Когда растает снег... (СИ) - Семенов Игорь. Страница 26

«Да, своей смертью ты, Мишка, точно не помрешь!» — решив так, подумал Михаил. Уж скольким людям он своими идеями мозоли оттоптал! Увы, слишком часто начальство стремится не к лучшему, не к развитию производства, а чтобы лично им поменьше проблем было. Сиди себе спокойненько и не высовывайся сверх меры! Отчасти бороться с таким в этой реальности помогали Метод повышения эффективности экономики и принцип снижения цен… Но тут ведь, в первую очередь, требовался экономический эффект! А вот когда начальство не видело быстрой выгоды… Такие новшества нередко старались тормозить.

Впрочем, у принципа снижения цен тоже оказалось одно слабое место… Если появлялось какие-то нововведение, позволявшее снизить себестоимость продукции без ухудшения ее качества, то до конца вся «сверхплановая» прибыль оставалась предприятию. А вот со следующего года назначалась новая цена продукции — и величина прибыли возвращалась к прежним показателям. Ведь это была фиксированная цифра. Сказано, что прибыль с, например, одного автомобиля 500 рублей — значит, так оно и будет! Пусть даже год назад автомобиль стоит пять тысяч, а с нового года — четыре. И, с одной стороны, оно было правильно — предприятия не были заинтересованы в накрутке цены, как было бы в том случае, если бы прибыль исчислялась процентом от цены. Как оно стало в той реальности…

Вот только предприятия были заинтересованы в получении максимальной «сверхплановой» прибыли! По этой причине большинство нововведений тормозили до начала нового года — и вот тогда-то резко пускали в ход! С соответствующим итогом. Предприятие весь год выпускает продукции по новой себестоимости, но государство оплачивает ее, исходя из старой! Ну а прошлый год — что прошлый год? Можно, конечно, прикопаться к тому, что руководство предприятия затягивало внедрение новых методов и новых технологических процессов, что привело к перерасходу ресурсов… Но только попробуй докажи! На заводах уже привыкли делать все так, что не подкопаешься! Дескать, все работы идут в соответствии с принятой программой качества! Вон, сами смотрите, график подробно расписан! Пока там техпроцессы подготовят, пока необходимую оснастку или инструмент изготовят, пока опробуют новые методы на опытном образце…

И с этим тоже надо было что-то делать. Только что? Ввести, что продукция оплачивается по старой цене на протяжении года с момента внедрения новшества? Или ввести какую-нибудь «антипроцентную» систему начисления прибыли — чтобы при снижении стоимости продукции она росла? Пожалуй, эту тему тоже стоит расписать в своих письмах… Но сначала — тщательно обо всем подумать!

Остаток дня Михаил не столько работал, сколько обдумывал скопившиеся в голове мысли… Под вечер, сообщив Вике, что поедет в библиотеку, парень отправился изучать информацию о принципах работы социалистической экономики этого мира. ЛБВ-М еще подождут, а вот эта тема весьма неожиданно всерьез заинтересовала его… Как сделать так, чтобы руководители были заинтересованы в скорейшем внедрении нововведений на производстве? Как сделать, чтобы их больше интересовали пусть и не сулящие быстрой окупаемости, но перспективные идеи вроде тех же ламп бегущей волны на скрещенных полях?

Просидел в библиотеке Михаил до поздней ночи… Когда он все же вышел из здания, на улице было темным-темно. Одиннадцатый час ночи! Добравшись до остановки, Михаил принялся ждать трамвай, но тот все никак не шел… Ну да, в такое время их на линии уже мало. Но вон, кажется, едет — появился огонек! Вот только стоило выйти вперед, как парня ждало разочарование. Кран! С лежащими в кузове какими-то запчастями. Однако вместо того, чтобы пролететь мимо, трамвай вдруг остановился…

— Тебе в Сталинский? — распахнув двери-гармошки, спросил водитель.

— Да, — подтвердил Михаил.

— Садись, я туда в депо! — махнул рукой мужик.

Внутри вагона сидели еще пара мужиков с каким-то инструментом и, опять же, стояли ящики с запчастями. Только тут уж было какая-то мелочевка.

— Я думал, служебки только зимой пассажиров берут, — с некоторым удивлением произнес Михаил.

