Плохая девочка. 2 в 1 (СИ) - Сокол Елена. Страница 100

– А в чем тогда дело? – Вздыхает Эмилия, глядя на собственные руки. – Ты не мог меня так быстро разлюбить! Или все то время, что мы были вместе, ты врал, что любишь меня?

– Я не… – У меня не сразу получается закончить фразу, потому что в горле пересыхает. – Я не знал, что такое любовь, Эмилия. Мы стали встречаться, когда мне было – сколько? Пятнадцать? Шестнадцать лет? У меня в том возрасте был круглосуточный стояк, мне даже не нужно было смотреть порно, чтобы подрочить, а ты была самой красивой девчонкой в нашей параллели. Мне стыдно, но мы же взрослые люди, мы – будущие родители, и нам нужно учиться говорить начистоту. Я просто удовлетворял свою похоть – инстинктивно, как делают это животные: долго не выбирая, не задумываясь. И мне было приятно, что мне принадлежит такая красотка. Я даже не осознавал тогда, как мне повезло с тобой: я был диким волчонком, которому не объяснили, как выживать в этом мире, и все, что мне оставалось – познавать его путем проб и ошибок.

– Как ты можешь такое говорить? – Она поворачивается и смотрит на меня разочарованно. – Похоть, Кай?

– Ну, прости. В пятнадцать лет мальчишками руководят гормоны. Мне жаль, что я все эти годы пользовался тобой и даже не задумывался над этим. Тебе очень не повезло встретить меня, я испортил тебе жизнь и вымотал кучу нервов – признаю и сожалею.

– Ты что такое несешь? – Испуганно вглядывается она в мои глаза. – Зачем ты говоришь это, Кай? Чтобы я отказалась от тебя? – Эмилия берет мое лицо в ладони. – Ты же мой сильный и смелый Кай. Грубый, нахальный. Ты никогда ни о чем не сожалеешь. Что с тобой происходит? Скажи мне. Почему ты хочешь меня оттолкнуть?

– Я никогда не буду тебе хорошим мужем, Эм.

– Будешь, конечно же. – Она придвигается ближе, целует меня в одну щеку, в другую. – Ты будешь хорошим мужем и отцом. Станешь известным хоккеистом.

– Ни то, ни другое. И на тренировки меня тоже больше не ждут.

– Ну, и к черту тогда. – Эмилия глядит на меня во все глаза. – Я попрошу папу, и он даст нам денег, мы займемся здесь каким-нибудь бизнесом. Чем ты хочешь заняться? Не знаешь? Ну, у тебя еще есть время придумать. – Тараторит она, продолжая покрывать мое лицо поцелуями. Забирается мне на колени. – А если хочешь продолжать играть, то можно попытать счастья в другой команде, на этой свет клином не сошелся. Так ведь? Дом у нас есть, машина – да черт с ней – пусть забирает Мариана, купим новую. Ты еще заработаешь. Или попросим помочь папу. Он, кстати, уже знает о внуке, обещал оплатить свадьбу. Круто, правда? Зря я переживала.

Мои руки слабеют. Я зажмуриваюсь.

– Я знаю, что ты чувствуешь. – Шепчет мне в ухо Эмилия, развязывая пеньюар. – Всегда знаю и чувствую. Никто не знает тебя лучше меня. Я в курсе, как тяжело тебе было всегда, как ты скрывал эти эмоции. Поэтому всегда тебя прощала. Потому что только я могу тебя понять и помочь тебе.

– Подожди. – Прошу я.

Меня пугает ее резкая смена настроений: от ярости до нежности, но еще больше пугают попытки все время руководить мной.

– После каждой из них ты возвращался ко мне, и я все прощала. – Напоминает Эмилия, поднимая мои руки и укладывая себе на грудь в красивом кружевном бюстгальтере. – Потому, что мы созданы друг для друга, и ты это знаешь.

– Эм, никакой свадьбы не будет. – Выдыхаю я, убирая руки.

Она начинает ерзать у меня на коленях, прижиматься грудью, целовать мою шею.

– Хорошо. – Отвечает, прерывисто дыша. – Хочешь тихое семейное торжество, я согласна. Пожертвую белым платьем, о котором всю жизнь мечтала. Но пожениться мы должны. Кай, мой сын не будет внебрачным, он будет носить твою фамилию.

– Эмилия, ты не будешь решать за меня. – Уже жестче говорю я. Перехватываю ее запястья, заставляю ее посмотреть мне в глаза. – Слышишь? Я не снимаю с себя ответственность и готов помогать тебе с ребенком, но между нами больше ничего не будет. Слышишь? Если ты сейчас не услышишь это, то потом будет хуже.

