Чертова гора - Ламур Луис. Страница 46

— Хочешь действовать один?

— Да, лучше заняться этим в одиночку. Потому что туда в любую минуту могут перебросить группу «Дельта» и морских пехотинцев. — Это была просто угроза, но ведь ей могло быть неизвестно, сколь важной персоной мог оказаться Эрик. И если уж говорить начистоту, то и Раглан точно ничего об этом не знал.

— Они убьют тебя.

— Конечно, могут попытаться. Но помнишь тот дневник? Тот самый, что вы пытались выкрасть у меня? Как раз сейчас он находится в очень надежном месте, далеко отсюда, и, если со мной что-нибудь случится, он попадет на самый «верх». Не могу же я, в самом деле, допустить существование подобных явлений без ведома правительства.

— И думаешь, они тебе поверят? Они подумают, что ты просто сошел с ума!

— И такое может быть. Несколько лет назад они бы именно так и подумали, но с тех пор многое переменилось. Наши люди высадились на Луне…

— Это вы так говорите. Мы не верим в это.

Майк пожал плечами:

— И тем не менее это так, и наши люди созрели, чтобы верить в то, что еще недавно считалось абсолютно невозможным. Даже простые обыватели и те имеют какое-то понятие о «черных дырах». Поработала и научная фантастика, и кино, начато немало исследований в этой области. Ответы на кое-какие вопросы уже найдены. Ты знаешь, что и твой народ когда-то пытался изучать звезды.

Она пронзительно взглянула на него:

— Что вообще вы можете знать о моем народе? Мы не можем видеть звезд. Наше небо затянуто облаками и туманом. Мы не видим ни Луны, ни Солнца.

— У вас нет солнца?

— Ну конечно же есть! Но оно всегда светит из-за туч или… короче, я не знаю.

— И никто не выдвигает предположений на этот счет?

— Нет. А зачем? У нас и так хватает работы, семейных дел. А разные там рассуждения — пустая трата времени. Мы и так знаем все, что надо знать.

— Ты в этом уверена? И даже теперь, пожив здесь? — Немного помолчав, Майк наконец решился очень осторожно задать следующий вопрос: — А как же ваша история? Разве у вас нет летописей?

— Конечно, когда-то они существовали, но теперь ничего такого больше нет. А кому они нуж-ны? Зачем знать о том, что было когда-то и чего больше нет?

— А есть у вас ремесленники? Люди, которые работают по дереву и металлу?

— Конечно.

— И как же они знают, что им надо делать, когда берут в руки кусок дерева или металла?

— Они знают, что делать. Они учатся этому у своих отцов.

— Вот это и есть история, Иден. Навыки, получаемые человеком от прошлых поколений, — это часть истории. Если бы родители не передавали свои знания детям, то каждому мастеровому приходилось бы все изобретать заново. Вот почему мы записываем свою историю в книги — чтобы перенять все самое лучшее от наших предков.

— И тем не менее вы вновь и вновь повторяете одни и те же ошибки!

— И здесь ты права. У нас есть летописи, но очень немногие люди желают учиться. Сейчас, например, ведется большая дискуссия об использовании кокаина. Нечто подобное уже происходило в самом начале столетия, но после Первой мировой войны об этой проблеме как-то сразу забыли. Люди наркокультуры считают себя первооткрывателями, на самом же деле они все ниже скатываются в пропасть, которая поглотила многих.

Майк замолчал и подставил Иден свою чашку для новой порции. По всей видимости, ей ничего не было известно об Архивах. Наверное, об их существовании действительно знают очень немногие. А ему необходимы сведения об этих чертогах. Действительно ли они находятся в Запретной Крепости? И как туда пробраться?

И если уж она не ведает об Архивах, тогда кому дано знать о них? Таззок дал понять, что его никто не беспокоит, никто не спрашивает ни о чем: никто не читает летописей. Посетители приходят крайне редко.

— Ты должна помочь мне, Иден. Тем самым ты поможешь и своему народу. Если мы освободим Эрика Хокарта, твой мир оставят в покое, он будет сохранен в прежнем виде. Пойми, в противном случае я сам отправлюсь туда.

Она горько усмехнулась.

— Тебя убьют! Ничего у тебя не выйдет! — повторила девушка.

