14 недель (ЛП) - Гэдзиэла Джессика. Страница 4

— Возможно, вы, ребята, единственные в городе, но это не глушь. Я смогу найти других частников.

— Но не тех, у кого есть опыт, ресурсы и связи, как у меня.

— Ты очень уверен в себе, — сказала она, поджав губы.

— Я не из тех, кто гордится собой, дорогая, поэтому если я говорю тебе, что я хорош, это просто факт.

— Почему ты берешься за меня, когда твои коллеги не хотят подходить ко мне даже на десять футов?

— Может быть, потому что мне не пришлось иметь дело с тем, как ты блевала в моей машине целую жизнь назад, или вырывать тебя из рук известного ублюдка, или еще много чего, что пришлось проделать им…

— Да, да. У меня есть прошлое. Мне не нужно повторять ошибки, которые я совершила, как ты сказал, целую жизнь назад.

— Или, может быть, я думаю, что такая женщина, как ты, просящая о помощи, означает, что все гораздо серьезнее, чем она думает.

— Такая женщина, как я? — спросила она, слегка приподняв подбородок.

— Сильная женщина, — уточнил я.

Она приняла это.

— Ты собираешься позвонить моим братьям?

— Нет, если только не придется.

Она медленно оглядела меня, оценивая мои достоинства и недостатки, затем пожала плечами.

— Хорошо.

— Хорошо?

— Да. Встретимся завтра на Лоун-Оук-Уэст в семь утра.

— Не собираешься рассказать мне, во что я ввязываюсь?

— Если ты так хорош, как говоришь, ты сможешь справиться с чем угодно, не так ли? — спросила она, открывая дверь, забираясь внутрь и отступая со своего места, ни разу больше не взглянув на меня.

У меня было четкое ощущение, что Сойер и Брок были правы.

Я понятия не имел, во что только что ввязался.

Но почему-то меня это устраивало.

Глава 2

Кензи

В то утро я чувствовала себя необычайно серьезно, когда влезла в простые черные джинсы с высокой талией и милым акцентом в виде шести латунных пуговиц спереди, которые я демонстрировала с облегающим белым топом, а также в черно-белую тунику длиной почти до пола, оставленную открытой спереди. Пятидюймовые каблуки, что ж, они были для меня стандартным нарядом — перевернулась жизнь или нет. Для меня не было оправдания, чтобы не носить каблуки на работу.

— Решила, что нам стоит подождать его у входа, — сказала Кэсси, одетая в джинсы, что было на нее не похоже, а также в простую футболку и шлепанцы. Мы обе знали, что нам предстоит долгий день, как только мы разберемся с ситуацией с нашим детективом.

Я смирилась с Тигом накануне вечером, после того, как разглагольствовала и бушевала, стуча каблуками по деревянным полам своей квартиры почти час, пока Риз слушала меня с бесстрастным лицом, зная, что нет смысла перебивать, пока я не выдохнусь.

Как могли Сойер и Брок отказать мне? Из-за такой нелепости, как тот факт, что я когда-то была проблемной? Или потому, что они не хотели злить Пейна и Энзо? Не то чтобы я не думала о том, чтобы связаться с ними. Конечно, думала. Но что они могли сделать? Они, конечно, были крутыми, а Энзо готовился стать частным сыщиком, но ни один из них не знал всех тонкостей частного расследования. Скорее всего, они просто притащили бы меня к Сойеру. В этом случае я просто отсекала посредника и не втягивала в свои неприятности всю семью.

Я знала без тени сомнения, что они взялись бы за это дело в мгновение ока, если бы я пришла туда с Пейном или Энзо.

— Не думаю, что это проблема феминисток, — рассуждала Риз.

— Я знаю это, — огрызнулась я, качая головой и размахивая рукой. — Это просто «мы» против «них». Как будто из-за того, что Пейн был лидером банды, он каким-то образом получает больше уважения от них, чем я, только потому, что я была диким подростком. Или, может быть, они думают, что раз я не была в их «образе жизни», то, скорее всего, я слишком остро реагирую.

— Если этот Тиг работает на Сойера, он должен быть хорошим. — Это была Риз, которая никогда не истерила и всегда старалась быть рациональной. Чудачка. Разве она не знала, что срываться на крик — это катарсис? Хорошая ярость может очистить разум так же хорошо, как и хороший сеанс секса, я была убеждена.

