Самый жаркий день лета - Абдулла Киа. Страница 45

— Так чего ты хочешь? — спросил Джейсон. Вот он, намек на возможность, проба границ. Он провел пальцем по ее мягкой ладони. — Можешь не отвечать. По-моему, я уже знаю.

Ясмин выдержала его взгляд.

— И? — выдохнула она, соблазнительно разомкнув губы. Обольщение шло ей, как любимая куртка.

— И мне не обязательно произносить это вслух, правда? — с улыбкой ответил Джейсон, скользнув взглядом по ее декольте.

Ясмин замерла в нерешительности, пытаясь собрать разбегающиеся мысли. Она понимала: если согласиться сейчас, уже не выйдет оправдаться излишком алкоголя или бесшабашной атмосферой вечеринки. Это будет взвешенное решение. Развилка приятно холодила, будто шелк на оголенной коже. Все останется между ними. Джейсон уже не раз доказал, что умеет хранить тайны. Она набрала воздуху в легкие, грудь всколыхнулась, но едва Ясмин собралась ответить согласием, как возле их столика остановилась официантка, разрушив магию сексуального напряжения.

— Вы уже готовы сделать заказ? — спросила она. Ее улыбка сияла, как стекло бокала.

— Да, — ответила Ясмин с облегчением. — Да, будьте добры.

Она заказала самое большое блюдо в меню — телячью вырезку, запеченную с хрустящими луковыми кольцами, с гарниром из картошки по-деревенски. Пока они будут сидеть здесь и есть, они не смогут находиться в другом месте, занимаясь чем-то другим. И если Ясмин докажет сама себе, что способна спокойно выдержать присутствие Джейсона, значит, ей нечего бояться своих надуманных слабостей: безволия, двоедушия, эгоистичности.

— А вы, сэр? — обратилась девушка к Джейсону.

Тот не смог скрыть раздражения, пока делал заказ. Когда официантка удалилась, он посмотрел на свою спутницу.

— Что ж, видимо, в итоге мы просто обедаем, — заметил он не без насмешки в голосе.

— Похоже на то. — Она одарила его белозубой улыбкой, поднимая бокал вина.

Глава 13

Сегодня Лейла тщательно подобрала одеяние: стильное платье в голубую полоску и сдержанное пальто до колен в стиле Кейт Миддлтон. Утром она распустила волосы, пытаясь смягчить волевые очертания подбородка, но сейчас жалела об этом: прическе не хватало объема, и Лейле хотелось втянуть голову в плечи от ощущения оголенности. Сегодня выдержка давалась ей особенно трудно. Лейла чувствовала себя штангистом-тяжеловесом: одно неверное движение — и снаряд выпадет из рук со страшным грохотом. Очевидно, что, если сегодня все пойдет против плана, она окажется в тюрьме еще до Рождества. Эта мысль ужаснула ее. Лейла всегда знала, чего ей не хватает. Она сильная личность, она амбициозна, упорна, несгибаема. Но сейчас ей требовалось лишь одно качество: умение нравиться. Ей нужно понравиться присяжным. Сейчас, в ожидании того, когда ее вызовут давать показания, Лейла поняла, что не подготовилась. Надо было тренировать те навыки, которые так легко давались ее сестре: округленные в изумлении глаза, вспыхивающий на скулах огонь, дрожь в голосе, которая включала у окружающих инстинкт защитника. Она поняла это слишком поздно — Клара уже вышла на середину зала, чтобы зачитать речь в защиту подсудимой.

— Уважаемая коллегия присяжных, мы рассматриваем дело о смерти ребенка, — Клара сурово оглядела каждого присяжного. — Я повторю: мы рассматриваем дело о смерти ребенка. Хочу дать вам время переварить эту мысль, поскольку понимаю, как сложно говорить о таком. Я знаю, как сжимается сердце от столь жестоких слов, но не хочу смягчать их никакими эвфемизмами. То, о чем мы говорим, — страшно, трагично и отвратительно. Отрицать это невозможно. — Защитница поправила манжету рубашки. — Вы, возможно, задаетесь вопросом, почему я, как адвокат подсудимой, стремлюсь подчеркнуть тяжесть происшествия. — Клара сжала губы. — Что ж, ответ прост: я стремлюсь почувствовать то же, что и вы. Мы все должны признать, что чувствуем боль, злость, шок и скорбь. Я говорю это также потому, что собираюсь попросить вас о действии, которое потребует силы и смелости. — Клара сомкнула ладони. — Я прошу вас в полной мере прочувствовать эту боль. А затем, прочувствовав ее, отложить в сторону, поскольку для решения требуется ясность ума. Господа, вы исполняете свою роль, поскольку закон верит в вашу способность мыслить рационально. Чтобы оценить факты, необходимо справиться с эмоциями. Я понимаю, как это непросто, но — вслед за законом — верю в ваш холодный разум.

