Чертова гора - Ламур Луис. Страница 64

Майк упрямо шагал вперед, то и дело перешагивая через поваленные колонны и обходя стороной каменные глыбы. Несколько построек дали большую усадку, но большинство строений сохранились неплохо. К сожалению, декоративные элементы кладки в наибольшей степени подвергались воздействию времени — подобного ему не приходилось видеть ни в Греции, ни в Египте, ни даже на руинах хеттов, что в Турции. Чем бы ни оказались эти постройки, одно не вызывало сомнений, они наверняка были старше любого из ныне известных памятников древних цивилизаций. Майк подошел к проходу между постройками, и тут его глазам открылся еще один зияющий чернотой дверной проем. Покосившаяся колонна с одной стороны двери частично загораживала вход. И все же при желании проникнуть внутрь не составило бы особого труда — можно было запросто проползти под колонной или перелезть через нее. Постройка была довольно внушительных размеров, и эта дверь, по всей видимости, служила чем-то вроде черного хода. Внутри, как и в предыдущем доме, царила кромешная тьма, и разглядеть что-либо было невозможно. Майк медленно подошел к проему. Уж на сей раз он обязательно узнает, что там, внутри. Если, конечно, там есть на что смотреть.

Он сделал еще несколько шагов и заглянул внутрь. Прямо перед собой увидел ширму, установленную таким образом, что входящему в дом нужно было повернуть либо налево, либо направо, чтобы обойти ее. Нечто подобное он видел в Азии. Дело в том, что у тех народов бытовало поверье, будто злые духи могут передвигаться только напрямик, а значит, им не удастся проникнуть за ширму. Вспомнив об этом древнем суеверии, Майк усмехнулся и уже было собрался протиснуться в щель под покосившейся колонной, как вдруг услышал чей-то голос:

— Я бы на твоем месте не стал этого делать.

Глава 34

Голос донесся откуда-то сзади. А ведь всего несколько секунд назад, когда он осматривал местность, поблизости никого не было. Майк медленно выпрямился и обернулся.

Примерно в двадцати футах от него стоял высокий старик со спадающими на плечи длинными седыми волосами, худым узким лицом и аккуратно подстриженными усами и бородой. Голубые глаза смотрели внимательно, пытливо. На нем была тщательно подогнанная одежда из шкур и мокасины.

— Вы Джонни? — спросил Майк.

— А ты что же, знаешь меня? Хотя вообще-то обознаться здесь невозможно. Выбор невелик. Ну да, Джонни. А вот ты кто такой?

— Раглан. Майк Раглан. Я пришел, чтобы разыскать друга и вытащить его отсюда.

— Пришел по доброй воле? — Джонни покачал головой. — Ты, наверное, совсем того, в смысле придурок. А этот твой друг… Ты хоть знаешь, где его искать?

— Он в Запретной Крепости. Его похитили.

— Похитили? Наверное, он им зачем-то понадобился. Вообще-то они никого не затаскивают к себе насильно. А пути назад нет. Я, между прочим, сколько здесь живу, так только тем и занимаюсь, что ищу выход обратно. Уж счет годам потерял…

— Я найду друга, и мы вместе вернемся обратно. Тебя тоже можем прихватить, если ты мне поможешь.

— А ты знаешь дорогу назад?

— Пока нет, но я знаю, где искать ее. Только нужно действовать быстро. Времени нет. — И Раглан рассказал Джонни все то, о чем сам недавно узнал от Каваси.

— Это я знаю. Ведь потому я и застрял здесь. То же самое произошло, как только я перешел сюда. Я пытался выбраться обратно. Но ничего не получилось. — Он склонил голову к плечу. — А ты что, знаком с Каваси?

— Да, и я хочу взять ее к себе.

— Я тебя понимаю. Милая девочка. Умная. Очень смышленая.

Раглан указал на темневший в стене проем, в который он только что собирался войти.

— Я ищу место, где хранится золото. Там должна находиться карта, по всей видимости, выгравированная на золотом блюде.

Старик присел на большой камень.

— А ты откуда знаешь? Сам я никогда никому об этом не рассказывал, а вон те, — он кивнул в сторону оставшегося где-то среди гор селения, — они никогда не заходили сюда. Никогда.

