Поиски утраченного завтра - Лукьяненко Сергей. Страница 10
Хозяйка не появлялась.
– Ника! – позвал я.
Только скрипка была мне ответом.
Мы с Тянем потоптались в фойе и, не сговариваясь, двинулись в ресторан. Это сердце любого заведения, люди всегда предпочтут в первую очередь удовлетворить самый основной из инстинктов – пищевой.
Свет всюду был приглушен. Над маленькой эстрадой, где обычно играли джаз (Вероника его обожала), мерцал экран, демонстрирующий голубое небо с белыми облачками.
А сама Вероника сидела за стойкой, на месте бармена, и меланхолично смешивала «Негрони». Она была миниатюрная, черные волосы коротко стрижены, одета в брюки и рубашку «унисекс», но при этом как-то ухитрялась быть чертовски женственной. Я невольно залюбовался.
– Ника, ты в порядке? – громко позвал я.
– Всё зашибись, – не поднимая головы, ответила она. – Не орите так, мальчики, голова болит.
Мы сели на высокие стулья напротив, Вероника пододвинула мне бокал «Негрони», а Тяню – маленький поднос, заставленный микроскопическими рюмочками китайской водки «Маотай».
Себе Вероника ничего не налила, и это было странно.
– Вы как? – спросила она.
– У тебя тут опасно… – начал я. И осёкся. Переглянулся с Тянем.
– Отпустило, – согласился он.
Ощущение надвигающегося кровопролития и впрямь отпустило!
– Я тут с вечера сижу. – Вероника соскользнула со стула, потянулась. – Очень неприятно, когда шаг в любую сторону…
Она нахмурилась. Сдвинулась влево-вправо. Повела рукой.
И кинулась вон из-за стойки, бросив через плечо:
– Ждите, я мигом!
Мигом не получилось. Тянь Джелан принял две рюмочки своей ароматной водки, а я почти допил коктейль. Вероника вернулась, молча набрала себе большую кружку пива и жадно осушила половину.
– Пива хотелось, – пояснила Вероника. – А в туалет отойти не могла, потому терпела.
– Что было-то? – уточнил я, хоть и знал ответ.
– Понимала, что умру, если уйду из-за стойки, – спокойно ответила Вероника. – Причём без вариантов.
Мы с Тянем уставились друг на друга.
– Бомба, – сказал Тянь.
– Разве что большая, – согласился я.
– Очень.
Мнению Тяня можно было доверять. Он ничего об этом не рассказывает, но работает на крупном оружейном заводе, в отделе испытаний экспериментальных вооружений. Он настолько близок к смерти, насколько это вообще для нас возможно.
Кто-то решил бы, что Тянь экстремал. Но думаю, что это не так. Он просто хочет быть в курсе того, что способно его убить.
– Очень-очень большая, – забросил я пробный камень, и Тянь не стал спорить или добавлять «ядерная». Да, наверное, ядерная не обязательна.
Но большая бомба – это всё равно странно. Ни Контроль, ни Стерегущие такого не любят. Слаживание, полагаю, тоже. Разве что Думающим планетарные разборки совершенно безразличны.
– Ты была вынуждена сидеть на стуле и ждать, – резюмировал я. – Мы почуяли опасность, когда подошли.
– Но не абсолютную опасность! – уточнил Тянь.
– А когда мы пришли – опасность отпустила. – Я пожал плечами. – Ерунда какая-то.
Вероника посмотрела мне в глаза.
– Что ты натворил, Никита?
– Я? – настал мой черёд удивляться. – При чём тут я?
– Расскажи, что не так, – настаивала она. – Уже то, что ты выполз из своей норы и пришёл на встречу – странно.
Я вздохнул.
И рассказал всё, как есть. Про визит Тао-Джона (Вероника уточнила: «Тот, что был с нами?») в сопровождении девушки, мальчика и собачки. Когда я рассказывал про поведение бульдога, Вероника даже слегка улыбнулась. Про ночной налёт. Про мой недавний визит к бизнесмену Павлову.
– Так что, девчонка тебя продинамила? – на мгновение Вероника стала прежней.
– Да. И это самое странное. В первый раз она на меня прям кидалась.
Вероника задумчиво смешала мне ещё один коктейль. Я глотнул, наслаждаясь вкусом. Если пить очень маленькими глоточками, то можно поймать что-то вроде лёгкого опьянения…
– Дело не в Павлове, – сказала Вероника задумчиво. – Его атаковали из-за Тао-Джона, поскольку лишь Тао-Джон мог привести кого-то к тебе.
