Карусель душ (ЛП) - Кэссиди Пенн. Страница 6

— Ты пугаешь меня, — сказала я. Наши лица были так близко, когда он томно провел подушечками пальцев по моей щеке.

— Хорошо, — сказал он, его полные губы приподнялись на одну сторону. Я едва могла разглядеть текстуру его темной кожи под светящимся черепом. — С твоей стороны было бы безрассудством не бояться меня.

— Но ты ведь не причинишь мне вреда, правда? — Это был не вопрос. Я уже знала ответ до мозга костей.

Обхватив мою щеку своей большой ладонью, он удерживал меня на месте, приближая свое лицо к моему, пока наши губы мягко не соприкоснулись. Я затаила дыхание, мое сердце бешено колотилось, хотя я знала, что это плод моего воображения. Здесь у меня не было настоящего пульса. У меня не было ни крови, ни дыхания, ни чего-либо из того, что создает жизнь. Но я чувствовала все это в тысячу раз сильнее, чем когда-либо прежде.

— Я не причиню тебе боли. И я никому больше не позволю причинить тебе боль, — тихо прорычал он, прежде чем с силой прижаться своими губами к моим.

Когда наши губы встретились, между нами зажглась искра, и я была охвачена внутренним пламенем. Его руки были твердыми, когда они путешествовали вверх и вниз по моей спине, прежде чем обхватить мою голову ладонями. Наши языки переплелись, пока я не почувствовала, что тону в интенсивности его поцелуя. Внезапно все мои чувства обострились, и я могла чувствовать каждую точку соприкосновения между нашими телами.

Я ничего не знала о том, что повлечет за собой пребывание с Теодором или Баэлем, или с ними обоими, и что это может сделать со мной, но сейчас все, что я могла чувствовать, — это удовольствие.

Я крепко обвила руками его шею, притягивая ближе к себе, как раз в тот момент, когда скрипка Баэля набрала скорость. Мелодия была резкой, интенсивной и неистовой, и я чувствовала, что он наблюдает за нами, как физическое клеймо на моей коже.

Руки Теодора медленно опустились ниже, и я ахнула, когда он схватил меня за талию с силой собственника. Дух Перекрестка целовал меня со страстью и яростью, и это было совершенно опьяняюще и слегка запретно. Это была Встреча с Калфу. Бессмертный дух, который правил загробной жизнью, которого так боялись многие дома. Это был жнец, хранитель врат, тюремщик душ. И все же он поглощал меня так, словно я была последним блюдом в его жизни, и он планировал смаковать каждый кусочек.

Когда мы прервали поцелуй, он прижался своим лбом к моему, заглядывая глубоко в глаза.

— Теперь ты принадлежишь мне, — тихо сказал он. Так же быстро, как это началось, Теодор отстранился от меня, оставив нас обоих хватать ртом воздух. — Не торопись думать, Мория. — Тихо сказал он, прежде чем раствориться в воздухе, не оставив после себя никаких следов, кроме затяжного тепла от его прикосновения к моей коже, которое оставило впечатление более глубокое, чем что-либо другое когда-либо.

Я очнулась от своего второго долгого сна, голова у меня все еще кружилась. Когда я закончила одеваться, маленький листок бумаги пролетел через комнату и остановился под дверью, ведущей наружу. Прошло несколько часов с тех пор, как Баэль оставил меня у моего фургона, нежно поцеловав на прощание и понимающе подмигнув, отчего у меня внутри что-то перевернулось. Но теперь я не была уверена, рада я или разочарована тем, что он не остался.

Осторожно взяв бумагу, я просмотрела ее в поисках каких-либо следов письма. Ничего. Все было пустым и безжизненным. Я почти выбросила его, когда мое внимание привлек блеск золота. Листок ожил, как будто что-то или кто-то писал в реальном времени.

Приходи поиграть с нами…

Там не было ни имени, ни подписи, но у меня возникло ощущение, что оно от Элли. Вместо трех маленьких точек были крошечные золотые сердечки, а каракули были немного старомодными. Улыбка тронула мои губы.

Я быстро оделась в прозрачное платье цвета роз, которое подчеркивало большую часть обнаженной кожи, оставив волосы распущенными, мои длинные медные локоны ниспадали по спине. У меня не было никакой обуви, поэтому я ушла босиком.

