В эльфийской резервации (СИ) - Бунькова Екатерина. Страница 15

- Судя по цвету корней и вот этим серебристым выпуклостям, эльфийский дуб, - авторитетно заявил Игорь. – Только что-то слишком активно растет. Они, вообще-то, очень капризные растения. Чаще просто увядают при попытке пересадить. И уж точно не должны прорастать в неподходящих условиях.

- Угу, - согласно кивнул Микола, все еще держащий топор в боевой готовности в ожидании приказа.

Аня снисходительно повела бровью. Эльфийский дуб? Серьезно? Может, по Косяковке еще крылатые пони с единорогами скачут и поют песенки про дружбу? Похоже, малолетний неформал не только гуляет, где попало, но и употребляет, что не следует.

Аня хотела было сообщить о своих предположениях в какой-нибудь доходчивой форме, но тут прямо на ее глазах корни слегка шевельнулись и сделали новый рывок роста, еще глубже впиваясь в пол. По доске пробежала глубокая трещина и остановилась ровно в сантиметре от ее ноги. Тобик прекратил лаять и принялся рычать, скаля зубы и стараясь держаться от мутанта подальше: похоже, не одна Аня была шокирована видом растущего на глазах дерева.

- Он нам весь пол разворотит, хозяйка, - заметил Микола. Он отчаялся дождаться приказа, отложил топор и попытался выдернуть взбесившийся туесок из земли. – Надо срочно везти и сажать.

- Однозначно, - подтвердил Игорь, принимаясь ему помогать и попутно пытаясь отковырнуть с туеска крышку. Но тут крышка подалась сама, и из древесного сосуда, будто пружина, вырвалась гибкая ветка с полупрозрачными листьями.

- Эльфийский дуб, - удовлетворенно подтвердил свой диагноз Игорь, а Аня уставилась на растение во все глаза. «Дуб» тоже как будто почуял девушку и потянулся в ее сторону, агрессивно покачивая листиками. Аня отскочила, но оказалось, что растение вовсе не собирается ее есть, оно просто продолжает расти.

- Что за хренотень? – удивленно выругался Игорь. – Я сплю, что ли? Так не бывает!

- Надо везти, - занудно повторил Микола, ухватил корни под туеском и резко дернул. Старая доска разлетелась мелкими щепочками. Часть из них повисла на корнях, и растение торопливо принялось их обвивать, пытаясь отыскать хоть какую-то опору. Тобик справедливо решил, что корни-хвататели – это перебор, и спрятался за слоновьими ногами Миколы, поскуливая от ужаса.

- В таком виде нельзя, если засветло, - возразил Игорь, пялясь на росток с безопасного расстояния. – Надо хоть прикрыть. Он же шевелится!

- Сейчас мешок найду, - сказал Микола, вручил мальчишке туесок и двинулся вглубь ограды. Растение тем временем еще раз шевельнулось и еще сильнее выставилось и вверх, и вниз, зловеще скребнув по бересте ветками.

- А! – вскрикнул от неожиданности Игорь и бросил туесок Ане. Та на автомате поймала. Но тут же отбросила. Едва оказавшись на полу, «эльфийский дуб» сразу зашарил корнями по развороченным доскам, как в дурном фильме про мутантов. Нащупал дыру, образовавшуюся после взлома доски, и мигом запустил туда свои «ручищи».

- Э! – Игорь, взяв себя в руки, шлепнул его по корням и мужественно поднял туесок. Растение обнаружило, что земля вновь потеряна, поднатужилось и подросло еще на пять сантиметров.

- Да что за… ? – нахмурился Игорь. – Мы так его не довезем. Или довезем уже в виде здоровенного дуба. Микола, поторопись!

- Уже нашел, - прогудел гигант, подошел и нахлобучил на бешеный дуб мешок из-под картошки. Шевелящееся в мешке нечто стало выглядеть еще более подозрительно.

- А теперь тащим его быстрее отсюда! – сказал Игорь, перехватываясь и отцепляя от шеи случайно выставившийся корень. – А то будет у вас вместо дома эльфийский реликтовый лес!

Он торопливо вышел на улицу, таща мешок на плече и брезгливо поеживаясь от каждого движения "пленника". Аня, все это время молча наблюдавшая за сказочным бредом, как завороженная, проследовала тем же маршрутом. Микола же, обманчиво медленно переставляя свои ноги-столбы, на правах гиганта обошел их обоих, затем обогнул палисадник и исчез в воротах, ведущих в другую ограду дома-пятистенка.