— Если я пойду, то буду серьезно вооружен и готов ко всему. Даже если меня убьют, то мои действия изменят все. Хотя бы то, что ваши люди начнут задаваться вопросами. А если человек начинает самостоятельно мыслить, то остановить его уже не сможет никто. На вопросы ищут ответы.

— У нас тоже есть оружие.

Ну конечно же оно у них есть, но он ничего о нем не знает. Не знает даже, чем были вооружены Варанели. Многое ему предстоит узнать! Очень многое! Отпив еще кофе, он отставил чашку.

— Вот ты живешь теперь здесь, среди нас, — резко сказал он. — Тебе что, так хочется вернуться назад?

— А ты думаешь, что ваш мир намного лучше нашего? — В ее голосе послышалось презрение. — Думаешь, я не обойдусь без него?

— Конечно обойдешься, но только захочешь ли? Мы живем совершенно иначе, и ты здесь совсем неплохо устроилась. — Он демонстративно оглядел роскошно обставленную и уютную гостиную. — Я ведь совсем не знаю той вашей жизни. Что же там лучше?

Она помедлила с ответом:

— Нет, вообще-то нет. Там намного хуже. Там как-то… пустыннее, что ли…

— Но ведь можно и не возвращаться обратно.

Их глаза встретились, и она тут же отвела взгляд. Значит, она размышляла об этом?

— Все доходы ты получаешь только от них? — как бы уловив ход ее мыслей, спросил он.

— Конечно. Одна бы я не смогла. За мной наблюдают. За всеми здесь наблюдают. Нам не доверяют. Если они узнают, о чем мы с тобой говорим, меня заберут обратно. И тогда меня убьют.

— Значит, за тобой кто-то следит?

Она пожала плечами:

— Конечно. Хотя я не знаю его. Не знаю, как именно он это делает.

— В твоем доме есть «жучки»? Понимаешь, о чем я?

— Конечно. Я же читаю ваши газеты.

— Но ведь кто-то должен давать тебе деньги. Ты здесь живешь безбедно. Как тебе платят?

— Все не совсем так. Нам дают золото, иногда «камушки» для продажи. Никому из нас не платят, как это у вас принято говорить; только тем, кто у меня работает, я даю золото или деньги.

— И что, у тебя нет здесь никакого начальства? Ведь ты сама говорила, что за тобой следят?

Она снова пожала плечами:

— Иногда я получаю записки с указаниями — пойти туда-то, встретиться с тем-то и с тем-то. Я не знаю, как это все организуется. Именно так я встречалась с губернатором, с несколькими сенаторами и с людьми из вашей армии. Мне присылали приглашения.

Майк решительно поднялся с кресла:

— Запомни же, сорок восемь часов. Подумай, хорошенько подумай, Иден. Это твой единственный шанс. Ты же могла бы уехать отсюда, перебраться в Вашингтон, в Париж, в Лондон! Ты могла бы оказаться далеко, и они не могли бы достать тебя. Помоги же мне, и тогда я помогу тебе. Помогу найти свое счастье.

— Я нигде не смогу найти своего счастья. — В ее голосе появилась горечь. — Мне не дано быть счастливой. Когда-то давно, еще до того, как я научилась думать, моя судьба была предрешена другими. — Она пронзительно взглянула на него. Она была прекрасна, поистине прекрасна. — Или ты еще не догадался? Так знай же: я — Ядовитая Женщина.

Глава 24

Возвращаясь от Иден Фостер, Майк Раглан то и дело оглядывался. После разговора с Иден картина вырисовывалась довольно неприглядная. Эти люди ничем не походили на индейцев, с которыми он был знаком, а со многими по молодости водил дружбу. Да, эти не были похожи вообще ни на кого, и их реакции были совершенно отличными от наших.

Сорок восемь часов! Ему было страшно, очень страшно. Назвав этот срок, он как бы предъявил ультиматум! Если за это время Иден Фостер не сумеет организовать освобождение Эрика, он обязан отправиться туда.

Нужно срочно увидеться с Таззоком, но где и как его найти? Майк не сомневался, что тот сам явится к нему, движимый любознательностью ученого. Таззок сможет разыскать его только на той горе. Значит, надо возвратиться туда. А Таззок смог бы не только рассказать о Запретной Крепости, но и объяснить, где и как разыскать его на Обратной Стороне.