Сундук с секретом - Храмушина Надежда. Страница 2

Тария была на седьмом небе от счастья, когда узнала, что и Мирза убит. Так всё удачно продолжало складываться для неё! Она нежно гладила свою новую игрушку – драгоценную шкатулку, лаковые бока которой были инкрустированы перламутром и крупными кроваво-красными рубинами. Когда Тария открывала крышку шкатулки, раздавался мелодичный звон, будто пели райские птички. И сама Тария пела вместе с птичками, и её счастливый голос долетал до покоев аль Мустанджида, и его сердце тоже наполнялось безграничной радостью от нежного голоса своей любимой. Когда Тария оставалась в покоях одна, она доставала из тайника свою самую главную ценность – свой любимый голубой алмаз, любуясь его завораживающе чистым сиянием, и в ту минуту на всём белом свете существовал только он, и ничего больше. И вот, однажды утром, проснувшись, Тария первым делом подошла к шкатулке, открыла крышку, слушая райское пение, и тут же громкий вопль вылетел из её уст и пронёсся под сводами дворца. Шкатулка была пуста. Кинулась она к тайнику – и вздохнула с облегчением – её алмаз был на месте. Когда встревоженный халиф прибежал в покои своей возлюбленной, она сидела на полу над открытой пустой шкатулкой и горько рыдала. Тут же перекрыли все ходы-выходы во дворце, оцепили границы дворцового сада, весь дворец наполнился многочисленной стражей, которая обшарила каждый закуток, каждую коробку, каждый карман каждого подданного халифа. Искали везде, и недовольные полураздетые придворные стояли вдоль стен, боясь даже дышать – так разгневан был их повелитель. Поиски не принесли успеха. Полетели с плеч головы начальников стражи, караульных, которые в тот день несли службу во дворце, рабов, которые служили Тарии, даже садовников, которые работали в тот день в саду. Вызвал к себе во дворец аль Мустанджид лучших ювелиров Багдада, и заказал им самые дорогие украшения для своей любимой Тарии, которая безутешно рыдала над пустой шкатулкой. Через одну луну принесли ювелиры заказ халифа, и Тария приняла их со скромной улыбкой, и в тот же вечер, счастливая, танцевала в них перед своим господином.

Но на следующее утро, как только она открыла шкатулку, снова дикий крик сорвался с её уст, снова шкатулка оказалась пуста. И опять от зари до зари искала пропажу неутомимая дворцовая стража. И опять тщательные поиски не увенчались успехом. На этот раз поиски алмаза не ограничились только дворцом, стражей был наводнён и весь город. Сотни лучших воинов халифа усердно проверяли все притоны и злачные места в городе, досматривали подозрительные дома и подозрительных личностей. Среди народа поползли слухи, что в городе тайно объявился Багдадский вор, который может украсть ценности на глазах хозяина, и хозяин этого даже не заметит. И снова аль Мустанджид призвал к себе во дворец ювелиров, и заказал ещё более прекрасные украшения для Тарии. И когда ювелиры принесли их во дворец, халиф приставил к каждому окну и к каждой двери дворца свою верную стражу, чтобы поймать и наказать дерзкого вора.

Утром, только открыв глаза, халиф заспешил к шкатулке. Когда он открыл её, она снова оказалась пуста. В полном молчании стоял озадаченный халиф, окружённый своей неусыпной стражей, не в силах сдвинуться даже с места. И снова неудержимый гнев закипал в его сердце. И тут в покои забежал слуга, сказав, что у ворот дворца стоит незнакомец, который утверждает, что знает, где пропавшие сокровища, и кто истинный вор их. Притащила стража этого человека, кинула под ноги халифу. «Отвечай! Или твоя голова полетит с плеч!» – Вскричал халиф, и незнакомец поднял на него своё лицо. «Мир тебе, о, наимудрейший и справедливейший повелитель! Милость Аллаха навечно с тобой и Его благословение! Вот здесь твои сокровища» – сказал он и показал рукой на тайник Тарии. Тария побелела, не в силах сказать ни слова, потому что слова незнакомца прозвучали для неё, как гром среди ясного неба. Она сделала несколько непроизвольных шагов к своему тайнику, но тут же рухнула на пол, закрыв лицо руками. Кивнул головой халиф, и стражник, который стоял рядом с повелителем, ударил клинком по золотой лепнине, угол вывалился, и из тайника посыпались все сокровища, которые дарил халиф своей любимой наложнице. А самым последним выпал голубой алмаз и покатился к ногам аль Мустанджида.

