Пятьдесят оттенков для Золушки - Максвелл Джина. Страница 23

Но ничего не произошло.

Она открыла глаза с ощущением, что время остановилось. Рид даже не пошевелился, лишь на лице заиграли желваки. Господи, как сексуально это выглядело. Почему это было столь сексуально? Кроме того, она задумалась, почему он так делал? У Джексона такая мимика была, только когда он злился. Может быть, он тоже злился?

— Рид?

Он ничего не сказал, а только прикоснулся пальцем к своим губам, показывая, что он не хочет сейчас говорить с ней. Она нахмурила брови, не понимая.

Он прошел к ней за спину, снова не касаясь ее. Она почувствовала его дыхание на своем лице, когда он наклонился. И когда он вдруг провел одним пальцем по всей длине ее руки от плеча, она могла поклясться, что у нее было ощущение, что ее ударило электрическим током.

— В соблазнении движения не являются главной частью, — сказал он, возвращаясь обратно к ее плечу. — Здесь главное контроль. Я могу заставить тебя сделать все за меня: раздеть меня, станцевать стриптиз или даже встать передо мной на колени. Пока я тот, кто контролирует ситуацию, ты будешь находиться на месте того, кого соблазняют.

Он собрал ее волосы и положил их на ее плечо. Боже, она безумно желала, чтобы он прижал ее к себе, чтобы она почувствовала его сильную грудь на своей спине и ощутила всю длину его эрегированного члена, прижатого к ее бедрам.

— Сними свою футболку, Люси.

Она быстро стянула футболку через голову и бросила на диван.

— А теперь штаны.

Дрожащими пальцами она начала расстегивать пуговицу на брюках, потом молнию. Все, что на ней осталось, — это кружевной лифчик и стринги.

Наконец она почувствовала что-то большее, чем прикосновение одним пальцем. Рид нежно поцеловал ее в шею, и после всего этого времени, когда она балансировала на грани, этот поцелуй поднял в ней волну возбуждения, которая накрыла ее с головой. Она вздрогнула и застонала. Ее тело и ее мозг находились как будто в тумане и при этом работали с удивительной четкостью.

Ее колени подогнулись, но сильные руки схватили ее за бедра и притянули к себе, чтобы уже не отпускать.

— Шшшшш. Ты моя. Я хочу, чтобы ты легла на животик. Можешь подложить подушку, как хочешь, чтобы тебе было удобно.

Он осторожно опустил ее вниз, и как только она устроилась, растянулся рядом. Она лежала, повернувшись к нему, изучая напряженность в его лице, в то время как он проводил рукой по ее спине, талии и изгибу ее ягодицы. По ним иногда проходила судорога от страсти, а в зрачках отражался красный свет от лампы, что напоминало ей огненные краски осени.

— Черт, Лу. Когда ты успела отрастить себе такую клевую задницу?

Нужно ли было отвечать? Он не хотел, чтобы она говорила раньше, так что она предположила, что это риторический вопрос. Кроме того, она все равно не знала, что ей ответить, учитывая то, что ее мозг отказывался работать в те мгновения, когда он касался ее.

Все мысли о вопросах и ответах испарились из ее головы, когда она почувствовала, как его палец прошелся вдоль линии ее трусиков, пока не достиг темного треугольника между ее ног, который скрывал ее самое чувствительное место. Она инстинктивно приподняла бедра, давая ему лучший доступ. Похоже, все ее тело уже действовало вне зависимости от ее ума, хорошо, что она пока все делала правильно.

— Ты такая мокрая. — Двумя пальцами он прошелся вперед-назад и снова назад. Затем он разместил свое туловище между ее ног, так что его лицо оказалось…

Люси ахнула от неожиданности, когда он укусил ее за левую ягодицу. Не сильно, чтобы не причинить боль, но так, чтобы вызвать электрический разряд в ее теле, а потом нежно поцеловал.

— Я никогда не делал ничего подобного, — сказал он, — но твоя попка настолько аппетитная, что мне хочется съесть ее. Надеюсь, ты не против?

— Нет, — сказала она, поднимая бедра от подушки, тихо прося продолжения.

— Конечно, — согласился он, массируя другую ягодицу своей мозолистой ладонью. — Я даже думаю, что тебе это нравится, не так ли?

Пальцы одной руки снова вернулись к ее набухшей киске, в то время как другая рука продолжала шлепать и мять ее попку, заставляя ее желать все большего.

