Идеальный ис-ход (ЛП) - Томфорд Лиз. Страница 66

Я беру его за подбородок, заставляя посмотреть на меня.

— Тогда объясни мне.

Он на мгновение закрывает глаза, вдыхая через нос.

— Я мог бы порвать мениск. Это целый год восстановления, и знаешь, что происходит с большинством парней, которые пытаются вернуться после такой травмы? В следующем сезоне они разрывают ахиллово сухожилие, потому что ноги становятся слабыми. А в моем возрасте восстановление могло бы занять два года. К тому времени мне будет уже почти тридцать. Ни за что на свете я не смог бы вернуться на тот уровень, на котором нахожусь сейчас. Моей карьере пришел бы конец.

— Ясно. Но этого ведь не произошло.

— Но могло. Вот так, — он щелкает пальцами, — моя карьера могла бы закончиться, а баскетбол — это все, что у меня есть. Он — вся моя жизнь.

Я пытаюсь скрыть обиду, которую причиняют его слова.

— Я выбываю на месяц. Для тебя это может показаться пустяком, но месяц в моем мире с таким же успехом может быть концом сезона. Я — причина, по которой мы вышли в плей-офф. А если я пропущу целый месяц, мы окажемся в жопе. С таким же успехом мы можем закончить сезон прямо сейчас.

— Ну, это звучит ужасно самонадеянно для человека, которого я знала только как скромного.

— Это не тщеславие, Инди. Это факт. Вся команда, клуб полагаются на меня, а я только что подвел всех, — он разочарованно качает головой. — В каждом гребаном выпуске новостей нарисовано мое лицо, эта гребаная пьеса идет на повторе.

Я встаю с дивана, готовая провести остаток ночи в одиночестве в своей комнате.

— Куда ты идешь?

Я пожимаю плечами.

— Я не хочу это слушать. Да, это отстой, Райан, но, с моей точки зрения, тебе повезло. Извини, если я не понимаю всех разговоров о баскетболе, но как мой… — я машу рукой, указывая на него. — Кем бы ты ни был, я просто счастлива, что твой голова осталось целой.

— Моя голова ни хрена не делает за меня в этой игре. В отличии от ног.

Помимо того, что это утверждение совершенно абсурдно, он ошибается. Я мало что знаю об этом виде спорта, но, судя по тому, что я видела, он всегда думает головой на корте. Он предугадывает каждую игру, каждое движение. Он видит все это до того, как это происходит. У этого игрока голова и тело прекрасно дополняют друг друга в работе.

Я проскальзываю мимо дивана, но он хватает меня за запястье, чтобы остановить.

— Прости. Я… я не знаю, как прожить месяц без игр.

Он притягивает меня к себе на колени, и я сажусь напротив него. Он обхватывает меня руками, крепко прижимая к себе, как будто не может вынести мысли о том, что я снова попытаюсь выйти из комнаты.

— Зачем ты пришла в больницу? — тихо спрашивает он.

— Потому что ты получил травму.

— Это потому, что тут был Рон, а если бы тебя не было, это выглядело бы подозрительно?

Я слегка отшатываюсь.

— Ты правда так думаешь?

Он пожимает плечами, отводя от меня взгляд.

— Я пришла, чтобы увидеть тебя. Хочешь верь, хочешь нет, но мне плевать на твоего босса и все это притворство. Для меня ты… ну, ты… не знаю… ты… важен. Ты важен для меня как личность, а не как игрок.

Я успокаивающе провожу ладонью по его лицу, но он снова не может посмотреть мне в глаза, повернувшись к кухне.

Немного отодвигаясь, я ловлю его взгляд. Его глаза мокрые, что делает цвет еще более ярким.

Я никогда не видела, чтобы Райан плакал, если не считать нескольких слез из-за счастья Стиви. Я видела, как он неохотно проявлял другие эмоции — обиду, ревность, беспокойство, радость, игривость. Но я никогда не видела печали.

Он проглатывает слезы.

— Думаю, тебе следует отправиться в рейс с хоккейной командой. Стиви может позаботиться обо мне.

— Нет.

— Инди, пожалуйста, — умоляет он, отказываясь смотреть мне в глаза. — Я не хочу, чтобы ты видела меня таким.

— Каким?

