако Бьют не принадлежал самому себе, чтобы высказывать собственные взгляды, поэтому отважился возмутиться только мысленно.

– Я сделаю все возможное, – пообещал он, кланяясь и стараясь выглядеть любезным и достойным, как делал всегда.

– Вы должны это сделать! – с резким немецким акцентом произнесла Августа. – Бьют, вы просто обязаны. От этого зависит будущее не только одной страны.

Пока граф подкреплялся доброй порцией бренди, готовясь к решительному сражению, дверь его кабинета распахнулась, и, к своему изумлению, Бьют увидел стоящего на пороге короля. Тот явился без предупреждения, на его одежде еще виднелись следы поездки.

– Милорд, мне необходимо побеседовать с вами, – без предисловий начал он.

– Разумеется, ваше величество. Я весь к вашим услугам.

Его величество вошел в комнату, захлопнув за, собой дверь.

– Садитесь, прошу вас, – произнес он и сам опустился в кресло перед камином, который в комнате графа всегда горел по вечерам, независимо от погоды и времени года.

– Полагаю, ваше величество, – заговорил Бьют, решив перехватить инициативу, – предметом вашего разговора будет леди Сара Лсннокс.

Георг сначала густо покраснел, затем постепенно его щеки покрыла бледность.

– Да, – хрипло ответил он.

Очевидно, сейчас были бы бесполезны любые увещевания и угрозы. Для графа Бьюта пришло время вспомнить одну из множества своих ролей – роль почтенного отца семейства, надежного поверенного, друга, обладающего почти божественной мудростью.

– Я просил ее руки, – кратко объяснил король, – и намерен жениться на ней.

Его наставник рухнул в кресло, его челюсть подрагивала, придавая ему слегка глуповатый вид.

– Что вы сделали? – недоверчиво переспросил он.

Наблюдая за ним, Георг на мгновение почувствовал искреннее злорадство мятежника. Ибо на протяжении бесчисленных лет он считал графа «рыцарем без страха и упрека», богоподобным существом, возлюбленным защитником, возведенным на пьедестал и окруженным обожанием. Теперь же впервые король заметил, что божество оказалось на глиняных ногах, что Бьют со своим приоткрытым в изумлении ртом выглядит так же глупо, как любой другой человек. В странных лабиринтах мозга короля совершались необратимые изменения.

На свое счастье, Бьют быстро оправился от удара:

– Я желаю вам всего наилучшего, ваше величество, и буду молиться за вас и вашу страну.

Георг проницательно взглянул на него:

– Вы полагаете, что она нуждается в молитвах?

– Ваше величество, я рискую повториться, но напомню вам то, о чем предупреждал еще восемнадцать месяцев назад: брак с леди Сарой невозможен. Если такое случится, особа Генри Фокса станет неприкосновенной. Вы сами должны это понимать. Боюсь, это как раз тот случай, когда вам придется выбирать между собственным счастьем и благом народа.

Наступило долгое молчание, и граф понял, что его подопечный тщательно обдумывает его слова.

– Неужели нет способа достичь и того и другого? Видите ли, я слишком сильно люблю ее. Для меня она значит больше чем сама жизнь – наконец произнес Георг.

– Короли рождаются не для счастья, а для долга, – величественно провозгласил граф. – Они рождаются для совершения союзов, для укрепления престола. Разумеется, дамам, которые слишком сильно привлекают их, ваше величество, не возбраняется стать… – Бьют деликатно кашлянул, – …королевскими фаворитками.

– Попросить Сару об этом я не посмею, – возмущенно ответил его величество. – Она слишком тонка, слишком благородна…

– Тогда, ваше величество, вы окажетесь в безвыходном положении.

Вновь последовало молчание, которое в конце концов нарушили печальные слова короля:

– Так что же мне делать?

Граф выдержал паузу, понимая, что наконец-то в беседе появился просвет – в его подопечном возобладало чувство долго, которое так живо и легко усиливалось, что вскоре должно было поглотить все прочие чувства.

