Кодекс Крови. Книга Х (СИ) - Борзых М.. Страница 6

Им предстояло ещё три дня провести верхом, путешествуя от пустыни через долину к сердцу Каролийских гор. Отказаться от поездки Михаил не мог, имея обязательства перед корвусами и магами Обители. Даже став сильнейшим магом крови, он не мог полностью принадлежать сам себе, чувствуя себя обязанным обители за подаренный шанс в жизни.

Когда же они с Миро появились на пороге Обители, Остров должен был прибыть со дня на день. А Михаил всё больше мрачнел с каждым часом, проведённым в Башне крови. Когда же Остров появился на горизонте, Трайодасан, тринадцатый маг крови, достойный возвышения, под укоризненными взглядами братьев покинул обитель.

Возноситься, когда часть твоей души умирает, невозможно.

Прошитая этой болью насквозь, Ольга пришла в себя, едва сдерживая слёзы. Михаил был прав. Эти чувства не сравнить со смертью тела и даже смертью близких. Уж она-то пережила и то, и другое.

Но что же тогда он пережил, когда часть души умерла?

Резиденция Ордена Рассвета, Ирликия

В отличие от предыдущих созданий «переходников» Альб не спал, он напряжённо думал. Боги с ним, с убийством. Его интересовало то, что было до. Он чувствовал выкачку благодати Рассвета. Вернее, он думал, что легион специально накачивает копьё, чтобы то разорвало и отравило внутренности змея.

Серв заранее сообщил господину, что в новом перерождении Кровавый получил ипостась зверя, того, кем являлся по сути, хоть и сам не знал этого.

Ублюдок Райаны, как оказалось, унаследовал хоть что-то от матери, и то в следующей жизни. Хоть все тесты отрицали какие-либо способности у ребёнка. Его определение в сиротский приют под присмотр было вынужденной мерой, но Альб сделал всё, чтобы жизнь мальчика оборвалась как можно раньше. Он был похож на Райану, чем постоянно бередил раны бывшему архимагу. Ему, лучшему из лучших, предпочли кого-то другого. Предательства он не простил. А уж когда во время родов оказалось, что Райана была полукровкой, не способной самостоятельно разрешиться от бремени, то он приказал оборвать её мучения.

Всё, что было связано с Райаной, вызывало у Альба злость. Можно представить, что он ощутил, когда увидел едва живого окровавленного мальца на руинах разрушенного приюта, смотрящего на него с мольбой глазами бывшей любимой. Альб едва сдержался, чтобы не свернуть ему шею, оставив подыхать.

Лишь спустя семь лет в одном из корвусов, прибывших за пленными магами крови в Резиденцию Альб узнал сына любовницы. Тогда же он и почувствовал в нём склонность к благодати Рассвета. В грёбанные четырнадцать лет! У всех орденцев сила просыпалась в возрасте от шестнадцати до восемнадцати. Альб пытался сманить мальца, но было поздно, тот запомнил, как его оставили подыхать на руинах приюта.

— Не знаю, что ты обдумываешь, но сбавь обороты, — голос Тимуса вырвал Альба из воспоминаний. — Над Ирликией собирается ураган. Не стоит из-за неумения контролировать собственные эмоции тратить благодать, друг. Она нам ещё пригодится на охоте.

«Вот, сучёныш! Вспомнил мне мои же слова!» — вспылил мысленно Альб, но вслух ответил совершенно иное: — Кто-то решил пренебречь своими обязанностями?

— С чего ты взял? — удивился глава Ордена Заката Западной Каролии. — Всеми делами занимается переходник, я же решил оторвать задницу от ложемента и навестить друга.

Тимус склонился над Альбом, лежащим в растворе, через который благодать считывала показатели тела для создания идентичного «переходника». Половину лица Тимуса закрывала маска из червонного золота, скрывающая разложение. Бывшему дамскому угоднику тоже досталось от Кровавого посмертное проклятие.

— Днем раньше, днём позже, что изменилось?

— А изменилось то, что на границе с Западной Каролией появились инвалиды из бывшего легиона Рассвета Альба Ирликийского. Они вещают о конце эпохи Орденов Рассвета и Заката, возрождении империи аспидов и появлении змея, посмевшего предъявить права на наши алтари и принявшего их силу. — Тимус склонился над другом, пристально вглядываясь тому в лицо. — И вот одного, двух, десяток ещё можно было бы списать на сумасшествие, но сотни? Где твой легион, Альб? Что должно было произойти, чтобы ты вновь созвал легионы?