Ну да, было такое распоряжение еще в первую зиму… Любой служебный транспорт обязан брать попадающихся по пути пассажиров. Чтобы люди не мерзли в ожидании — особенно если на линии вдруг какая-нибудь авария, поломка или, например, снежный занос. Как ни крути, но мороз градусов под сорок — не шутки! Простудиться можно очень быстро…

— Да какая разница! — усмехнулся водитель. — Что мне, шпаны бояться что ли? Так я — коммунист!

— Что, и оружие с собой?

— Ага… С самой войны «браунинг» лежал, а тут товарищи Василевский с Пономаренко разрешили…

Откровенно говоря, Михаил не знал, откуда стало известно, что разрешили носить оружие именно с подачи министра обороны. Официально нигде, вроде, про то не писали — говорилось лишь про постановление Совета министров. Но на практике про это знала чуть ли не каждая собака в любом уголке СССР. И именно Василевского больше всего нынче боялись бандитские недобитки…

Постукивая по стыкам, вагон потихоньку катился в сторону Сталинского района… По дороге подобрали еще какую-то женщины средних лет, но та достаточно быстро и сошла. Без остановки проехали через площадь Орджоникидзе — конечную «единицы» с «пятнашкой». Прямо рядом с трамвайным кольцом располагалось несколько новеньких пятиэтажек-«эвакуационок», но они давно стали привычным элементом пейзажей. В газете, помнится, писали, что совсем скоро начнут строить дома «повышенной комфортности», но пока таких Михаил не видел. А вот построенные уже в этом году «эвакуационки» — они были… Как раз в районе Сарсельмаша и в Северном, который в народе нередко стали называть Уральским, районе. В народе их даже уж стали называть «пономареновками»… Ехидничают, блин! Видать, и впрямь дела на лад пошли — когда кругом полная жопа была, тут уж и про ехидство забывали. Не до того было!

— Все, депо! — оторвал Михаила от мыслей голос водителя.

Выбравшись из вагона, тон взглянул на освещенную фонарями территорию Сталинского трамвайного депо, где как раз сейчас раздвигались въездные ворота… Выйдя следом за Михаилом из вагона, водитель перевел ломиком стрелку, а уже минуту спустя кран заезжал на территорию. Ждать теперь «девятку» у Михаила не было никакого желания — тем более, что это уж родная пролетарка. Осталось совсем немного — а, значит, вполне можно добраться до дома самому…

Родители уже легли спать, а вот Вика все сидела за столом, читая в свете тусклой лампочки какую-то книжку.

— Привет, ждала меня? — раздевшись, подошел к жене парень.

— Угу, — потянувшись, произнесла она. — Привет… Знала ж, что ты голодным придешь!

— Значит, и еду ля меня оставила, — улыбнулся Михаил.

— Конечно…

И как все же ему повезло с Викой… Повезло, да. Это не стерва-Ленка, с кем он немало промучился в прошлой жизни. Аж четыре года с ней прожил! Пока не, вернувшись со сборов, застукал ее с другим.

Сборы… Сразу всплыли воспоминания из двух миров… Тогда они ездили аж на Западную Украину. Можно сказать, в бандеровские места! Помнится, их даже негласно предупреждали — мол, в одиночку расположение части не покидать! А то, было дело, убивали наших. И это спустя столько лет после войны! В этом мире, помнится, сообщалось о борьбе с украинскими нацистами — хотя как-то мельком, буквально фоном… Впрочем, в этой реальности большинство идейных бандеровцев так и сгнило в лагерях — как впаял им товарищ Сталин по «четвертному», так и сдохли где-нибудь посреди тундры и тайги. Уже в этой реальности довелось слышать про «зоны смертников», куда ссылали самых отпетых бандитов и врагов советской власти вроде тех бандеровцев с власовцами… Правильно ли оно было? Раньше, наверное, Михаил посчитал бы это слишком негуманным… Но сейчас, повидав, что творилось в первые годы Долгой зимы? Пожалуй, они этого заслужили…

В этой реальности на сборах они были прямо в своей области… Если там они изучали СНАРы, то здесь — учились ремонтировать, в том числе в полевых условиях, различную технику. От обычной легковушки до трактора или тяжелой самоходки. Новые условия диктовали новые требования к армии…