– Ваше величество, – проникновенно произнес Бьют, – вы должны как можно скорее объявить принцессу Шарлотту своей невестой и прекратить свою связь с леди Сарой. Помните, что вы, выразили свое согласие принцессе еще в мае. У меня сохранилась копия вашего письма…

Георг испустил тяжелый вздох, чувствуя, как по всему его телу, начиная с ног, пробегает дрожь. В момент случайной жалости Бьют подумал, что еще никогда не видел юношу таким подавленным.

– Но разве я могу поступить так с любимой женщиной?

– Вы должны внушить ей, что, хотя вы и. любите се больше всех женщин в мире, ваш священный долг – прежде всего думать о своей стране.

Король неловко поднялся на ноги и побрел к двери, глядя в пол. Граф, полагая, что его величество с трудом удерживается от слез, не попытался остановить его.

– Сегодня разбилось мое сердце, – глухо произнес Георг. – Почему я не родился просто дворянином?

И он вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь. Бьют смотрел ему вслед, не зная, радоваться ли своей победе или опасаться того, что его подопечный может передумать. Подойдя к окну и глядя, как в саду сгущаются тени летнего вечера, Бьют думал о том, что, если король в самом деле решил расстаться с леди Сарой, вместе с ней он расстается со своей молодостью и весельем.

Граф покачал головой и вышел, чтобы сообщить о случившемся принцессе Уэльской.

Воскресная служба была божественной, думала Сара, улыбаясь собственной шутке. После приема в прошлый четверг, когда король ухитрился сунуть записку ей в перчатку – поступок, который остался для всех незамеченным., – – неведомо каким образом по всему Лондону расползлись сплетни о предстоящей помолвке его величества и леди Сары Леннокс. Вследствие этого в воскресенье королевская часовня у Сент-Джсймсского дворца была переполнена до отказа. На носах поблескивали пенсне, дамы подносили к глазам лорнеты, и тс глуховатые старики, которые обычно не носили с собой слуховые трубки, на этот раз не пренебрегли ими. Вокруг раздавались сдержанные восклицания.

Когда Сара вступила в часовню в сопровождении своих сестер леди Кэролайн и леди Эмили, присутствующие расступились, и она была вынуждена пройти по живому коридору, как будто уже была королевой. Фокс, который держался позади дам, многозначительно посмеивался, крутя в руках новую трость с набалдашником в виде головки негритенка.

– Какая прелесть! Молодой Георг не ошибся в выборе, – громко провозгласила глуховатая престарелая леди Гренби под смех и аплодисменты, уместные скорее в театре, нежели в церкви.

Сара шла с гордо поднятой головой, тайна королевской помолвки сжимала ее сердце. Наконец она заняла место среди других дам на галерее, джентльмены устроились внизу. Королевское место было расположено в западном крыле часовни на одном уровне с галереей, и, когда король появился со стороны отдельной лестницы вместе со своей сестрой, все встали и уставились на монарха так, как будто ожидали, что он подмигнет в ответ им. Хотя Георг и не сделал этого, он все же не разочаровал любопытных зрителей. Заняв свое место, он первым делом огляделся, заметил, где сидит Сара, и стал неотрывно смотреть на нее с таким обожанием, что часовня загудела от высказываемых вполголоса догадок.

– Он смотрит на Сару как на свою невесту, – перешептывались присутствующие. Все сошлись во мнении, что помолвка будет объявлена в конце недели.

Не говоря друг с другом, молодая пара все же самым трогательным образом поведала о своей любви всему свету. Король буквально не сводил глаз с прекрасного лица Сары на протяжении всей службы, в то время как она, хотя и старалась не смотреть в его сторону, время от времени ловила его взгляд и густо краснела. Никто в часовне не следил за ходом службы, проповедь Бьюла прочтена перед толпой любопытных с вытянутыми шеями.