Незнакомец привстал на одно колено и сказал: « Выслушай меня мой повелитель! Полгода назад к тебе во дворец пришёл мой господин, в надежде на твой справедливый суд. Но эта змея – он указал рукой на Тарию – лукавством и ложью заползла в твоё сердце, отравив твой ясный ум, и ты велел отрубить голову моему бедному господину, посчитав его вором. Пусть будут долгими и щедрыми твои дни, но пусть каждый день твой начинается с того, что ты вспомнишь моего бедного господина, которого ты так несправедливо лишил жизни. И пусть этот драгоценный алмаз до конца дней твоих выжигает своим сиянием ту черноту, которую ты пустил в своё сердце. Да будет отныне этот голубой алмаз предвестником возмездия, и будет он попадать в руки тех нечестивцев, которые избежали людского суда». Сказал и исчез, будто его не бывало.

Пнул в сердцах халиф драгоценный алмаз, повернулся и ушёл в свои покои, не взглянув на застывшую Тарию, и не велев никого пускать к себе. На три дня и три ночи халифский дворец погрузился в молчаливый траур. Неслышно было ни шагов, ни разговоров, словно все люди внезапно покинули дворец. Три дня не выходил аль Мустанджид из своих покоев, а на четвёртый день вышел, и было уже не узнать его. Прежде пышущий здоровьем и недюжей силой, к придворным вышел согбенный старик, всё лицо которого было изборождено глубокими морщинами, а в глазах его застыла вселенская боль. Вызвал он к себе своих визирей, выслушал их доклады, прочитал прошения, жалобы и отчёты. Как и прежде, целый день он занимался государственными делами, будто ничего не произошло. А вечером ушёл к себе в покои, снова велев не тревожить его. На коленях приползла рыдающая Тария к дверям халифа, но сколько бы ни умоляла она пустить её к повелителю, безучастная стража так и не пропустила её.

Вернулась Тария в свои покои, открыла шкатулку, да только там снова исчезли все её украшения с трижды проклятым голубым алмазом. Начала она ощупывать бархатное дно шкатулки, надеясь найти сокрытый тайный механизм, но только наткнулась пальцем на что-то острое, и уколола палец до крови. Откинула Тария в сердцах шкатулку от себя, и легла спать. Впервые в жизни, из её потухших глаз катились непрерывным потоком искренние слёзы раскаяния, и сердце её болело, когда она думала о халифе. Не нужны ей были все сокровища мира, не нужен был ей этот проклятый голубой алмаз, отныне всё, что она хотела – это сесть возле ног своего повелителя и смотреть в его глаза, и видеть в их ласковом свете своё отражение. Тария принесла небесам клятву, что никогда больше она не омрачит чело своего господина, и отплатит ему она своей верной любовью за всю его безграничную любовь к ней.

Утром, как только она открыла глаза, её взору предстали две безобразные скрюченные лапы, лежащие у неё на груди. Она вскрикнула, хотела их откинуть, но в ужасе упала в обморок – это были её собственные руки! Только они за ночь превратились в окровавленные лапы хищной птицы, будто только что растерзавшей свою жертву. Лучших лекарей и чародеев вызвали во дворец, да только они бессильно качали головами, даже под угрозой смерти отказываясь лечить Тарию. Слишком страшным было колдовство, которое изменило облик некогда прекрасной Тарии. Каждый день она всё меньше и меньше напоминала человека, и всё больше и больше походила обликом на птицу. Она совсем не выходила из своих покоев, и разрешала входить к себе только двум своим самым преданным служанкам. И вот однажды утром, девушки вошли в её комнату, но её постель оказалась пуста. Только несколько лёгких перьев гонял ветер по белоснежному блестящему мрамору. Балкон был открыт, и они поняли, что Тария покинула дворец, улетев к высоким горам, чтобы дожить свой безрадостный век в теле птицы.