- А что, вторая половина дома тоже наша? – слабым голосом уточнила она, силясь переключить мозг на что-нибудь обыденное, просто и понятное. Например, на бытовые вопросы. Мозг послушно и даже с радостью переключился, начав усиленно анализировать бесполезную, но такую привычную информацию. Он сразу подметил и единство дизайна (если так можно говорить о деревенских домах) двух половин, и уверенность Миколы, и круговую тропинку, по которой тот прошел.

Насколько Аня была знакома с особенностями жизни в домах-пятистенках, редко когда обе половины принадлежали одной семье, как это было в глубокой древности. Куда как чаще случалась ситуация, при которой в одном доме жили две совершенно чужих друг другу семьи, и разделяла их лишь та самая «пятая» стена с вечно закрытой с обеих сторон дверью, а то и с наглухо заштукатуренным проемом. У обеих половин дома были свои собственные входы, ограды, конюшни и огороды, свои колодцы и бани. Потому-то девушке даже в голову не пришло проверить, открывается ли таинственная дверь в пятой стене и что там за нею.

- А ты не знала? – фыркнул парень, оправляя вдруг затихший, будто устыдившийся, дубок. – Весь дом твой, обе половины. Никаких шумных соседей, живи и радуйся. Дядя Володя там раньше гостей селил. А потом музей устроил. Ну и работал, понятное дело, в той половине. Ты загляни как-нибудь из интереса, раз уж до сих пор не удосужилась: там барахла всякого советского – навалом. Фены, стиральные машинки, мясорубки… По-моему, хлам. Но дядя Володя говорил, история.

- Но… А… Ну ладно, - неловко закончила Аня и снова покосилась на мешок на плече парня. Дуб больше не шевелился и расти, похоже, прекратил, что было еще более странным. Ладно, мозг. Отвлекся, пришел в порядок, и хватит. Надо разобраться со странной проблемой.

Пока девушка с подозрение разглядывала затихший мешок, Игорь почесал щеку, подкинул дуб и засвистел, изображая невозмутимость. Аня поглядела на него. Они встретились взглядами, но парень сразу отвел глаза.

- Я чего-то не знаю, да? – уточнила девушка, пытаясь стряхнуть с себя ступор растерянности: деревья, растущие на глазах, как-то не вписывались в нормальную картину мира и требовали научного объяснения.

- Мне-то откуда знать, что ты знаешь, а что нет, - пожал плечами паренек. – Я ваши фельдъегерские уставы не читал.

- Но ты знаешь, что находится внутри туеска, - скорее утвердительно, нежели вопросительно, сказала Аня.

- Конечно, - кивнул Игорь. – Я раз сто в резервацию ездил, насмотрелся на их лесопосадки.

- В резервацию, - задумчиво повторила Аня, покатав на языке непривычное слово, уже один раз мельком услышанное в разговоре с Андросием Кузьмичом, но в тот раз как-то не обратившее на себя ее внимание.

- Это только так называется - резервация, - зачем-то решил уточнить Игорь. – На самом деле такая же деревня. Никто там не держит. Некоторые уезжают: кто к нам, в Косяковку, а кто дальше, в столицы. Раньше-то нельзя было: уж больно внешность заметная. А нынче хирурги хорошо работают. Чик-чик, и все. Как говорится, «резать – не пришивать».

- Что резать? – тупо уточнила Аня.

- Уши, конечно, - Игорь осклабился и приподнял край своей банданы, демонстрируя указанный орган. – Э, ты чего? Ань, тебе плохо?

Аня покачнулась и слегка сползла вдоль заборчика. Тобик, почуяв перемену в самочувствии хозяйки, в растерянности заметался подле нее и попытался лизнуть в лицо. Игорь оттолкнул ногой пса, бросил мешок с бешеным дубом и присел перед девушкой. Нечеловечески длинное ухо так и осталось торчать из-под банданы, острым краем указывая в небеса.

- Ты дыши поглубже, - посоветовал парень, взяв ее за руки и принявшись их растирать. – Сейчас все пройдет. Извини, я ж не знал, что ты так отреагируешь. Ну, уши и уши. У нас у всех такие. Ты ж наш фельдъегерь, знать должна. Чё сразу в обморок-то? Проще надо быть, толерантнее.

- А ты вообще человек? – чужим голосом уточнила Аня, глядя в лицо, в чертах которого теперь действительно просматривалось что-то непривычное, что раньше успешно скрывалось под обликом пацана-неформала. «Пляшущий» дуб как-то мигом задвинулся на задворки ее сознания, переведенный в разряд легкого отклонения от древесной нормы.