Раглан рассказал о старом ковбое из Флагстаффа и о его золоте. Когда он закончил свой рассказ, Джонни усмехнулся:

— Сообразительный малый, ничего не скажешь! Ведь хватило же у человека ума взять столько, сколько мог унести, и больше сюда не показываться. Мне кажется, что все вот это, — он сделал широкий жест, — было выстроено лет, наверное, с тысячу тому назад. Тех, кто жил здесь, давно уже нет. Я думаю, они были совсем другими, совсем не похожими на тех, кто обитает сейчас поблизости. И у них было золото, очень много золота. Я на глазок прикинул… Полагаю, его так несколько тонн. И ту карту, о которой ты говоришь, я тоже видел, хотя… хотя я никогда не считал ее картой. Мне всегда казалось, что это какой-то план.

Раглан был озадачен. Немного помолчав, он спросил:

— А это твоя одежда? Она сшита как будто специально на тебя.

— Так оно и есть. Сам шил. Сам для себя. Давно, когда я был еще совсем мальчишкой, отец отдал меня в учение к портному. Хотел, чтобы я выучился ремеслу. У портного я прожил три года — с двенадцати и почти до шестнадцати. А потом удрал из дому и подался на Запад. А тут ведь… совсем ничего нет, а времени в избытке. Вот я и справил себе одежонку. — Он пригладил ладонью усы. — Подстригаюсь тоже регулярно. Помнится, слышал я одну историю об англичанах, которые оказались в джунглях. О том, как они всегда одевались к обеду, хотя вокруг — ни души. У них это называлось «моральным фактором». Так вот и я так же. Иначе здесь запросто свихнуться можно. Я и в жилищах своих поддерживаю порядок.

— В жилищах?

Джонни усмехнулся:

— Здесь у меня их несколько. Убежища. Разбросаны по разным местам, так что мне не приходится ходить по одной и той же тропе. Человек обычно выбирает себе какую-нибудь дорогу и постоянно ходит по ней, а кто-нибудь слишком ушлый тем временем может пронюхать, где он живет, и выследить до самого порога. А у меня везде хранится запас копченого или вяленого мяса. Сушеные фрукты, а еще орехи и разные семена. Никто, кроме меня, не знает, где мои убежища. Поэтому никто никому и не расскажет.

— Послушай, Джонни… Человека, которого я ищу, зовут Эрик Хокарт. Он у них уже несколько дней. Скажи, ты знаешь что-нибудь о Запретной Крепости?

— Нет, и никто здесь ничего не знает. Знает только Рука да еще, может быть, Зипакна.

— А тебе приходилось сталкиваться с Варанелями?

Джонни сплюнул в песок.

— А то как же! Несколько раз. Теперь-то они оставили меня в покое. Но только с ними всегда надо быть начеку. У них есть такое оружие… с виду как ружье, но стреляет почти беззвучно, просто «пах» — и в тебя летит стрела. И стоит такой стреле хотя бы мимолетом задеть тебя, хотя бы чуток оцарапать, и тебе не поздоровится. Потому что внутри тебя сразу же начинает… твориться что-то непонятное. Я один раз видел, как они прикончили волка. Они не знали, что я слежу за ними. А я затаился и ждал, чем кончится дело. Волк упал, немножко подергался и скоро затих. Просто лежал и не рыпался. И тяжело дышал, высунув язык, точно задыхался. Несколько раз, правда, попытался подняться, но не смог. Похоже, что та штука как бы отнимает силы, и жертва не сопротивляется, не шевелится. А потом наступает смерть.

— Оружие, воздействующее на метаболизм! На клеточную структуру?

— В этом я ничего не смыслю. Знаю только то, что видел своими глазами. Послушайся доброго совета. Я обхожу этих ребят стороной, и тебе тоже лучше держаться от них подальше. А если уж тебе все же случится нарваться на них, то тут уж не зевай. Убивай быстро, если не хочешь, чтобы пришили тебя.

— А винтовка у тебя есть?

— «Шарпс-Биг-Фифти». Латунные патроны. Сам их заряжаю. Делаю сам порох и стреляю. В свое время я набрел здесь на рудник. Там есть свинец и почти половина руды — серебро и еще что-то… Цинк, наверное.

— И все-таки почему ты мне отсоветовал заходить сюда, в эту вот дверь?

— Да из-за ящериц! И огромные же, чертовы твари! Длиной бывают футов до десяти. В два счета нагоняют бегущего оленя. И каждая потянет, наверное, фунтов на четыреста.