Побережье смерти (ЛП) - Скэрроу Саймон. Страница 14

Он поднял взгляд и увидел нависшего над ним воина, и уловил запах его зловония, когда тот оскалил свои кривые зубы. Его покрытые шрамами губы сложились в кривую зловещую улыбку. Дуротриг  медленно поднял тяжелый топор над головой, чтобы нанести смертельный удар. Холодный страх пронзил Фигула.  Он не думал, что умрет здесь, в этом жалком уголке империи.

Но позади воина раздался мстительный окрик. Британец его услышал и резко повернулся. Фигул мельком заметил блеск стали, вонзающейся в  широкие плечи британца, и увидел, как Блез вонзил свой меч ему в затылок жестоким ударом. Дуротриг  содрогнулся, когда острый конец меча вышел из его горла. На мгновение он застыл на месте, из его  рта хлынула кровь, а потускневшие глаза уставились на стальной наконечник, торчащий из горла. Он бесполезно пытался зажать свою рану. Затем Блез высвободил свой меч, и ноги дуротрига подогнулись. Мужчина рухнул окровавленной грудой рядом с Фигулом.  Блез навис над павшим британцем, его грудь глубоко вздымалась, когда он глазами искал следующего врага.

- Ну, давайте же! -  прогремел его голос. -  Кто из вас, ублюдков, следующий?

Другой воин бросился на легионера, но Блез отреагировал быстрым движением  и  вспорол бриту живот. Затем он повернулся к третьему  дуротригу,  ударив человека головой прежде, чем тот успел нанести ему удар своим мечом. Блез, казалось, был одержим Аидом отразить фланговую атаку в одиночку. Дуротриги, привыкшие к римской тактике легионеров, сплошной стеной, таившихся за своими щитами, были ошеломлены видом Блеза, рвущегося в их ряды, и рассеялись. Фигул схватил свой меч и щит и встал на ноги. Он бросился вперед, чтобы присоединиться к Блезу, и оба крепких солдата сражались уже  плечом к плечу, отражая атаку врага.

-  Становится  горячо,  господин! -  с ухмылкой сказал Блез.

- Будет еще жарче. – ответил Фигул зарубая  британского воина. Он поднял глаза, ища следующего врага.  Ледяная хватка страха сжала его шею, когда он оглянулся на развязку. -  Вот, дерьмо! Заключенные!

Троим  дуротригам  удалось проскользнуть сквозь рукопашную и они теперь мчались к загону. Фигул сткнул пальцем  ближайших солдат в строю,  Хельву и Постума, и указал на загон. - Вы двое. За мной! Бегом!

Когда трое легионеров приблизились к загону для скота, от ивовых стен исходил гнилостный смрад. Борясь с позывами тошноты, Фигул распахнул ворота и ворвался внутрь. Он увидел, как крепкие дуротриги  бросаются на закованных в кандалы заключенных, их мечи сверкнули в сумрачном свете, когда они приготовились  казнить пленных римлян. Пока Блез и Хельва набрасывались на остальных, Фигул бросился вперед на носках и ударил щитом в спину ближайшего воина. Раздался неприятный хруст, когда щит врезался в основание его позвоночника.  Дуротриг издал страдальческий стон, когда сила удара повалила его на усыпанный соломой пол.  Фигул прыгнул вперед, прежде чем человек успел дотянуться до выпавшего меча, вонзив ему между лопаток нож.

За своим правым плечом он заметил Хельву, отчаянно борющегося с другим дуротригом. Британец выбил щит и меч у римлянина,  и своими покрытыми шрамами руками душил своего противника.  Хельва с трудом переводил дыхание, когда дуротриг прижал его к стене загона. В мгновение ока молодой легионер протянул руку к поясу и, схватив кинжал, несколько раз ударил британца в бок. Дуротриг  продолжал пытаться задушить своего врага, даже когда кровь хлынула из его раны. Хельва продолжала неоднократно наносить удары мужчине ножом. Еще через пару вдохов дуротриг  упал, рыча и проклиная  римлянина, его зубы были в крови.  Фигул подбежал и быстрым ударом в шею оборвал жизнь воина.  Хельва стоял как вкопанный, глядя на его дрожащие руки. Его уверенность исчезла, сменившись ужасом и отвращением к мертвецу у его ног.

