Если сердце верит - Делински Барбара. Страница 55

В кухню вошла Майда и поставила чайник на огонь. Повернувшись к дочери спиной, она возилась с чайными пакетиками и явно не собиралась вступать в контакт. Но Лили нуждалась в помощи. На душе у нее было тяжело.

— Эссекский клуб нанял человека на мое место, — сообщила она. — Я не могу туда вернуться.

Майда открыла посудомоечную машину.

— Пути Господни неисповедимы.

— Почему ты так говоришь?! — воскликнула Лили, уязвленная ее колкостью. Она отлично поняла, что имела в виду мать. Однако ей казалось странным, что Майда даже сейчас не хочет сделать шаг навстречу.

— Потому что это было плохое место, — сказала Майда. — Хорошо, что ты его потеряла. Что ни говори, клуб и есть клуб. Газеты вообще назвали тебя певичкой из кабаре, прости Господи! Это не слишком благочестивый имидж.

— А еще газеты назвали меня любовницей кардинала, но это ложь. Я вела честную жизнь, мама. Днем обучала детей, а по вечерам делала то, что люблю больше всего на свете, — играла на рояле и пела. И это не дешевка и не грязь. Я не делала н-н-ничего плохого.

Майда усмехнулась:

— Знакомые оправдания! Кто из нас хоть однажды не говорил о себе то же самое?

— А ты сама когда так говорила? — спросила Лили.

— Я выла от жалости к себе, когда умер твой отец. — Только тут Майда повернулась к Лили и в упор уставилась на нее. — Я просто не знала, что мне делать с нашим бизнесом. Ведь это был источник средств существования. Но пришлось выбирать: или научиться работать, или продать все сразу. И я выбрала первое. А какой выбор у тебя?

Лили еще не думала ни о каком выборе, тем более что последний поворот событий был для нее полной неожиданностью. Она ведь покидала Бостон, полагая, что вскоре туда вернется. Там осталась квартира, где можно жить до конца июня, что бы ни говорили соседи. Но без работы?..

У Терри Салливана есть работа. Вот, в сегодняшней газете снова материал за его подписью. На сей раз — об убийстве в Бэк-Бей, так вовремя переключившем внимание читателей. Ему, конечно, досталось от начальства гораздо сильнее, чем когда- либо доставалось Лили, но его не уволили. А это несправедливо.

Чайник засвистел. Лили хотелось уйти, но Майда вдруг поставила на стол две чашки, две тарелки и положила на них две сдобные булочки. Лили была так зла, что предпочла бы отказаться от всего этого. Она нуждалась в сочувствии. Поддержке. А Майда никогда не давала ей ни того ни другого.

Чашка чаю и булочка — это не поддержка и не сочувствие. Но все же лучше, чем ничего. Поэтому Лили осталась.

Лили действительно нравилось работать в цехе по производству сидра. Несмотря на монотонность, этот труд требовал внимания, и потому остаток утра пролетел незаметно. Но когда все отправились на ленч, Лили уже мчалась в своем стареньком экипаже в сторону города. На сей раз она не надела ни кепку, ни шарф, ни темные очки. Зачем маскироваться? Все равно весь город знал, что она вернулась. Когда Лили проезжала по Мейн-стрит, все оглядывались. Несмотря на ярость и негодование, она заставляла себя улыбаться и махать рукой знакомым.

Проскочив мимо Чарли, Лили повернула к почтовому отделению, потом — к желтому викторианскому зданию. Едва она нажала на тормоз, как на улицу вышел Джон. Не поднимая головы, он перебирал ключи в связке. Оторвавшись от этого занятия и глянув в ее сторону, Джон, кажется, испугался и тут же быстро посмотрел на дорогу.

Лили опустила стекло.

— Они уже знают. — А когда он подошел ближе, сказала: — Мне нужна помощь. Мы можем сейчас поговорить?

Джон уселся на пассажирское место и закрыл дверцу. Потом повернулся к Лили и положил руку на спинку ее кресла.

— Я весь твой.

Она улыбнулась бы, если бы не была в таком отчаянии.

— Я хочу бороться. Как мне это сделать?

Джон почесал бороду.

— Бороться с Терри? Грязным методом?