Я нежно беру его за подбородок, заставляя встретиться со мной взглядом. Слезы выступают у основания его ресниц, но они не капают.

— Каким? — давлю я. — Живым человеком?

— Мне не позволено быть таким.

Слезы капают, но я быстро вытираю их большими пальцами, прежде чем он слишком сильно испугается, почувствовав их на своих щеках.

— Я не хочу все испортить. Не хочу переступить черту. Мне не позволено получать травму и брать месячный отпуск. Но все это повторяется. Такое давление на меня, — он делает резкий, прерывистый вдох, — кажется удушающим. Я чувствую, что задыхаюсь.

Его грудь сотрясается, когда он пытается дышать, не разрыдавшись во весь голос. Я никогда не представляла, что увижу его в таком состоянии, и я чувствую одновременно честь и ужас от того, что все испортила и заставила его заползти обратно в свою бесчувственную скорлупу.

— Что повторяется, Рай?

— Все это. Желание быть с той, с кем я не могу быть. Иметь будущее, которое не совместимо с баскетболом. Испытывать взаимность, — слезы продолжают капать из уголков его глаз. — Все это есть в моей жизни, и мне этого должно быть достаточно.

О чем он говорит?

— Райан, — воркую я, проводя большими пальцами по его веснушчатым щекам. — Я не совсем понимаю, о чем ты говоришь.

Намеренно глядя мне в глаза, он делает глубокий вдох, прежде чем наклонить голову и поцеловать мою ладонь.

— Могу я тебе это объяснить?

26. Райан

Инди кивает в знак согласия, предлагая все свое внимание.

Поворачивая ее за талию, я сажаю ее к себе и расставляю ее ноги по обе стороны от себя. Я так долго избегал разговоров об этом и больше не могу сдерживаться. Она ошеломила меня, войдя в мою жизнь со своим хаосом и добротой, но я разбит из-за осознания своих чувств к ней и почти разрушенной карьерой. Эмоционально уничтожен.

Было приятно выплеснуть эмоции. В течение многих лет я не проявлял никаких эмоций и, в некотором смысле, отказ чувствовать что-либо — радость, печаль, любовь или, в данном случае, страх — казался мне смертным приговором.

Но теперь я хочу чувствовать себя живым.

Вдыхая через ноздри, я пытаюсь собрать те немногие силы, которые у меня остались.

— Когда я был моложе и думал о своем будущем, я видел себя игроком НБА, но в равной степени я также видел, что рядом со мной будет семья. И я не имею в виду Стиви и моих родителей, а девушку. Я хотел жену, детей, и все включающее это.

Глаза Инди цвета мокко на мгновение расширяются, прежде чем она берет себя в руки и возвращается к нейтральному состоянию.

— Я знаю, что сейчас будет сложно в этом поверить, но я был очень похож на тебя, когда был моложе. Раньше я доверял людям, любил их. Стиви всегда подшучивала надо мной из-за того, что я безнадежный романтик, потому что видел в людях только лучшее. И когда я влюблялся, то влюблялся с головой. В старших классах у меня была пара подружек, но только в колледже я впервые влюбился. И думал, это навсегда.

Я смотрю на хорошенькую девушку у себя на коленях, ища какие-либо признаки дискомфорта от этой темы, но Инди, похоже, так увлечена этим разговором, как я и надеялся.

— Ты знаешь, что произошло, но ты не знаешь всей истории. Ее звали Марисса. Мы познакомились в конце моего первого курса, и я довольно быстро влюбился в нее, но она не хотела, чтобы люди знали, что мы вместе, поэтому мы держали это в секрете. Честно говоря, мне это нравилось. Моя команда только что выиграла национальный чемпионат, и люди начали видеть во мне звезду баскетбола, а не обычного парня. Я заметил, что люди вокруг хотели подружиться со мной, прежде чем я попаду на драфт. Но Марисса… — я качаю головой. — Она была не такой. Она не хотела внимания, которое я привлекал, а ее родители были чрезвычайно религиозны, поэтому по этим причинам мы не рассказывали о нас многим людям. Но я знал, что сделаю ей предложение, как мы окончим университет. И многое из того, о чем она беспокоилась, больше не будет проблемой. Ты знаешь, что она пыталась забеременеть. Что ж, она забеременела. На последнем курсе.