– Не обманывай сам себя. – Шепчет Эмилия, когда я отпускаю ее. К моему удивлению, она не выглядит оскорбленной. – Это просто стресс. А я знаю, как лучше всего избавить тебя от него.

Эмилия заводит руки за спину и ловким движением расстегивает свой лифчик. Спустив лямки, она освобождает от него грудь целиком. Выгнув спину, подается вперед. Прижимается ко мне и начинает двигаться так, будто уже оседлала мой член.

– Все будет хорошо, – стелется возле моего уха ее шепот.

Губы Эмилии находят мои, и она целует меня: сначала осторожно, будто прокладывает путь к языку, затем настойчивее. Стонет мне в рот, царапает ногтями мою шею и плечи. Я словно застываю, теряя связь с реальностью. Не сопротивляюсь, но и не отвечаю на ласки. Мне жаль, что Эмилия потратила на меня свою юность и стала жертвой моей сволочной эгоистичной натуры. С другим парнем она была бы совсем другой, и ее ждало бы совсем другое будущее.

Будет ли лучше для нее, если я с ней останусь? Станем ли мы счастливыми, мучаясь друг рядом с другом? Как это отразится на ребенке? Что я могу сделать, чтобы искупить перед ней свою вину?

– Я так сильно скучала. – Продолжая тереться о мой пах, стонет Эмилия. – Так сильно скучала.

Она кладет мои руки на свои бедра, а я думаю только о том, что говорил вчера эти слова Мариане. И это было правдой. Возможно, когда-нибудь я стану тем, кто ей нужен, кто ее достоин. А если не стану? То вряд ли это повод отравлять жизнь Эмилии. Со мной она никогда не будет счастливой, ведь то, что я чувствовал к ней не идет ни в какое сравнение с тем, что я чувствую сейчас – к другой девушке.

С Эмилией я не сходил с ума. Не горел заживо от переживаний. Не терял контроль. Не смотрел на мир по-другому. Не боялся себя и ее.

С Эмилией я никогда не хотел измениться.

А теперь все во мне меняется само.

– Ты тоже хочешь, я знаю. – Хрипит она, опуская руку все ниже и ниже, пробираясь под резинку моих спортивных брюк. – Ты хочешь меня всегда. – Произносит Эмилия.

И замирает.

Словно не веря, что такое может быть, она сжимает мой член несколько раз, но тот и не думает просыпаться. Просто не реагирует на ее прикосновения. Эмилия уставляется на меня – возмущенно и пораженно. И медленно достает из брюк свою руку.

От прежнего игривого настроя – ни следа. На ее лице смертельная обида, неверие и недовольство. Раньше секс решал любые наши проблемы, был последним и самым верным аргументом в любой ссоре. Мы трахались, и любые обиды тут же забывались, любые недопонимания сходили на нет, и любые вопросы больше не нуждались в каком-либо обсуждении.

Эмилия могла добиться от меня чего угодно, лишь заткнув мне рот поцелуем, запрыгнув на мой член и проскакав на нем нужное до разрядки количество минут – тот моментально становился по стойке «смирно» при виде нее, в каком бы состоянии я ни находился.

И теперь она смотрит на меня так, будто ее мир дал трещину. Будто не мое тело, а мое сердце только что ее предало. Что в принципе было правдой, просто Эмилия никогда не допускала, что такое вообще возможно.

– Может, ты нездоров? – Ее рука ложится на мой лоб.

Хотя, она и так знает ответ.

– Может. – Отвечаю я, поднимая ее и отсаживая в сторону.

– Кай, ты… – Эмилия растерянно прикрывает грудь ладонями.

– Не надо ничего говорить. – Злюсь я, вставая. – Видишь, я не хочу тебя? Не хочу спать с тобой, поэтому ухожу сюда – в спальню Харри и его жены. Я не хочу жить с тобой, жениться на тебе. Мы переросли эти отношения, Эмилия!

– Ты больше совсем не любишь меня? – Изумленно спрашивает она, поджав под себя ноги.

– Не люблю. Прости.

– Совсем ничего не чувствуешь? Но ведь так не бывает! – Эмилия трясет головой, она выглядит оскорбленной, в ее глазах блестят слезы. – Мы… ты… я люблю тебя!

– Дело не в тебе, Эм! – Взъерошив волосы, рявкаю я. – Ты можешь просить меня, принуждать, можешь сколько угодно трясти сиськами перед моим лицом, я просто не могу. Не могу.

– Хочешь, я найду хорошего врача? – Всхлипывает она.