Волчья шкура (СИ) - Чеп Инна. Страница 11

И все бы ничего, найди она зайца или лису, да хоть медведя! Но за кустами прятался…ребенок.

Девочка. Года на три старше ее сына. Вместо одежды — лохмотья, босая, нечесаные волосы сбились колтунами, правая нога в крови.

— Отец жизни! — в ужасе воскликнула Дарья. — Ты чья? С Грязниц что ли?

Ребенок дернулся, зашипел, попробовал уползти.

— Да ты что, милая! Куда ты! Хватайся, я тебя домой отведу.

Девочка запаниковала и стала отползать активнее.

— Не надо тебя никуда вести, да? Обидел кто? Давай тогда до нашей деревни дойдем. Покормим тебя, умоем. Авось Фома помощнице обрадуется. Будет тебе и где есть, и где спать.

Глаза девочки в ужасе распахнулись, и она расплакалась.

— Ты людей боишься, что ли? — догадалась женщина. И задумалась. Вдруг и правда ребенка обидели, она и сбежала. Может девочка и придумала себе ужасов всяких, а может если ее найдут, не поздоровиться ей. Сказки про злую мачеху да строгого отца не на пустом месте придумали. Авось и высечь могут…и вообще непонятно от чего она бежала. И откуда.

— Ладно, — Дарья осмотрелась, — сейчас солнце сядет, дойдем до опушки. Там еще немного подождем, пока все спать улягутся и через речку — помыть тебя надо обязательно! Да не бойся, я тебе свою рубашку верхнюю дам, сама в сарафане останусь! О чем я? Ах, да, через речку дойдем до дома. Поешь хоть да выспишься. Не дрожи! Никому я про тебя не скажу. А что, думаешь, лучше тут? Тут ты либо без ноги останешься, либо вовсе с жизнью распрощаешься, поверь. Не глупи, умереть всегда успеешь.

Девочка притихла, слушая бесконечную болтовню женщины.

Деревня затихла не скоро. К речке подходили уже при свете луны. Оказалось, что девчонка, несмотря на чумазость, вовсе не тоща. То ли только-только из дома, то ли умудрилась неплохо кушать по дороге. Воровала и теперь боится наказания? Дарья мотнула головой, отгоняя ненужные сейчас догадки, закутала ребенка в свою рубаху и практически на себе потащила домой.

6

Елисей гонялся за неуловимым Лютым, у которого, как оказалось, таких невест как убитая Марья, было то ли пятеро, то ли еще больше. Дарли с Артемием с утра направились в деревню, но знахарки дома не обнаружили.

— Так ушла она, — сообщила им соседка. — Вот аккурат дня два назад и ушла. Вместе с псом своим. Свиней-кур раздала по соседям, дом закрыла, сказала, когда надо, придет следующая — поселится там. И в северную сторону отправилась прямиком через лес.

Юлиан досадливо сплюнул.

— Думаете, она? — спросил Ведун.

— Кто его знает! Все может быть. А может, почуяла, что придут к ней. Или просто перестраховалась. Тут уже не разберешь, кто или что к делу относится, а что нет.

Они зашагали вниз по улице. Совсем рядом раздался молодецкий гогот.

— Так ты сам хвалился: девка готовая! Хоть завтра на сеновал! — негодовал один.

— А я говорил: нельзя так с Настькой! Не пойдет она миловаться за красивые слова! — этого говорящего Артем даже узнал, очень специфически он букву "р" выговаривал, — Ефим, следопыт.

— Да мы давно б уже кусты мяли, — а это бас охотника. — Только то мельник, сволочь, на пути встретиться, то ребятня пробежит! Да вы видели, как она на меня смотрит?

— Смотрит на тебя, а гулять вчера пошла со Жданом!

— Так это она слово свое передо мной держала!

Мужской спор прервал женский голос.

— Эй, работнички языками! День на дворе! Чем подолы обсуждать, родителям бы по двору помогли!

— А мы что, али мешаем тебе, Бирючка?

— Пройти дай, медведь! Растопырился! Я по-твоему, как должна два ведра пронести? Над твоей головой что ли?

— Вот баба вредная! Да иди ты со своими ведрами, кому ты сдалась!

Мужчины повернули направо и нос к носу столкнулись с Дарьей. Та окинула их грозным взглядом.

