Дорога на Скво-Спрингс - Ламур Луис. Страница 20

Внезапно раздался голос Кэссиди:

— А ну, стой! Ты не можешь так просто уехать! Мне наплевать, что ты Гэлуэй из Томбстоуна.

— Не возникай, Диггер. Если мы с тобой сейчас схватимся за оружие, я наверняка убью тебя. И даже если ты попадешь в меня, то какая тебе с этого будет радость? Ты-то ведь тоже умрешь! Я еще никогда не промахивался с такого расстояния. Для чего тебе рисковать жизнью из-за лошадей, которые тебе и нужны-то никогда не были, и женщины, с которой обращались как с собакой?!

— Да не крал я твоих проклятых лошадей! — Лицо Кэссиди исказилось от ярости. — Это все Роббинс!

— Пусть так, — согласился Гэлуэй, — я готов поверить тебе на слово. Тогда тем более: что нам делить и из-за чего убивать друг друга? Не вижу никакого смысла! Ну а теперь мне пора. Есть одна очень порядочная женщина неподалеку, которой срочно нужен священник.

— Черт побери, Гэлуэй! — завопил Диггер. — Ну что бы тебе приехать за своими проклятыми лошадьми, когда я был дома? Я бы даже сам отогнал их обратно!

— Верю тебе на слово, Диггер, — улыбнулся Гэлуэй, неохотно поворачиваясь к бандитам спиной. В ту же минуту Тинто Билл схватился за винтовку.

Молниеносно вскинув револьвер, Том обернулся. Раздался выстрел. На жилетке Тинто проступило багрово-красное пятно. Рука его дрогнула, и пуля пробила потолок, а сам он, сделав несколько неуверенных шагов вперед, тяжело рухнул ничком, уронив откатившуюся с грохотом винтовку.

Диггер Кэссиди застыл возле стойки, положив на нее обе руки так, чтобы их хорошо было видно.

— Послушай-ка, Диггер, — тихо сказал Том Гэлуэй, — ты не очень-то пришелся здесь ко двору. Почему бы тебе не съездить проветриться в Монтану, например?

Он круто повернулся на каблуках и вышел из салуна.

Диггер Кэссиди, чувствуя, как у него предательски дрожат ноги, одним махом опрокинул стакан, услужливо наполненный хозяином.

— Проклятье! — прорычал он. — Какой стрелок, чтоб ему вечно гореть в аду! — Сделав еще глоток, он повернулся к хозяину: — И вот что я скажу тебе, парень: никогда не слушай юнцов, которые воображают себя взрослыми мужчинами!

Край солнца еще виднелся над горизонтом, когда Гэлуэй, ведя в поводу коня, на котором молча сидел священник, подъехал к домику в излучине. Распахнув дверь, он остолбенел: Билл, свежевыбритый, в белоснежной хрустящей рубашке, сидел перед камином, читая газету. Из кухни плыли чрезвычайно аппетитные запахи.

Будущая миссис Билл Пьют выглянула из соседней комнаты.

— Располагайтесь поудобнее, я через минуту буду готова. Я подумала: а и правда, что за свадьба без пирога?!

— Полностью согласен с вами, мэм! — кивнул Гэлуэй. — Вряд ли кто здесь больше меня любит вкусно поесть!

Билл обернулся к Гэлуэю, затравленное выражение постепенно исчезло у него из глаз, уступая место веселому озорству.

— Ах ты подлый предатель, вонючий койот! Ты, проклятый ирландский сукин сын!

— Шшш! — одернул его Гэлуэй. — Тут же святой отец!

ХЭТТАН-КАСЛ

Огромное, издалека похожее на башню нагромождение остроконечных скал, устремленное в небо подобно указующему персту, издавна носило имя Хэттан-Касл — Замок Хэттана. Казалось, что сверху, со своей высоты, он надменно поглядывает на заброшенный одинокий домишко с покосившейся крышей и несколько жалких, покрытых полусгнившей соломой хижин — все, что осталось от поселка, жители которого некогда гордо именовали его городом Хэттан-Касл.

В четверти мили от него вдоль невысокой насыпи еще можно различить три могильных холмика с неразборчивыми надписями и семьдесят два безымянных, хотя прежде чем деревянные кресты с них исчезли навсегда, на доброй дюжине значились имена здешних старожилов.