Она тоже не ошибалась.

Сойер был безжалостно обученным человеком и главным из них. Он знал, что делает. Он никогда бы не согласился нанять кого-то, кто не был бы так же опытен, как он, хотя, возможно, в других сферах. Ничто в Тиге не кричало мне «бывший военный», как это было в Сойере и Броке. В нем был намек на улицу, намек на что-то знакомое, потому что у меня были братья, которые провели много времени в бандах и управляли ими.

Но даже если его специализацией было бандитское дерьмо или что-то в этом роде, он был лучшим в этом, если работал на Сойера. В этом я не сомневалась.

— Верно, — согласилась я, вставая на каблуках и потянувшись вверх, чтобы расстегнуть ожерелье.

— Как он выглядит?

Риз любила описания. Она была избалована всеми своими книгами.

— Он… огромный, — вспомнила я, слегка улыбнувшись. — Например, он больше, чем Пейн и Энзо. Смуглая кожа. Карие глаза. Он очень… мужественный. У него сильные черты лица — твердая челюсть, суровые брови. Я уверена, что ему нужно повернуться боком, чтобы пройти в дверь. Такие у него широкие плечи. У него также огромные руки, — добавила я, поскольку Риз знала, что я неравнодушна к сильным рукам. — В целом он подтянут, но у него есть небольшой пивной животик.

Улыбка Риз немного потеплела от этого.

— Мне это нравится. Он не идеален. Никто из нас не идеален.

— О, пожалуйста, — сказала я, опускаясь в кресло напротив того места, где она сидела со скрещенными ногами на диване, вокруг нее было сложено не менее шести книг, от научной фантастики и романов до классики.

— Ты и я? Мы идеальны.

Я бы не сказала, что Риз была неуверенной в себе, но у нее определенно не было той уверенности, которую я приобрела где-то в старших классах, решив для себя, что я — не дерьмо, и никто не может сказать мне обратное. Мы с ней были очень похожи, хотя она была немного мягче в чертах лица, а ее чувство моды было, ну, несуществующим. Таким образом, если я не была дерьмом, то и она тоже.

— Пожалуйста, ты видела размер моей задницы в последнее время? — У нас обоих был ген отличной задницы. Это компенсировало тот факт, что ни одна из нас не была особенно грузной. Я всегда принимала свою большую задницу. Это было в моде. Мужчинам это нравилось. Мне это нравилось. Благодаря этому джинсы выглядели как модное заявление. Риз — не очень. Всю зиму она носила длинные свитера, чтобы прикрыть свой зад, обтянутый штанами для йоги, и не любила, когда на него обращали внимание.

— Мне нужно отказаться от мороженого.

— Если бы ты перестала появляться в кафе-мороженом, думаю, они бы прислали копов, чтобы убедиться, что ты не споткнулась, спускаясь по лестнице, потому что зарылась носом в книгу. Твоя задница в порядке. А вот с мышлением у тебя хреново.

— Ну спасибо, — сказала она, закатив на меня глаза.

— Но, да, я думаю, ты волнуешься из-за пустяков. Держу пари, он будет замечательным.

— Посмотрим.

***

— Может быть, мы раздуваем из мухи слона, — сказала Кэсси, протягивая мне кофе, черный, но с черничным сиропом, потому что я любила именно такой, а она была хорошей подругой.

Возможно, то же самое чувство не давало мне покоя все утро, пока я одевалась. Хороший сон и ясная голова заставили меня пересмотреть нашу реакцию в тот день.

— Ну, на самом деле я не взяла его номер, — сказала я, пожимая плечами. — И, скорее всего, он уже в пути. Я уверена, что если мы будем вести себя как трусихи, он нам об этом скажет.

Я поднесла кофе к губам и сделала длинный глоток, чувствуя, как внутри меня закручивается теплый вихрь.

Примерно через пять долгих минут, когда каждая частичка меня еще больше, чем раньше, убеждала, что мы слишком остро реагируем, темный, огромный внедорожник подъехал и припарковался прямо на улице перед моим магазином, не потрудившись обратить внимание на знак «стоянка запрещена».