— Да, Кэсси делает это чисто, но такая борьба потребует слишком много времени. Я должна немедленно что-то предпринять. Или хотя бы чувствовать, будто что-то предпринимаю. Я устала сидеть и ждать. Но какие есть варианты?

Он ласково посмотрел на Лили:

— Это зависит от того, чего именно ты хотела бы добиться. Ты говоришь о настоящей мести?

— Давай назовем это возмездием.

Джон криво улыбнулся:

— Это почти одно и то же.

— Возмездие звучит лучше.

— И сильно ли ты этого хочешь?

— Сильно.

Он еще на минуту погрузился в размышления. Лили было хорошо сидеть вот так. Казалось даже, будто она уже что-то делает.

— Тут вот в чем дело, — сказал он, наконец. — Называй это хоть возмездием, хоть местью, все равно у нас два пути. Ты желаешь немедленного удовлетворения? Тогда я дам тебе список сомнительных материалов, которые Терри написал для своей газеты, а ты созовешь пресс-конференцию, выложишь всю эту информацию, и — опля! — публичный конфуз.

— И это ты собирался мне предложить?

Джон покачал головой:

— Я считаю, что его страсть раздувать скандалы — лишь вершина айсберга. Еще в колледже Терри четыре раза подозревали в плагиате и передергивании фактов. Каждый раз эти случаи пытались расследовать, но так ничего и не доказали. У моего источника есть доказательства по одному из этих эпизодов. Другие источники могли бы подтвердить остальное. Чем больше мы нароем, тем серьезнее будут обвинения. Но эти расследования требуют времени. Решай, быстро ли тебе нужно нанести удар.

— Не очень быстро. Но и долго ждать я не хочу. Это так… унизительно. Терри заставил меня ему поверить. Я наверняка не единственная его жертва.

— Конечно. Готов побиться об заклад, что есть и другие. И еще я уверен, что в его личной жизни что-то неладно. Он меняет квартиры так часто, как никто из знакомых мне людей. Может, он не платит ренту и его просто выгоняют? Или свинячит так, что хозяева избавляются от него при первой возможности? Или до такой степени затрахивает соседей — прости мне эту изысканность стиля, — что сбегает, пока не поздно? В общем, я хочу знать, почему он так часто переезжает.

— А я хочу знать, почему он привязался ко мне, — напомнила Лили.

— А я — почему он привязался к кардиналу, — добавил Джон, и тут Лили поняла, что они думают об одном и том же. Да, она желала дискредитировать Терри, как он дискредитировал ее. Но Лили понимала: чтобы сделать это, необходимо знать его мотивы.

Не сам ли дьявол искушал ее заключить эту сделку?

Если так, то это был очень красивый дьявол — мужественный подбородок, коротко подстриженные усы и борода, волосы волной ниспадающие на лоб… С утра вид у него был более помятый, но не менее привлекательный. Лили еще подумала, знает ли он сам об этом.

Его глаза теплого кофейного цвета смотрели открыто и ласково. Этот взгляд внушал доверие, но как знать, вдруг внешность обманчива? Лили решилась просить Джона о помощи. В сущности, она обратилась к прессе с просьбой наказать ту же прессу. В прошлый раз он предложил свои услуги, попросив в обмен позволения написать о ней, но она не согласилась. Теперь ей казалось, что это было тысячу лет назад.

— Цена та же?

Джон убрал руку со спинки ее сиденья и посмотрел на свои ладони. Пальцы у него были длинные и тонкие.

Он смело встретил ее пристальный взгляд.

— Да.

Ах, эти теплые кофейные глаза…

— Значит, взамен ты хочешь получить материал обо мне.

Он кивнул:

— Эксклюзивный.

— Для газеты?

— Нет. Я хочу сделать книгу: пресса против права на частную жизнь. Все, что случилось с тобой, как пример этого безумия.

Спору нет, книга могла получиться не такой уж плохой.

— А что, разве я единственный пример?

— Полагаю, твоя история иллюстрирует очень важную проблему.

— Это уж точно.

После паузы Джон все же добавил:

— Впрочем, она станет лишь основной линией книги. Безобразное поведение прессы в последнее время — весьма актуальная тема. Я мог бы опубликовать книгу уже к лету.