Когда растает снег... (СИ) - Семенов Игорь. Страница 49

Однако Возняк считал, что за персональными ЭВМ будущее, в чем он убеждал министра с его заместителями. И тут кто-то вспомнил и про то, что Михаил писал про так называемую «государственную электронную информационную систему» в одном из своих писем. Откровенно говоря, за основу идеи он взял известный ему по будущему «Интернет» — пусть сам он никогда с ним дела не имел, но от знакомых слыхал… Потому и предложил создание такой системы — с использованием создаваемой под систему ОГАС инфраструктуры вроде линий связи и вычислительных центров.

И вот что теперь скажешь? Откровенно говоря, Михаил не сразу понял, откуда ему знакома фамилия Возняк. Но когда вспомнил… Точно! Это ж тот самый настоящий создатель «Яблока», чьими разработками воспользовался его более предприимчивый тезка по фамилии Джобс! Это когда ж и как он попал в СССР? С американскими вояками? Или приехал до того, когда еще посольство эвакуировали? Впрочем плевать… Сейчас важнее другой. Персональные ЭВМ. Или персональные компьютеры, как их стали называть в 90-е… Помнится, был у «Яблока» еще такой — «Макинтош» назывался. Ну вот и что тут скажешь?

Вспомнив все, что ему было известно о применении персональных ЭВМ в будущем, Михаил принялся за обоснование своей позиции по этому вопросу. И скоро настолько увлекся темой, что вскоре все стало выглядеть так, словно создание и запуск в серийное производство персональных ЭВМ стало выглядеть чуть ли не необходимым условием для построения коммунизма. Более того — опыт Долгой зимы однозначно указывает на перспективность подобной технологии! Тут и облегчится работа многих служб — когда, например, всякие справки или документы можно будет не бегать получать лично, а оформлять через ту самую «государственную электронную информационную систему». И в какую-нибудь поликлинику или государственное учреждение на прием записаться, что облегчит работу учреждений и приведет к сокращению числа людей, занятых в непроизводственном секторе экономики. Или даже просто купить билет на поезд или самолет… И облегчится работа инженеров, ученых или даже просто студентов за счет возможности быстро найти нужную информацию в единой информационной системе или обменяться ей с коллегами в других организациях. Тут и возможность реорганизовать торговлю за счет замены традиционных магазинов на пункты выдачи заказов — по принципу Посылторга, но быстрее и эффективнее. Заказал человек, например, запчасти для «Москвича-412» — и через день-другой ему их привезли. Тут и облегчится общение между людьми — если сейчас письмо из одного конца страны в другую будет идти неделями, то тогда хватит нескольких секунд, в худшем случае — минут. А еще это и доступ ко всем научным или художественным библиотекам страны, архивам Госфильмофонда или архивам музыки…

Откровенно говоря, с интернетом Михаил дела не имел от слова совсем… Но много слышал про его перспективы, а что-то и вовсе додумал сам, экстраполируя эту информацию. И что интересно — почти ничего из этого тут никому не приходило и в голову. Все привыкли к тому, что ЭВМ — это этакий станок для ведения расчетов и не более того!

Что ж… кажется, на счет важности персональных ЭВМ Михаил убедил… Следующие несколько дней никто никуда его не вызывал, но и из Москвы никуда не отпускали. То ли чего-то ждали, то ли еще что — на этот счет не сообщали. Хотя он с радостью поехал бы домой… Вместо этого пришлось малость проехаться по Москве, посмотреть на различные исторические объекты, заглянуть в несколько музеев — с отменой Особого положения они вернулись к обычному графику работы. На третий такой день Михаил заглянул и на ВДНХ…

В прошлый раз он был тут летом 1966 года вместе с Катей… Всего чуть больше десяти лет назад — но казалось, что прошла целая бесконечность времени. Словно целая жизнь! Целая эпоха — безнадежно ушедшая в прошлое эпоха Советского Союза начала 60-х. Время романтиков и мечтателей, время покорителей космоса, времена каких-то наивных идеалистов… И пусть в этом мире этот «дух 60-х» был ощутимо слабее, чем в хрущевском СССР, но все равно именно так нынче воспринимались те времена.

Но вот и ВДНХ… Вот уже знакомые павильоны республик и министерств… Вот только появился и новый — павильон «Долгая зима». Грубоватое, сделанное из серых железобетонных плит с небольшими окошками, здание, сам вид которого был олицетворением этой самой Долгой зимы… И внутри — хорошо знакомая каждому советскому гражданину разработанная для Долгой зимы техника… Значительная часть которой, наверное, еще несколько лет назад активно использовалась в работе. Вон шнекороторный снегоочиститель для трактора… А вот разработка, в которой поучаствовал и Михаил, комбайн для «пырейки». А вот ленточный снегопогрузчик. И многое еще…

«Эх, а ведь когда-нибудь будут не просто павильоны ВДНХ, а целые музеи Долгой зимы!» — непонятно с чего вдруг подумал Михаил. Впрочем, напоминание об этом настигло его очень скоро… В виде попавшегося уже на выходе с ВДНХ памятника Долгой зиме. Этакие рабочий с колхозницей на новый лад… Мужчина с женщиной в фуфайках с ватными штанами и шапках-ушанках с совковой лопатой и здоровенным гаечным ключом в руках и кобурами с наганами на поясе, стоящие почти по колено в снегу… И подпись под памятником: «Долгая зима. 1966–1974». Это был, наверное, один из первых «настоящих» памятников тем событиям…

Эх, что бы сказала та же Катя, если б тогда, летом 66-ого, знала о том, что скоро им всем предстоит? Или Вика — знай она про то, что будет? Не поверили бы, наверное… Да и никто бы не поверил! Даже сам Михаил — даром, что он пришелец из будущего другого мира… И все же, вот ведь странность, их с Викой свела именно Долгая зима — ведь до того у Михаила были совершенно иные планы на жизнь. И создание семьи в них совершенно не входило.

А на следующий день его вдруг вызвали в Кремль — к самому товарищу Пономаренко… И на этот раз не пришлось даже самому никуда ехать — за ним прислали новенькую черную «Волгу» ГАЗ-24… Насколько Михаил знал, их начали делать лишь с началом Одиннадцатой пятилетки, с опозданием по отношению к его миру. Но вот она — уже тут как тут…

— Хорошая машина, никогда такой еще вживую не видел, — попытался завязать разговор с водителем Михаил.

— Ага! — жизнерадостно улыбнулся водитель. — Месяц назад всего дали… Мне теперь половина водителей наших завидуют — они-то почти все на старых еще ездят.

Важных тем в разговоре ни Михаил, ни водитель, которого звали Сергеем, не касались… Так, малость поболтали о жизни в Москве в новое время. Но и это оказалось весьма любопытно. С некоторым удивлением Михаил узнал, что за последние годы численность населения города не просто не выросла, но даже упала — из столицы вывели в более южные области некоторые союзные НИИ и учреждения, несколько институтов. Готовили и перевод на юг нескольких заводов — поближе к основным потребителям их продукции. Чтобы не гонять туда-обратно вагоны грузов.

— Времена нынче серьезные настали, — философски произнес Сергей.

Михаилу оставалось лишь согласиться… Похоже, после Долгой зимы даже многие чиновники не прочь перебраться в более теплые края. Пятидесятиградусные морозы — они еще в памяти! Как и все то, что пришлось пережить в те времена. А тут еще и надвигающийся, пусть и очень медленно, ледниковый период. А потому нафиг-нафиг некомфортную для проживания столицу! Этак может дойти и до официального переноса столицы куда-нибудь… ну, например, в Воронеж!

В Кремле Михаила удивило откровенно наплевательское отношение к охране… Его даже не стали проверять на наличие оружие или чего-нибудь еще в этом роде! Лишь убедились, что он — именно тот, кто и должен был явиться, и пропустили, выдав сопровождающего. И вот уж и кабинет самого главы государства — Председателя Совета министров товарища Пономаренко. Так сказать, самого большого человека во всем Союзе…

— Здравствуйте, товарищ Солнцев! — когда его пропустили в кабинет, поздоровался с Михаилом глава государства.

Поздоровавшись в ответ, Михаил оглянулся по сторонам. Здесь он был впервые… До того хоть пару раз и встречался лично с Пономаренко, но то происходило совсем в других местах. Можно сказать, в неофициальной обстановке…Сейчас же он оказался в самом рабочем кабинете главы государства. Даже стало интересно — здесь ли работал товарищ Сталин? А ведь вполне возможно! Не выдержав, Михаил даже задал вслух этот вопрос…