В тот момент, когда моя нога коснулась земли, меня окутала какофония звуков. Карнавал Костей не имел понятия о времени, тьма окружала нас днем и ночью, а звезды мерцали над головой в бесконечном небе. Несмотря на прохладный летний ветерок, который касался моей кожи, мне казалось, что я стою неподвижно, подвешенная в бесконечном мгновении.

Серые лица выстраивались в очередь перед каждой поездкой, и я старалась обходить их стороной. Не имело значения, как долго я пробуду здесь, я никогда не привыкну к духам чистилища, ожидающим суда.

Мое любопытство разгорелось, когда я наблюдала за толпой. О чем они могли думать? Понимали ли они, где они стоят, и что я была среди них, наблюдая за каждым их движением? Какая часть этого карнавала происходила в их умах? Если да, то какого рода изумление или ужас вызвали у них исполнители? Несмотря на мое любопытство, я знала, что ответы на эти вопросы останутся загадкой, если я не решу остаться здесь и копнуть глубже.

Я добралась до шатра центрального цирка, где, как я знала, меня будет ждать Элли или тот, кто отправил эту записку. Казалось, что это место, где все собираются больше всего. Я вспомнила ту ночь — или— я полагаю, это могла быть любая ночь, на самом деле. На самом деле, хотя прошло по меньшей мере две недели, это было похоже на одну бесконечную ночь.

Воспоминание о той ночи заставило меня улыбнуться, и все мое тело наполнилось энергией. Я танцевала с Теодором, пока мы потягивали напитки, от которых у меня кружилась голова. Затем я сбежала с Баэлем, позволила ему поцеловать меня на колесе обозрения, а затем овладеть моим телом в тихой темноте моей комнаты. В течение нескольких коротких часов все казалось сказочным и веселым. Но, как и все остальное в моей жизни, они, как правило, резко останавливаются без предупреждения.

Я прошла мимо клеток, где в последний раз видела крупных дрессированных диких кошек. Они были пусты. Это заставило меня вздрогнуть совсем по другой причине.

Пробираясь сквозь полог палатки, я почувствовала волну жара и дыма. Запах жженого сахара заполнил мой нос, пока я осматривала комнату в поисках Элли или каких-либо признаков кого-то знакомого. Мои глаза остановились на фигуре, сидящей за дальним столиком, окутанной тьмой.

Когда я подошла к ее столику, она посмотрела на меня со зловещей улыбкой на лице.

— А, вот и ты, — застенчиво сказала она, наклоняясь, чтобы налить что-то в стакан. Я никогда раньше не видела эту женщину.

У нее была смуглая кожа и серо-стальные волосы, заплетенные в сотни крошечных косичек, украшенных стеклянными бусинками. Ее глаза были ярко-зелеными, и на ней было яркое шелковое платье с длинными расклешенными рукавами. На столе стояли различные бокалы для напитков и высокие причудливые бутылки с чем-то, что, как я предположила, было каким-то алкоголем.

За ее столиком я едва могла разглядеть мигающие огни из главного зала, а музыка на представлении была такой громкой, что я едва слышала женщину, обращавшуюся ко мне.

— Что происходит? — Осторожно спросила я, подходя к столу.

— Выпей, дорогая. — Она протянула мне стакан с темно-фиолетовой жидкостью, подвинув его через стол. Я с подозрением посмотрела на стакан. Я знала, что лучше не брать напитки у незнакомцев наугад. Женщина усмехнулась. — Это тебя не отравит, я обещаю.

Она взяла бокал своей костлявой рукой и опрокинула его сама, прежде чем слизнуть с губ темно-фиолетовые капли. Затем она налила мне еще один бокал и подвинула его ко мне.

— Мы называем это Эйфорией, или — bwè entèdi.

Я скептически подняла бровь. Запрещенный напиток…

Я осторожно взяла стакан и поднесла его к носу. Запах был как шоколад, с легким привкусом чего-то пряного и сладкого, похожего на ягоды. У меня потекли слюнки.

— Что в нем? — Я серьезно развлекала эту сумасшедшую женщину и ее таинственный напиток? — И что он делает? Это какой-то наркотик?