К востоку от каркаса глинобитной хижины еще сохранился каменный фундамент какого-то строения. Вокруг него, да и по всей территории поселка по-прежнему лежат кучи битого стекла и великое множество всякого старья: черепков, углей, полуобгоревших бревен — этих немых свидетелей бушевавших здесь в давние времена огня и страстей. Если пройти вперед еще футов двадцать, то можно наткнуться на то, что осталось от укромного пристанища жалкого воришки, прозванного местными жителями «крысиной норой». В нем валяется побелевший от времени череп, в центре которого, не больше чем в полудюйме друг от друга, отчетливо видны два круглых отверстия. Несколько лет назад рядом лежали кучкой и остальные кости, но время, проливные дожди и прожорливые койоты сделали наконец свое дело, и теперь в «норе» остался только один череп.

Так выглядят останки возникшего во времена золотого бума и выросшего как на дрожжах поселка, известного как Хэттан-Касл.

В 1874 году никому прежде не известный старатель по имени Коротышка Беккер устроился на этом самом месте, чтобы спокойно распить в одиночестве украденную бутылку виски. Пьяный, он не удержался на ногах, когда наклонился над ручьем, и свалился в ледяную воду. Мигом протрезвев, Беккер стал барахтаться, пытаясь ухватиться за что-нибудь, и вдруг в его руке случайно оказался корень мансаниты. С этого-то дня и началась история Хэттан-Касл.

Под этими скалами в песке были рассыпаны бесчисленные драгоценные крупинки, большие и маленькие тускло блестевшие камушки — тут находилось одно из самых богатых в истории штата месторождений золота, и именно здесь Коротышка Беккер застолбил свой участок.

Участки вокруг него расхватали девятнадцать других счастливчиков, а остальным, слетевшимся, как мухи на мед, достались менее жирные куски. За семь дней из пустыни Хэттан-Касл превратился в поселок с населением более четырехсот старателей, и по меньшей мере триста из них явились сюда с тем, чтобы лгать, мошенничать, красть, убивать друг друга и всех остальных честных обывателей: впрочем, и тех с большой натяжкой можно было считать таковыми.

Возникнув благодаря чудовищному всплеску жадности и порока, поселок существовал как островок беспорядка и беззакония до тех пор, пока не появился Джон Дэниел. С его приходом город получил наконец хозяина. Он приехал не один: его правой рукой стал верзила Берни Ли, а верным другом и незаменимым помощником — наемный убийца, крошечного роста человек по прозвищу Расе Чито.

Вскоре Джон Дэниел не поделил чего-то с шерифом Дейвом Алленом. Слово за слово, собеседники схватились за оружие, и во время перестрелки шериф погиб. Никого не удивило, что Дэниел, хоть и стоял с шерифом лицом к лицу, остался невредим и успел выстрелить всего лишь раз. Впрочем, все видели, как Расс Чито и Берни Ли с противоположных концов улицы открыли огонь, и шериф оказался в ловушке.

Всего два дня спустя Коротышку Беккера нашли мертвым, он крепко сжимал в руке винтовку, череп его пробила пуля. Джон Дэниел, предложивший свои услуги в качестве коронера, объявил, что он покончил с собой. На теле Коротышки нашли завещание, в котором он назначил наследником всего имущества своего единственного друга Джона Дэниела.

Дэниел поручил руководство шахтой своим ближайшим помощникам, а сам открыл в поселке заведение под пышным названием «Палас Салун энд Гэмблинг Холл». Из ближайшего города он доставил сюда нескольких женщин и парочку барменов, умевших не только смешивать коктейли.

Прошло четыре года, и Хэттан-Касл стал истинным вместилищем порока, греха и разврата. На шахтах по-прежнему продолжалась работа, а старатели пьянствовали, швыряли нажитые деньги на ветер и в конце концов погибали, оставаясь в Хэттан-Касл навсегда. Нескольких, попытавшихся уехать из поселка с намытым золотом, нашли потом убитыми на дороге. Очередного покойника обнаруживали часто благодаря канюкам и хоронили с большей или меньшей поспешностью. Безжалостный, высокомерный и равнодушный, Джон Дэниел правил поселком железной рукой.

Чито и Ли по-прежнему верно служили ему, но кроме них у Дэниела появилось полсотни новых подручных. Всегда безупречно одетый, он отличался какой-то нездешней красотой и был опасен как гремучая змея. Власть его никто и никогда не пытался оспорить. Не меньше двадцати из семидесяти пяти могильных холмиков появились на кладбище благодаря ему или его присным. Это число не подвергалось сомнению, да и из тех бедняг, кого нашли мертвыми на дороге, на счет Дэниела относили не меньше половины. А затем как-то в воскресенье в поселок приехал Бон Кэддо.