Специалист технической поддержки (СИ) - Якубович Александр. Страница 37

Все, что видела на экране Пак Сумин — как туда-сюда летает курсор, пишется какая-то дребедень в ячейках таблицы Excel и как северянин переключается между тремя разными файлами и браузером, в котором была открыта вкладка с какими-то командами. В ее понимании, Кан Ён Сок просто должен был аккуратно и прилежно перенести всю информацию по нужным ячейкам и разобраться, как сделать инфографику, но сейчас он занимался какой-то откровенной чепухой.

Со временем эта чепуха стала обретать какие-то очертания. Появилась сводная таблица, но количество странных команд и формул, которые бодро вбивал на клавиатуре Кан Ён Сок, только росло. Несколько раз северянин рычал и желал кому-то там сдохнуть в мучениях, но после находил очередной ролик на ютубе и успокаивался.

— Это займет больше времени, чем я думал, — внезапно выдал северянин, вставая со своего места. — Мне нужен кофе и немного передохнуть.

Только когда Кан Ён Сок вышел из квартиры, Пак Сумин проняло. Это что сейчас было⁈ Он бросил в нее тапком, пусть и в ответ⁈ Потом сидел молча работал, а сейчас точно так же молча встал и ушел⁈ А она даже ничего не сказала⁈ Да за такое поведение она должна была из него все дерьмо выбить, чтобы знал свое место!

Что тут вообще творится-то⁈

Ноги сами принесли меня к той самой кофейне, где я утром брал кофе. Бариста уже сменился — теперь это был молодой парень с идеальными чертами лица, модной прической и выразительным, ярким взглядом.

— Что-нибудь подсказать? — улыбаясь, спросил молодой человек, но я мигом вычленил те самые недоброжелательные нотки, которые появляются, когда с тобой говорят сквозь зубы.

Удивительно, но даже в первые встречи с Пак Сумин я такого не слышал. От нее обычно исходит чистая ярость, а не вот эта вот липкая, черная злоба.

— Сделайте мне флэт уайт, большой, — сказал я, не глядя на меню над головой.

— Флэт уайт всегда делается одного размера, — наставительно сообщил юноша, — но как я понимаю, вам это все в новинку.

Я тяжело посмотрел на мальца за кассой. Совсем молодой, лет двадцать, не больше. Или по южнокорейскому подсчету ему двадцать один? Вся эта канитель с отсчетом возраста примерно с момента зачатия, вместо момента рождения, вызывала немало путаницы. Но в армию он вроде еще не ходил, я тех, кто служил, видел издалека. Удивительно, но на юге это были практически все взрослые мужчины, как и на севере. В новостях читал, что на срочную службу тут загребали даже айдолов и популярных актеров, и плевать вояки хотели, что на плечах этих парней может держаться значительный кусок ВВП страны. Когда Сеул находится в зоне досягаемости ствольной артиллерии северян, тут, как бы, не до песен и плясок, да?

— Тогда сделайте флэт уайт, который умеете делать, — холодно ответил я. — И еще мне сэндвич с говядиной.

— С вас двадцать пять тысяч вон, — мигом ответил парниша, недобро блеснув глазами.

Я так же спокойно достал из кармана карту Пак Сумин и пикнул ею на терминале. По установленным на ней лимитам, эта трата была столь незначительная, что терминал даже пин-код не попросил. Интересно, с какого момента он вообще мне пригодится? Когда я разбирал пакет, то на оборотной стороне карты увидел маленький стикер, рядом с CVC-кодом. Пин-код карты был крайне незамысловатым — четыре нуля. Видимо, госпожа Пак Сумин не очень любила заморачиваться такими мелочами.

— Подождите несколько минут, сейчас все будет готово, — сглотнул парниша, неотрывно глядя на кусок черного металла в моей руке.

Вот уж точно, страна помешанных на деньгах и потреблении ублюдков. Я не особо верил пропаганде, которую распространяли дома, особенно после того, как получил доступ во внешний интернет, но в одном режим был совершенно прав: Юг — это место без души и смысла. Единственная цель местных жителей, заработать побольше денег, чтобы тут же спустить их на сиюминутные удовольствия. Конечно же, модель потребления юга демонизировалась, но то, что основным способом снятия стресса у южан был шоппинг, говорило о многом. Особенно, если вспомнить, что этот стресс возник из-за работы, на которой они вкалывают для того, чтобы потом снять стресс через покупки… И так по кругу, словно хомяки в беговом колесе.