— Ходят тут!

И пошла дальше. Те посмотрели ей вслед, потом вперед. Метрах в пяти от следователя и его начальника стояли пятеро парней. Увидев городских "конторских", они враз попритихли.

— О чем спорим, молодые да ранние? — улыбнулся им граф.

Парни переглянулись.

— Да так, девкам кости перемываем. А че надо?

— Не знаете, куда знахарка ваша подалась?

Ефим развел руками.

— Так они всегда так. Приходят и уходят. Тетка Дарькина тоже лет на десять ушла куда-то со двора, когда сын-то подрос, а потом вернулась, как будто так и надо. Бабка рассказывала, до нее старуха была, пришла из ниоткуда в старом доме на отшибе поселилась. Весен семь пожила и опять ушла. А годков ей было поболе, чем сейчас моей бабке есть.

— Понятно, — Юлиан осмотрел парней задумчивым взглядом и пошел дальше.

Артем последовал за ним.

— Заметил? — спросил куратор, когда они отошли на достаточное расстояние, чтобы их не расслышали.

— Что?

— У Ефима этого на поясе амулет висел из клыков. Не волчьи ли?

— Волчьи, — подтвердил Ведун. — Только это ему граф Фонрозин презентовал. За помощь в охоте.

— Граф так щедр?

— Да у него этого добра полон дом! Склеп животных, а не поместье, честное слово! Ему когда надоедает что-нибудь, он или слугам дарит или еще кому отдает. В деревне этой года три назад на спор раздал половину своих трофеев. А потом из леса неделями не вылезал, восполняя потери.

Юлиан услышанное комментировать не стал. Но следователь был уверен, что он запомнил все до единого слова.

* * *

Семен был счастлив и печален одновременно. Юлой крутился вокруг девчонки, с напряжением следящей за каждым его движением. С одной стороны, мама принесла второго ребенка, чего еще желать? С другой, незнакомка на контакт идти не желала, упорно молчала на все вопросы и жалась к стене. Говорить кому-либо о новом жильце мама настрого запретила, на улицу выводить девочку — тоже, так что и сам Сема провел весь день в доме.

Найденка вела себя тихо, ела жадно, на мать смотрела с опаской, особенно когда та ей ногу перевязывала. Но убежать не пробовала. Вечером Дарья постелила девчонке на скамье, а сама вместе с сыном легла на печке.

В этот же вечер произошло еще одно знаменательное событие: чужому ребенку показали подпол.

— Если что — сразу лезь туда, — сказала Дарья. — Никто не найдет.

Девочка кивнула. Это был первый ответный жест с ее стороны за весь день.

Спать Семен ложился почти счастливым.

А мама еще говорила, что без отца завести братика нельзя! Так он и на сестренку согласен!

* * *

Вообще-то Артемий, погруженный в невеселые мысли, шел к Витке, когда рядом раздалось:

— Да стой ты, краля!

Два солдата шли быстрым шагом за Настасьей, уволакиваемой куда-то Дарьей.

— Баба! Ну почто ты ввязалась! Не обидим мы девку!

Бирючка остановилась, задвинув Красу себе за спину.

— Пошли отсюда, пока глаза не повыкалывала!

— Даш, да они просто смешили, — начала было Настасья, но на нее рявкнули:

— Молчи, дура! — и она послушно замолчала.

Артем подошел ближе.

— В чем дело?

Солдаты переглянулись. С городскими коллегами они не пересекались, да и сам следователь носил гражданскую одежду (им разрешалось, дабы не напрягать народ каждый раз своим появлением), так что его не опознали и грубо поинтересовались:

— Ты тут че забыл?

— Не "ты" а "вы", любезные. Артемий Ведун, помощник куратора из столицы по "лесному делу". Начальство не узнаете?

На самом деле он, конечно, числился подчиненным, а не помощником, да и непосредственным начальством для них не был, но решил на всякий случай немного приукрасить собственный статус. Вдруг мужикам что нехорошее в голову ударило, и надо немного их остудить.

Но вояки попались нормальные.

— Звиняйте, не признали, — спокойно повинился тот, который постарше. — Да мы что?? Мы ничего. Смешили девчонку байками армейскими, а тут мымра выскочила из-под земли словно, наорала на нас, девку увела. А мы что? Мы мирные. Мы смешили только.