Клара указала рукой на Лейлу, которая старалась не съежиться под тяжелыми взглядами.

— Лейла Саид — любящая тетушка и успешная предпринимательница. Она управляет собственной компанией и является надежным членом общества. Она живет по соседству со своей сестрой, Ясмин Саид, и ее супругом Эндрю Андерсоном. В понедельник, двенадцатого июля, Эндрю позвонил Лейле и попросил отвезти Макса, ее племянника, в детский сад, хотя у нее был тяжелый период на работе. Поскольку они живут рядом, моя подзащитная постоянно отзывалась на просьбы семьи и присматривала за ребенком. От нескольких свидетелей мы слышали, с какой любовью Лейла относилась к своему племяннику и как интенсивно занималась его развитием.

В то утро она подъехала к дому Эндрю и подождала, пока он разместит Макса в детском кресле на заднем сиденье ее автомобиля. Кресло крепится спиной вперед; ребенок спал, а значит, за все время поездки не издал ни звука. Проснись он — и трагедии бы не случилось. Мальчик был бы цел, если бы его отец положил на переднее пассажирское кресло его игрушку, как делают многие родители. Или если бы детский сад располагался на обычном маршруте Лейлы, а не в пяти минутах в стороне. Любая из этих случайностей напомнила бы моей подзащитной о взятой миссии.

К сожалению, Макс спал на протяжении всего маршрута, а Лейла, занятая утренними делами, переключилась на автопилот, как мы все часто делаем по пути на работу. По дороге Лейла получила звонок из офиса. Заметим, что она, как ответственный водитель, пользуется автоадаптером, чтобы не отвлекаться от дороги.

Доехав до здания офиса, она автоматически, как делала тысячи раз, оставила машину на парковке, поднялась на лифте в кабинет и приступила к своим рабочим обязанностям.

Что ж, тут вы можете спросить, как вообще, черт подери, можно забыть про ребенка.

У меня самой есть дети, как, уверена, и у многих из вас. Уверена, вы сможете вспомнить хоть одну свою оплошность, вспомнить момент, когда вы теряли своего ребенка из виду. Возможно, вы были на пикнике и малыш убежал в кусты, или ходили по супермаркету и ребенок оказался в соседнем проходе, или он потерялся на пляже, слишком близко к воде.

Каждый из этих случаев мог бы обернуться трагедией, но по счастливому стечению обстоятельств все обошлось. «Слава богу, он здесь!» — говорим мы сами себе, зная, что спасение ребенка обеспечила воля случая, а не опыт и внимательность родителей. В деле Лейлы Саид тоже произошел случайный провал в памяти, и секундное упущение привело к трагедии, собравшей нас здесь. А все лишь потому, что она согласилась помочь зятю, который сам оказался в затруднительной ситуации. В итоге именно доброта и отзывчивость привели нас к обсуждению ужасной трагедии. Лейла Саид не виновна в преступлении. Она любящая и внимательная тетушка, которая переживает страшное горе. Я прошу вас не наказывать ее еще больше.

Лейла слушала речь Клары, с трудом сдерживая эмоции. Руки у нее покрылись гусиной кожей; она провела пальцем по векам, чтобы вытереть слезы — украдкой, боясь, как бы ее рыдания не приняли за спектакль. Лейла так и не поняла, как себя держать, чтобы вызвать сострадание присяжных, как показать свою невиновность, но теперь уже поздно было думать: Лейлу вызвали за свидетельскую кафедру.

Она прочла клятву, изумляясь, насколько чужеродно могут звучать знакомые слова: «Говорить правду, только правду и ничего кроме правды», — как будто комика заставляют играть древнегреческую трагедию. Как вообще надлежит себя вести, если тебя обвиняют в убийстве?

Клара обратилась к своей подзащитной мягко, сглаживая острые углы и показывая таким образом, что та достойна снисхождения и симпатии: