Генетический взрыв - Денисов Вадим Владимирович. Страница 14

Делать было нечего. Вытащив из кобуры «стечкин», я выбрал удобный момент, сам у себя попросил прощения и дважды выстрелил ему в голову.

Жалко мне было? Очень. Знаете, это была моя последняя попытка завести собаку. Больше не буду. Разве что случайно повезет, или кто-то поможет.

К лешему, контакта у меня с ними нет, не понимаю я их, слишком мы разные.

Много развелось в округе дикого зверья.

Еще до начала общепланетарной борьбы с внеземным нашествием в лесах вокруг Сочи на людей начали нападать медведи, приходящие с предгорий. За тот год, когда все началось, только к весне было зарегистрировано пять подобных случаев. Три из них закончились смертельным исходом. Ученых мужей из Кавказского государственного природного биосферного заповедника, горячо выступающих по телевизору, почему-то удивляла сложившаяся ситуация, что это за специалисты? По их же уверениям, кавказские медведи достаточно миролюбивы, никогда не были агрессивными по отношению к людям – наоборот, всегда старались избегать опасного контакта. Начиная с весны учет таких атак, естественно, прекратился – явились черные.

Сейчас сложно сказать, были ли случаи нападения медведей спровоцированы человеком или нет. Телевизионные головы обращали внимание обывателя на то, что в большинстве случаев инциденты происходили рядом с туристическими лагерями или возле рядов мусорных баков, стоящих у рекреационных объектов. Можно было предположить, что медведей прикармливали либо сами туристы, либо профессиональные фотографы – ради эффектного снимка. Вот и получилось, что звери привыкли к легкодоступной пище, а на человека начали реагировать как на конкурента. А ведь тот год выдался урожайным. Природного набора основных натуральных кормов: дикой груши, желудей и плодов каштана мохнатому хозяину горной тайги было предостаточно.

Ну а сейчас… После того как люди фактически потеряли контроль над территорией, дикое зверье обнаглело окончательно. Отшельники и прячущиеся от других общин опасливые семьи, мелкие шайки и более крупные криминальные бригады, закончив потрошить центральный район Большого Сочи, начали отступать на нетронутые мародеркой поляны, в удаленные от моря спальные микрорайоны. Все они вынуждены учитывать вероятность встречи не только с кавказским медведем, но и с волком. Естественно, опасное соседство представляют и дикие собачьи стаи. Правда, ряды собак поредели.

Но это еще не все. Как-то раз в поисках на Пластунской нужного мне склада я заметил на асфальте не очень-то и испугавшуюся автомобиля косулю. Помню, чуть не сшиб большого енота, многие наблюдали проход через дороги больших семей кабанов, а Ной утверждает, что лично видел в черте города горного леопарда.

Природа быстро берет свое, на огромных городских территориях, некогда безраздельно принадлежавших людям, быстро формируется новая, вполне уникальная экосистема. В дельте Мзымты, ближе к устью, развелось много аистов, охотящихся на лягушек, утки плавают в заводях, впрочем, и по Сочинке тоже. Вполне можно охотиться, только мясо у них невкусное, рыбой воняет. Белок в Сочи всегда хватало, а многие санатории, пансионаты и гостиницы держали кроликов, каких-нибудь ярких цесарок и, конечно, павлинов. И без того диковатый парк «Южные культуры» быстро превратился в дремучий лес. В знаменитом сочинском Дендрарии я давно не был, да и желания наведаться туда не испытываю, с диким зверьем там все нормально, знаю.

Да что там Дендрарий! Оказалось, что даже в узкой полосе прибрежного района имеется очень много санаторных парков, рощиц и прочих тихих зеленых уголков. Самый нижний уровень заняли мелкие грызуны всех мастей. Тут же в застройке освоились и небольшие хищные птицы, кречеты и пустельги – сейчас их в городе хватает. На птиц и грызунов успешно охотятся бывшие домашние кошки, выжившие и быстро адаптировавшиеся к зеленке. Опасность собачьих стай они осознали быстро и обитают, скажем так, на втором уровне, куда псам не добраться. В заброшенном городе полно мест, где можно надежно укрыться не только от непогоды, но и от преследования. Здесь гораздо проще, чем в предгорьях, организовывать засады и заметать следы. В стремительно дичающей урбанистике постапокалипсиса возрождаются старые пищевые цепочки и возникают новые. Некоторые из них включают в себя и людей…

…Необычно звучащее название Мамайка есть не что иное, как русифицированное турецкое имя небольшой каменной крепости Мамай-Кале, в древности поставленной в устье реки Псахе. Считается, что ее построили генуэзцы. Ну, это общее правило, тут почти все старинные постройки приписывают именно генуэзцам.

Точной даты постройки крепости нет. Назначение разрушенной ныне береговой цитадели спорное. Большинство историков и краеведов утверждает, что ее целью была защита местной торговой фактории от нападений пиратов и кочевников. Через некоторое время за крепостными стенами соорудили рыночную площадь, где купцы имели возможность совершенно спокойно заниматься обменом и продажей своего товара, не боясь бандитских нашествий. Однако это мало значащее в окрестных раскладах береговое укрепление не упомянуто ни в одном историческом документе, что, по мнению других исследователей, является следствием не столько реальной слабости укрепления, сколько дурной славы пункта местной работорговли. Ввиду интересов влиятельных итальянских работорговцев, крепость эта могла быть слабо контролируема или вообще неподконтрольна генуэзской администрации и связана с весьма интенсивными махинациями купцов, решивших действовать в обход консульской казны. Зачем упоминать в документах организованный криминал? В таких делах излишняя слава городка может сослужить ему дурную службу… Довольно популярный в своих кругах, здешний пункт работорговли просто перестал попадать в официальные документы, а те, кому было интересно, и без них знали, куда плыть.

Эта версия мне нравится больше, она более жизненная. Потому что на центр торговли Мамайка уж точно не похожа, тут далеко не самое удобное место в округе для выполнения такой функции.

Постепенно крепость стала развиваться и превратилась в большой базар, что и послужило толчком к началу ее разрушения. Из-за отсутствия должного присмотра крепостные стены практически полностью исчезли. Однако даже остатки фортификационного сооружения всегда привлекали к себе туристов.

Сочинская Мамайка, в сравнении с остальными районами этого курортного города, – тихое местечко, расположенное между Дагомысом и центром Сочи, практически на въезде в курортный город. Я бы даже сказал: излишне тихое, а если честно, то абсолютно тоскливое. Здесь ничтожно мало баров, кафе и ресторанов, нет шумных клубов – потусить веселым людям негде, и отдыхающим здесь приходилось довольствоваться романтическим шумом прибоя и нервной перекличкой в ночи автомобильных сигналов. Стоило машине повернуть направо почти сразу после поста ДПС, и вновь приезжий попадал в разномастный коттеджный поселок с узкими гористыми улочками.

Район настолько не туристический, что при прогулках с фотографированием здесь вполне можно было нарваться на странную реакцию местных жителей, которые порой выбегали из своих дворов и кричали, чтобы вы «уходили побыстрей, тут не выглядывали и не воровали». Никогда не любил это место. Или это рожа у меня такая протокольная? Я не настаиваю на своем мнении, может, кому-то здесь и нравилось.

Исторических достопримечательностей, кроме руин спорной крепости, на Мамайке нет, зато есть местечковый бриллиант – большой и немного пафосный санаторий «Октябрьский», принадлежавший РЖД. Да-да, хитрые железнодорожники, приговорившие к погибели тот самый накренившийся пансионат уже при выборе места и в процессе строительства, быстренько нашли ему более чем качественную замену.

А что, не завернуть ли мне туда, глянуть, прокачать обстановку? Да и вспомнилось кое-что. Зараза, вечно спокойно не живется…

Остановившись возле поста ДПС, я потерял минут пять, взвешивая резоны и выбирая вариант движения. Поехать прямо, рванув по туннелям дублера Курортного проспекта, или повернуть направо, мимо Мамайки с выходом на Виноградную?