Кодекс Крови. Книга Х (СИ) - Борзых М.. Страница 18

— Ну, Солнечной системы. Мы живём на планете Земля, центр нашей системы — звезда по имени Солнце, а вокруг него, кроме Земли, вращаются ещё восемь или семь планет, там учёные никак не определятся, к планетам или астероидам Плутон относить. Здесь так же, центральный макр — это Солнце, а вокруг него по орбитам движутся всякие зеркала, лупы и прочая муть, как-то влияя на силу в макре.

Наши брови с вампиршей отправились в путешествие куда-то на лоб. Мы и половины не поняли из сказанного, но то, что закономерность чётко прослеживалась, уловили. А Ольга тем временем вручную выстроила все части агрегата в одну линию, так, чтобы гипотетическая сила проходила через все зеркала, линзы, лупы и прочее.

— А вот это состояние у нас называлось полным парадом планет. Чрезвычайно редкое явление, чуть ли не раз в две сотни лет случалось. Считалось, что в этот момент происходили всякие переломные для мира события, чуть ли не магия просыпалась.

— Эм-м-м… — я отмер, реагируя на положение частей агрегата. — В такую позицию узлы нельзя выстраивать, это ничего не даст. Часть узлов на уменьшение потока силы работает, часть — на увеличение, часть — на фокусирование, часть — на расфокусирование и так далее.

— Жаль, если бы их сначала сфокусировать, а потом кратно увеличить и лишь после расфокусировать на площадь, можно было бы попробовать мою способность масштабировать и повторить… — она запнулась, подбирая слова, — … повторить былую мощность.

Идея была более чем здравая. А ведь до этого я собирался задействовать кое-что или кое-кого другого, но если объединить силы… То это будет что-то с чем-то. И резню устраивать не придётся.

— Только нам воздействие нужно мирное, — вклинился я, чем заслужил удивлённый взгляд двух магичек. — Что? Если можно усыпить легионы и выкачать из них магию для возврата владельцам, то зачем вырезать почти пятьдесят тысяч человек?

Агафья чуть ли не пальцем у виска крутила, а Ольга напротив взглянула на меня уважительно. Она видела, что я и пальцем не тронул легион Альба, поэтому более адекватно восприняла предложение.

— Я не хочу стать сумасшедшим магом, который уничтожит полсотни тысяч человек ради мести, даже если они сами пришли на порог его дома. Я видел, как Восьмая и Одиннадцатый вырезали целые миры и пантеоны молодых богов. Я не хочу стать таким же. Если есть возможность этого избежать, я попробую.

— Они в долине поместятся, — рассуждала вслух Ольга, вспоминая видения о разрушении Обители. — Но растяну ли я на такую площадь приказ… Вопрос.

— Я постараюсь договориться с помощницей для тебя.

— Вы — сумасшедшие, но здравое звено в ваших словах есть. Попробую разобраться, — вздохнула вампирша. — Ольгу мне оставь для экспериментов, а сам не стой над душой.

Когда я уходил, то слышал, как ворчит Агафья, возмущаясь, что артефакторика — творческий процесс, который требует времени.

Ольга же со свойственным ей спокойствием ответила:

— Либо получится, и выйдет гениальное творение, либо не получится, и придётся устраивать резню. Но лучше бы, чтоб получилось. Отбиваться от дюжины легче, чем от полсотни тысяч разом. Да и хоронить потом накладно.

Пока магички объединились в решении одной задачи, мне предстояло решить несколько других. И первой из них были переговоры с заточённой душой, прихваченной из дома.

Что ни говори, а Эквадо Тортугас был гениальным в своей отвратительности творцом. Одно из его творений я и прихватил с собой. Для того, чтобы пообщаться с бриллиантом в коллекции Эквадо, пришлось вновь подниматься в Башню. На этот раз на седьмой уровень. Именно там находились лаборатории для знакомства с душами.

Башня была в гораздо лучшем состоянии. Если в Цитадели порядок поддерживался силами самих корвусов, то обитателей Башни было гораздо меньше, потому порядок здесь наводила магия, а именно артефакты аспидов. Здесь не было лишней пылинки или паутинки, воздух благоухал горной свежестью, и даже светильники срабатывали лишь при приближении посетителя.