Шлеп!

Приглушенный крик растворился в воздухе через секунду после того, как его рука опустилась ей на ягодицу. Опять же, ее реакция была спровоцирована скорее удивлением, чем болью.

— Ты не ответила мне, Лу.

Ответить ему? В этот момент она даже имени своего толком не помнила, а тем более его вопроса. Слава Богу, он его повторил.

— Тебе нравится то, что я делаю сейчас с твоей маленькой сладкой попкой?

— Да, — воскликнула она после очередного укуса, на этот раз ближе к бедру. — Все, что ты делаешь, просто восхитительно.

— И это очень хорошо, потому что мне очень нравится видеть свои отметки на твоей коже, милая.

И до того как она успела ответить, Рид схватил тонкую полосочку ее стрингов, обхватывающую ее талию, и, потянув в разные стороны, разорвал тонкий шелк на две части:

— Я куплю тебе другие.

Она не знала, почему, но мысль о том, что Риду придется покупать ей нижнее белье каждый раз, когда он порвет очередную пару, показалась ей забавной. Она захихикала. Пока его язык не проскользнул по ее лону теплой влажной волной.

— О, Боже.

Теперь пришла его очередь засмеяться, и вибрация от его губ прокатилась по ее чувствительной коже, отчего она стала еще более мокрой и вся сжалась внутри.

— Перевернись, чтобы я все сделал правильно.

Она перевернулась на спину и смотрела на то, как он склонился над ней.

— Не знаю, насколько сюда подходит слово «правильно». Думаю более подходящее определение — это «недозволено».

— Ты права. Это больше подходит под описание того, что я собираюсь с тобой сделать. Но кое в чем ты ошибаешься.

— В чем же?

— Некоторые недозволенные вещи надо делать правильно. — И с хитрой ухмылкой и дьявольским блеском в глазах он продолжил: — И я собираюсь показать тебе, что я имею в виду.

Рид упивался ее невинной реакцией, как пустыня долгожданным дождем. У него не было никого, похожего на нее. Он всегда встречался с быстрыми и на все готовыми девушками, которые знали, что делают и что ему было нужно: секс без обязательств.

Люси же была такая чистая и отзывчивая. Ему нравилось доводить ее до грани, так чтобы она никогда не знала, что он сделает в следующее мгновение, а затем удивлять ее — а иногда и себя заодно — своим следующим шагом.

Он опустился на нее сверху, но так, чтобы не придавить ее своим весом. Она была такая маленькая, тоненькая и при этом невообразимо прекрасная. Он никак не мог понять, почему она считала себя обычной.

Ее мягкие серые глаза, окруженные ореолом темных пушистых ресниц, смотрели на него затуманившимся взглядом, в котором читалось вожделение. Он нежно сдвинул ее челку на один бок и разглядел маленькую веснушку в форме сердца. Он наклонил голову и поцеловал ее. Ее закрытые веки вздрогнули, и она вздохнула, когда он затем поцеловал ее в губы.

Слегка надавив языком, он заставил ее приоткрыть рот, впуская его язык внутрь, где он сразу же переплелся с ее. Ощущение касаний ее языка вызывало в нем волну возбуждения. Она обхватила руками его ребра и вонзила туда свои ногти, когда почувствовала, как его возбужденный член трется о нее. Резкая, но приятная боль от ее ногтей привела его просто в неистовство.

Кружево ее бюстгальтера слегка натирало его чувствительные соски, и он застонал, когда они напряглись от возбуждения. Но, несмотря на эти приятные ощущения, он все же предпочел снять с нее его. Заведя руку ей за спину, он расстегнул застежку и высвободил ее грудь, забросив лифчик куда-то себе за спину.

— Невероятны, — прошептал он. И это действительно было так.

Они просто идеально ложились в руку; достаточно малы, чтобы не свисать, и достаточно велики, чтобы иметь приятный изгиб внизу. Первая мысль, которая пришла ему в голову, это то, что он хочет слепить с них скульптуру. Он бы часами работал над своим творением, чтобы оно хоть немного передавало всю прелесть оригинала. Ее маленькие, темные соски напряглись, когда он дотронулся до них кончиком пальца. Мягкий склон шел от ее ключицы до пика ее сосков. А полнота ее груди внизу даже увеличилась под жаром его взгляда.