Не та дверь (сборник) - Варго Александр. Страница 47

– Нам с Аллой снились одинаковые сны, – сказал Вася. – Теперь я это помню. Она разрешила… – Лицо вдовца задрожало, но он взял себя в руки и продолжил: – Мы тогда не поняли, что это за звуки. Там темно было, понимаете?.. А это ножницы. – Он взял с детского столика помянутый инструмент и пощелкал им. – Там потом много чего было, в этих снах. Но началось все с ножниц. А еще она смеялась.

Виктор Степанович встал, задвинул стул на место.

– Если у вас появится что-то настоящее, звоните.

– Она не слышала. Она не думала. Ведьма сказала мне это еще до поминок. Понимаете, раньше!

– Да-да, конечно, – пробубнил следователь и посмотрел сквозь этого фрукта.

Господи, ну за что ему такое наказание?! Мало самого преступления, так еще и потерпевший оказался редкостным дебилом со съехавшей крышей. Да и отпрыски у него, похоже, тоже с конкретным приветом. А какие еще дети могут быть у такого отца?

– Понимаю. Пророческий сон. – Следователь не сдержался и добавил: – Когда убийца в следующий раз приснится, попросите его, пусть с повинной придет. Ему зачтется.

«Да и вам тоже», – чуть было не добавил Виктор Степанович, но все-таки смог оставить при себе эти слова.

Он вышел в коридор. Ему предстояло навестить соседей. Вдруг они заметили что-нибудь? В прошлый раз все жильцы этажа как один тут же заявили, что никого не видели и ничего не слышали. И вообще их по случаю субботы днем дома не было, вот только недавно пришли.

Дело привычное. Добиться от кого-то показаний следователю удавалось нечасто. Люди, как правило, упорно верили в то, что стражи порядка должны все делать сами, а их хата с краю. А тут, конечно, еще и боялись. Никому нет охоты высовываться, когда речь идет о маньяке.

Но шанс на зацепку все-таки оставался, и следователь не собирался его упускать.

– Могу я вас попросить?.. – проговорил Вася, встал рядом и поймал взгляд Виктора Степановича. – Мне вряд ли скажут, а вам – тут же. Узнайте, пожалуйста, в парикмахерской адрес этой женщины, которая у них работает.

Следователь резким движением одернул пиджак. Ага, конечно, разбежался. Спешит и падает исполнить просьбу, даже шнурки гладить не станет. Это чтобы неутешный вдовец, стало быть, пришел домой к этой парикмахерше и… что? Да что угодно. Может с собой священника прихватить для проведения обряда экзорцизма. Среди батюшек тоже нездоровых на голову хватает, могут и поверить. Особенно если заплатить хорошо. А то и сам попробует ведьму изгнать, так сказать, подручными средствами.

Тут Виктор Степанович, который в этот момент засовывал под мышку пухлую потертую кожаную папку коричневого цвета, очень внимательно посмотрел на вдовца.

«Сам, подручными средствами. А что, если?..»

Такая мысль была не то чтобы совсем неожиданной, но в этом направлении следователь перестал работать еще на прошлой неделе, когда понял, что у этого типа железное алиби. Однако если разобраться, то кто ему его обеспечил? Жена и дети.

«Так, может, это и в самом деле была групповуха, хотя бы вначале? – подумал Виктор Степанович. – Почему нет, если они тут все с приветом? Сначала сообща убили свекровь, единственного нормального человека. Или просто не поделили чего-нибудь. Потом этот Вася вошел во вкус и уже в одиночку принялся за жену. Она же вдобавок была еще и соучастником, который мог заложить его с потрохами. Может, тогда в туалете он просто не успел закончить, только и всего? А теперь вот и за собственных детей взялся. Запугал их так, что они пляшут под его дудку и несут всякую чушь о ведьмах, и развлекается себе спокойненько…»

Виктор Степанович одним махом оборвал поток мыслей, рожденных не в меру разыгравшимся воображением. Так можно было много чего напридумывать. Но он-то работал не писателем, а следователем, которому полагалось выяснять суть событий, а не создавать их ради красивого сюжета.

Хотя, конечно, было что-то в этой гипотезе такое… рациональное. Например, становилось понятно, как маньяк проник в дом, чтобы убить свою мать. Он просто вошел внутрь, открыв дверь своим ключом. Ведь было же установлено, что никаких следов взлома нет.

Да и ситуация со смертью жены тоже отчасти прояснялась. Никто ласточкой не взлетал на седьмой этаж, не перебирался с одного балкона на другой. Убийца снова вошел через дверь.

Правда, как быть с туалетом в ресторане, Виктор Степанович по-прежнему не знал. Вася все время сидел за столом, а непосредственно в момент совершения преступления и вовсе спал, будучи пьяным. Но если у него были сообщники…

Хватит! Следователь ударил кулаком по бедру. Надо же, как привязался к нему этот бред! Да, чушь полная, потому что доказательств пока что не было никаких. Не стоило больше об этом думать. Надо работать, идти к цели шаг за шагом, и тогда все станет ясно.

– Это невозможно, Василий Андреевич. Вы пытаетесь подменить собою следствие, а может, еще и суд. Вам лучше остановиться. – Виктор Степанович улыбнулся и продолжил: – Иначе закон будет уже не защищать вас, а преследовать.

Не тратя времени на пустые споры, он вышел на лестничную клетку.

Вася еще какое-то время постоял в прихожей, потом развернулся и пошел в детскую.

«Что ж, значит, будем все делать сами».

Эта мысль литым кулаком ударила его под дых. Он прислонился к стене, прижался затылком к ее прохладной поверхности. Перед глазами закружились черные точки.

«Все сами. Одни. Навсегда.

Гулять по выходным. Садиться ужинать перед телевизором, если там идет что-то интересное. Придумывать, куда поехать в отпуск. Лечиться от простуды, готовить обеды, украшать квартиру перед праздниками, играть на даче в вышибалу – сами, сами, сами». – Вася сполз по стене, обхватил руками колени, опустил голову и застыл.

Грудь жгло на вдохе, в горле клокотало, но слез почему-то не было.

Когда к нему подбежали дети и принялись тянуть за собой, он позволил им увести себя. Для того чтобы пойти, достаточно было согласиться с чужой волей, а для того чтобы остаться, требовалось принять решение самому.

В квартире побывала бригада, которая забрала Аллу. Следователь и его коллеги ушли в десятом часу вечера. Вася выпроводил их из квартиры под бодрый звон вилок, доносившийся с кухни, где сидели дети. Выйти из растительного состояния ему помогло чувство долга. Сына и дочку надо было готовить ко сну.

Его заслуги в том, что Люба с Женькой поужинали как следует, не было. Очнувшись, Вася обнаружил, что остался в детской один, а когда пришел на кухню, то увидел, что дочка уже все сделала сама. Она достала из холодильника котлеты и жареную картошку, разложила их по тарелкам и погрела в микроволновке. Его порция дожидалась там своего часа.

Вася достал тарелку и не смог сдержать удивленного возгласа.

Люба заметно порозовела и сказала:

– Ты же на работе, наверное, не успел пообедать.

Вася закрыл за незваными гостями дверь и вернулся на кухню. Люба, умница, не стала зажигать верхний свет. Вместо этого на стене горело бра, делая пространство вокруг стола уютнее.

«Хотя какая разница теперь-то, после всего, что случилось», – тут же подумал он.

Поели они в молчании.

Когда с ужином было покончено и на столе появились чашки с чаем, Вася взглянул на Женю и спросил:

– Сын, а избушка Бабы-яги тебе не снилась?

Тот помотал головой.

– Понимаешь… – Вася задумался, пытаясь понять, как лучше объяснить малышу то, о чем он сейчас подумал. – Это ведь не обязательно такая избушка, какую ты в мультиках видел. Это может быть и такой большой дом, как наш, а в нем – квартира. Баба-яга, она тоже… хочет жить как люди.

Женя задумался. Вася следил за выражением на его лице, затаив дыхание. Появился бы хоть маленький хвостик! Надо понять, с чего можно начать поиски! Ведь там, в парикмахерской, никто не даст ему адрес ведьмы.

– Нет, папа, – ответил сын, подняв на него взгляд. – Она не показывала мне избушку. Только тебя, бабушку, Любу и ма… и ма… – Женя начал всхлипывать, и Люба, сидевшая рядом, поспешила обнять брата.