– Он бы никогда…
– Да он и не знал! Тао-Джон был уязвлён, погибла его подопечная! Спасти главу семейства и детей показалось ему долгом чести. Он поменял твой долг на свой, привёл к тебе подопечных – и это каким-то образом навело на тебя врагов.
– Но я не был целью…
– Значит, был, – сказал Тянь. – Ты лишь не понял этого.
– Почему девчонка прыгнула мне в кровать? – спросил я Веронику.
– Хотела этого, – она усмехнулась. – Неужто первый раз такое видишь? Секс с Обращённым – это же повод для гордости!
– А почему сегодня прогнала? – спросил я. – Она мной с детства интересовалась!
Вероника захохотала, а что ещё обиднее – засмеялся Тянь.
– Она что-то поняла, дурачок, – сказала Вероника. – Скорее всего, что её использовали. Что ей или тебе угрожает опасность. Потому и отшила.
Я задумался. Потом кивнул.
– Возможно. Но тогда цель именно я, а не любой из Обращённых. Восемь из четырнадцати всем известны и не прячутся.
– Из тринадцати, – поправила Вероника.
– Алекс жив, – упрямо сказал я. – Это была инсценировка, уверен.
Вероника пожала плечами.
– Ты бы села на транспорт, который взорвётся?
Тянь коснулся моей ладони.
– Никита… Наши возможности имеют свои пределы. Всё в космосе имеет предел, только иногда он очень далеко.
Он замолчал, глядя в пространство мимо меня.
Я не стал спорить. Все считали, что Алекс погиб, сгорел на транспортном корабле при аварии с реактором. Я в это не верил. Алекс был самым осторожным и подозрительным из нас, он говорил мне, что хочет исчезнуть, инсценировав смерть.
– Ладно, – признал я. – Значит, кому-то что-то нужно именно от меня. Это плохо. Я буду разбираться.
Вероника вздохнула и допила своё пиво.
– Будет сложно, Никита. Ты уж извини.
Видимо, я почувствовал ситуацию чуть позже, чем они. Видимо, вначале они колебались, искали выход.
Но не нашли.
Вероника взмахнула рукой и разбила бокал о моё лицо, пробив левый глаз. Тянь, так же чётко и синхронно, воткнул мне в правый глаз дурацкую крошечную китайскую рюмочку.
Было больно и обидно, к тому же я ослеп.
Кувыркнувшись назад с высокого стула, я смахнул из глаз кровь и осколки стекла. Вероника уже выходила из-за стойки, в руке у неё был длинный поварской нож. Тянь шёл ко мне, держа в руках бутылку из-под «Кампари». На лице у обоих моих товарищей было написано глубочайшее сожаление, практически переходящее в муку.
Ну и стыд, конечно же.
– Ребята, поверьте, нет споров, которые нельзя решить словами! – воскликнул я.
И запустил в Веронику и Тяня по стулу, чтобы на мгновение их отвлечь.
Плохо то, что они оттеснили меня от стойки, где проще было найти оружие. А ещё глупее, что у меня с собой не было абсолютно ничего, ну хотя бы церемониальной рапиры или пистолета.
Пришлось импровизировать.
Минуты три мы бегали и прыгали по всему ресторану, учиняя в хозяйстве Вероники чудовищный разгром. Поломали почти все стулья и часть столов. Перебили посуду и дорогие напитки из винного шкафа (а нечего выставлять его в зал, показуха до добра не доводит). Один раз я удачно вспорол Тяню артерию на шее, потом ухитрился отобрать у Вероники нож и вскрыл ей живот.
Ещё мы ругались, как ненормальные, и непрерывно извинялись.
Ситуация была тупиковая, что ни говори. Вероника и Тянь совершенно ясно осознавали, что, если перестанут со мной драться, – умрут.
У меня никаких дурных ощущений не было, но я понимал их проблему. И догадывался, что если умрут они, то достанется и мне.
Потому я в итоге смирился с безумием ситуации, встал и поднял руки. Вероника и Тянь подскочили, несколько раз ткнули в меня ножами и остановились.
– Никита, только не обижайся! – взмолился Тянь.
– Да пустяки, но в глаза больше не бей, – попросил я, стоя в луже крови.
Вероника вдруг сморщилась и ударила меня по голове, так что мир вокруг поплыл. Когда я пришёл в себя, то меня уже затащили на кухню. Я сразу поискал взглядом мясорубку – смотрел я в детстве какой-то дурацкий фильм, напугавший меня до полусмерти. Нет, слава Богу, мясорубка здесь была маленькая, меня в неё не засунуть.