На меня нахлынула ностальгия. Я обожал Башню за её атмосферу. Казалось, здесь было всё, что душе угодно. Она выполняла любые желания уставших магов. Но этим же чаще всего она и развращала. Это было одно из неявных испытаний, которое многие из вчерашних корвусов не проходили.

Дайте мужчине секс после воздержания, дайте ему вдосталь еды после голода и алкоголя после вынужденной трезвости. Дайте праздности после ежедневного труда и тогда увидите, что большинство захочет купаться в роскоши и наслаждаться достигнутыми результатами, а не ущемлять душу и тело ради дальнейшего развития и возвышения.

Я любил Башню, но пользоваться её дарами нужно было в меру. Благодаря вывертам пространства здесь находилось столько уголков на каждом этаже, что можно было блуждать сотни, а то и тысячи лет. Но одно оставалось неизменным, в ней всегда можно было найти то, что ищешь.

Лабораторию для общения с душами я нашёл именно так.

За каменной дверью, что отворилась при моём приближении, на полу всё так же светились выбитые в чёрном неизвестном минерале руны. Осторожно ступая между письменами, я вставил макр с душой аколарии из рода Леон-Марино и приготовился ждать.

Сперва руны на камне произвольно подсвечивались, подбирая последовательность для вскрытия ловушки. На это артефакту понадобилось минут пятнадцать. Ожидание завершилось, когда ближайший круг рун засветился полностью, сигнализируя о скором появлении собеседницы.

Напротив меня стояла смуглая девушка с копной чёрных мелких косичек на голове. Глаза её метали молнии, а рот был разинут в беззвучном крике. Хорошо, что круг рун сдерживал силу души, нивелируя воздействие магии. Ещё лучше было то, что говорить мы могли спокойно, хоть и не понимали языка друг друга. Лаборатория адаптировала наши реплики на понятный собеседнику язык.

Я дождался, пока девица сделает вдох перед тем, как снова начать кричать и воздействовать своей силой.

— Я тебе не враг! Я не принадлежу к роду Тортугасов. И твоя магия здесь не действует.

Девушка подавилась криком на вдохе и закашлялась.

— Ты кто?

— Граф Михаил Комарин, подданный Российской Империи. А тебя как зовут? — ответил я девушке в той же манере на «ты», что и она мне.

— Иса Леон-Марино, — ответила душа, хотя по возрасту она, скорее всего, была не на много старше Асты Исбьерн. — Контесса Исабель Леон-Марино.

И душа даже сделала мне книксен по всем правилам этикета, вспоминая про воспитание.

— Очень приятно, — склонил я голову в знак приветствия. Если мне не изменяла память Михаила, то контесса — это эквивалент дочери графа в Западной Европе. То есть мы практически находились на одной ступени в аристократической иерархии, не считая того, что я был жив пока ещё и являлся главой рода и клана. — Поцеловал бы вам ручку по всем традициям, но увы…

— Не издевайтесь, — фыркнула девушка, проявляя вполне себе южный темперамент, но всё же пытаясь сдерживать себя изо всех сил. — Хотя… воздушные поцелуи никто не отменял.

Я улыбнулся и отправил Исабель воздушный поцелуй. Мне несложно, а ей приятно. Может, и наладим общение. В ответ на жест пленница грустно улыбнулась, но тут же постаралась прогнать эмоции с лица, нацепив маску вежливости.

— Эквадо меня перепродал? — беспристрастным голосом задала она вопрос в попытке узнать свою судьбу.

— Не совсем. Эквадо посмел открыть охоту на нас сестрой, за что и поплатился, угодив в собственную ловушку.

— Ваша сестра… — молодая аристократка задумалась, припоминая что-то, — это такая с татуировками, да?

— Вы помните? — теперь пришла моя пора удивляться.

— К сожалению, да. Мне жаль, что я участвовала в том нападении. Но, как понимаете, никто моего мнения не спрашивал.

Исабель искренне была огорчена и теребила оборку домашнего платья, собранного широким поясом под лифом. Конечно, детали туалета угадывались ситуативно, ведь душа девушки была не статичным изображением, а будто бы проекцией на клубах дыма.