Я сел за столик у окна и стал наблюдать за потоком людей и машин на улице. Конец весны, скоро начнется жаркое лето. Уже сейчас чувствовалось, насколько прогрелся воздух.

Ждать мне пришлось почти десять минут. Наконец-то, на столик передо мной стал тяжелый резной стакан с кофе и тарелочка с сэндвичем, внутри которого угадывался зеленый салат, тонко нарезанная отварная говядина и какой-то кремовый соус, скорее всего, дорогой мягкий сыр. Я оценил аромат кофе, после чего аккуратно сделал глоток и потянулся за сэндвичем. Утренняя лапша хоть и легла в желудке плотным куском, как-то проскочила, и мне опять хотелось есть. Наверное, это нервы. Присутствие Пак Сумин очень давило, хотя я изо всех сил старался сосредоточиться на работе. А еще ее вопрос про хакера… Я прекрасно понимал, что это была просто невинная шутка, но первой моей мыслью было, что меня раскрыли. Следом пронеслись картины того, как мне придется своими же руками придушить молодую чебольку, после чего удариться в бега. Залечь на дно где-нибудь на побережье, там, где занимаются рыбным промыслом.

Сэндвич был выше всяких похвал. Отличное мясо, прекрасный кремовый соус и свежий салат айсберг, который добавлял хрусткости и свежести всей конструкции. Прекрасен был даже мягкий, почти воздушный хлеб, слегка обжаренный с внешней стороны. Своих денег он, конечно же, не стоил, но было очень вкусно.

— Гражданин, — послышалось над ухом.

Я медленно поднял голову и увидел пару мужчин в форме, за спинами которых стоял бариста.

— Что-то случилось? — невинно спросил я у полицейских, хотя мое сердце в этот момент пропустило несколько ударов.

— Нам сообщили о подозрительной личности, — морщась, сказал один из служителей закона. — Есть подозрения, что вы кого-то обокрали. Покажите, что у вас в карманах.

— Не обязан, — ответил я, отворачиваясь от полицейских и возвращаясь к сэндвичу. — Я не сделал ничего плохого.

— Эй, ты! — проревел один из копов. — Ты как с нами разговариваешь, щенок! Ну-ка, живо вывернул карманы!

Я еще раз посмотрел на полицейских, которые растеряли всякие остатки дружелюбия, перевел взгляд на мальчишку-бариста, стоящего за спинами мужчин. По его взгляду я сразу все понял. Он просто не мог поверить в то, что такой, как я, может владеть черной картой. Людская зависть неискоренима и неистребима.

— Мне кажется, возникло недопонимание. Давайте позвоним моему начальству и…

— Не указывай, что нам делать, северный мусор! Заливать он тут будет, про начальников! Точно ограбил кого-то! — перебил меня второй полицейский, после чего меня грубо сдернули со стула и заломали руки.

Сопротивляться нельзя, хотя крутили меня так безобразно, что даже для меня вывернуться и отпинать хотя бы одного из полицейских не составило бы никакого труда. Видимо, это те самые сытые патрульные, которые ошиваются в центре Сеула и их максимум — выписать штраф за неправильную парковку.

— Позвоните моему начальству, телефон у меня в кармане, — повторил я, когда меня уже выводили из кофейни.

— Ты думаешь, мы поверим, что это твой аппарат? — усмехнулся полицейский, держа мой новый смартфон двумя пальцами. — Да никогда! Щенок, будет тут еще заливать!

Я же окончательно успокоился, потому что видел, что происходит вокруг, в отличие от полиции.

— Господин Кан Ён Сок, что случилось? — вдруг раздалось за спинами сотрудников внутренних органов.

Над двумя патрульными сейчас всей своей массой возвышался господин Мун Джин, а на лице гигантского знакомого госпожи Юн Хян Ми было написано искреннее удивление. При этом, как и в нашу вчерашнюю встречу, господин Мун Джин был одет с иголочки, в строгий черный костюм, а в отражение его дорогих туфель можно было смотреться. Одного взгляда на этого мужчину хватало, чтобы понять, что он работает с очень важными людьми.