Альб молчал. Происходящее было хуже, чем если бы Кровавый всех убил. Собственно, на это Альб и надеялся. В качестве справедливого возмездия за подобные деяния легче всего собирать под знамёна легионы. Но Кровавый даже здесь ему подгадил. Что ему стоило вырезать всех, как в случае с той белобрысой шлюхой? Нет, он решил поиграть в благородство.

— Я надеюсь, дальше границы эти сумасшедшие не ушли?

— Обижаешь. Мне брожения не нужны. Пошли на удобрения.

— Что мне всегда нравилось в тебе, Тимус, и не нравилось одновременно, так это решительные действия сразу после принятия решения. Ты не сомневаешься, не пересматриваешь стратегию, не просчитываешь последствия, решая лишь сиюминутные задачи. Но даже с таким подходом, ты оказываешься прав в половине случаев.

— Я прав всегда. Если ты не видишь моей правоты, значит, у тебя просто другой угол зрения, — оскалился половиной рта друг, отчего вторая половина его челюсти с оголённой костью выглянула из-под маски. — Но ты так и не ответил на вопросы. Что у тебя стряслось?

— Отправь своих ищеек на Кровавый Пик и к Обители Крови, нам нужно точно знать, куда выдвигаться, — снова ушёл от ответа Альб.

— И не подумаю, пока ты не поделишься информацией, — насвистывая, забрался Тимус на край алтаря.

— Проклятие само по себе не спадёт, — напомнил Альб другу.

— Не принципиально, мне оно трахаться не мешает, в отличие от некоторых, — не преминул поддеть Тимус. — Я жду!

— Мы охотились на Кровавого сами и смогли заманить его в западню у Кровавого Пика, — решился на скупую откровенность глава Ордена Рассвета Ирликии. — Нам удалось пронзить его Копьём Рассвета, но…

— Но? — Тимус даже спрыгнул с алтаря, чтобы тут же склониться лицом к лицу друга. Тлен разложения и гнили ударили в нос Альбу, а следом в раствор упало несколько опарышей. — Какие могут быть «но»? Это сильнейший боевой аркан! Он переродился и должен быть слабаком!

— Но, видимо из-за слабости его исходной магии крови в нём произошла инициация сил Рассвета, — закончил свою мысль Альб.

А ведь и правда. Продемонстрированные Кровавым заклинания крови не превышали шестой-седьмой уровень Башни Крови. Никак не двенадцатый. Хотя… даже когда Кровавый мог покинуть Обитель на острове, он не использовал всех своих способностей, руководствуясь мифическим кодексом крови. Что ж сейчас он, по-видимому, стал ещё более благородным, чем упростил им задачу.

— Значит, всё же кто-то из нас, — бубнил себе под нос Тимус, но когда Альб переспросил у него, о чём тот, друг отмахнулся и перевёл тему: — Так это же отлично! Если он лишился магии крови, то его можно пристроить на службу паладином! Ты же мечтал заполучить себе этого ублюдка!

— Он всё помнит, Тимус. И он унаследовал чешую от Райаны.

— Альб, я не пойму, ты что его боишься? — по-настоящему удивился друг. — У нас двенадцать легионов! Ну, хорошо! Одиннадцать! Мы его выпьем и раздавим, как и любого, кто встанет у нас на пути.

— А если он выпил легион? — вдруг провёл параллель Альб между инвалидами-легионерами и инициацией Кровавого змея.

— Даже если два, — успокоил его Тимус. — У нас есть личные батарейки-алтари, а у него их нет!

Глава 3

Тильда с Эоном ушли первыми, а вот Райо задержался, разглядывая артефакт из земель пустынников.

— Откуда у тебя это?

Дракон держал каменную пластину как величайшую редкость.

— За горами раскинулась огромная пустыня с аномалиями, оставшаяся после империи аспидов. Это оттуда.

— Грабил могилы? — зрачки дракона сузились почти в щёлки, а крылья носа то и дело раздувались.

— Нет. Мы не обнаружили никаких останков. Это, — я указал на артефакт и ещё на несколько незаметных, расположенных на каменных выступах под потолком, — а также это и это нашли в наземной части развалин заброшенного дворца. Там всё так занесено песком, что вручную не отрыть. Маги воздуха и земли, возможно, смогли бы помочь. Но местные пески очень агрессивно относятся к любым магическим силам на своей территории. Любой маг притягивает аномалии, как Хмарёво прорывы.