-  Я убила его, -  тихо сказала Хельва. -  Я убил человека.

Тогда-то Фигул и заметил ужасное состояние узников. Их потрепанные армейские мундиры свисали, как лохмотья, с их костлявых тел, их кожа была тонко натянута на изможденные лица. В убогом загоне пахло мочой, дерьмом и потом. Одного вдоха в этих стенах было достаточно, чтобы Фигула замутило. Солома была испачкана кровью и фекалиями. Тощие лодыжки и запястья каждого заключенного были связаны железными цепями, а длинная цепь связывала мужчин вместе. У некоторых заключенных отсутствовали зубы, мрачно заметил Фигул. У одного человека вместо пальцев было несколько культей. Галл содрогнулся при мысли о невообразимых страданиях, выпавших на долю этих людей за последние несколько месяцев. Он быстро сосчитал количество заключенных:  -  Двенадцать -  и повернулся к Хельве. -  Похоже, все заключенные здесь. Помоги этим людям выбраться наружу, парень.

Хельва рассеянно кивнула.

-  Быстрее, Хельва! -  заорал Фигул.

Пока два легионера помогали пленникам подняться на ноги, Фигул повернулся и вышел из загона. Он заметил поблизости окровавленные тела нескольких жителей деревни, и его сердце сжалось в кулак от их ненужных страданий из-за предполагаемого предательства общего дела дуротригов.  Он промчался мимо распростертых тел и бросился к сражавшимся. К этому времени люди Шестой центурии, подбадриваемые  действиями Рулла и Блеза, отбрасывали назад  дуротригов, которые начинали уставать, когда начало оказываться  яростное сопротивление их нападению. Земля под ногами была скользкой от крови, и Фигул чуть не поскользнулся, когда занимал свое место в строю рядом с Руллом,  вонзив меч в глаз дуротрига в нескольких дюймах от его щита.

Позади рядов воинов Фигул увидел человека, верхом на коне. Он был одет в длинную черную мантию с низко надвинутым на бледное лицо капюшоном, скрывающим его черты. Друид -  содрогнувшись, понял Фигул. Друид, казалось, командовал воинами дуротригов,  все время подгоняя их. Несмотря на его неоднократные увещевания, воины отступали, утомленные и напуганные свирепостью своих римских противников. Фигул почувствовал, как набухла его грудь, когда римляне все ближе приближались к победе. Он проревел приказ своим людям держаться в строю, и продолжать отбрасывать врага.  Поскольку большинство  их товарищей было убито, дуротриги  в тылу начали уклоняться от боя и сбегать из деревни.

-  Держитесь, ребята! - взревел Фигул, изо всех сил пытаясь заставить услышать себя сквозь лязг стали о сталь. - Мы заставили их отступить!  Они бегут! Давайте закончим работу!

Увидев, что их товарищи отступают, основная часть дуротригов, наконец, сломалась и бросилась в бега . Стычка превратилась в хаотичную схватку, когда римские солдаты стремительно обрушивались на убегающих дуротригов,  поражая  многих, прежде чем те успевали убежать. Друид демонстративно стоял у входа, призывая своим людей стоять на смерть и сражаться. Но его приказы в основном игнорировались. Оставшиеся воины разрывались между тем, чтобы повиноваться своему командиру-друиду и умереть достойной смертью в мерцании лезвий римских мечей, или унизить себя позорным отступлением. Большинство выбрало первое, и Фигул и его люди охотно исполнили первый выбор  воинов и перебили их. Поняв, что все потеряно, друид вонзил пятки в бок своего скакуна и умчался прочь от деревни с горсткой воинов, бегущих рядом с ним.

Фигул почувствовал, как мышцы его предплечий ныли от напряжения битвы. Он повернулся к Руллу: -  Ты остаешься здесь за главного.  Перебей всех раненых врагов. Мы не можем позволить себе брать с собой пленных. Как только ты закончишь, построй колонну и приготовься к отступлению.

Рулл сморгнул пот со своих глаз: -  А, вы, господин?

Фигул склонил голову в сторону удаляющегося друида: -  Некоторые из этих ублюдков убегают. Этого нельзя допустить, не так ли?

Рулл усмехнулся. Фигул собрал горстку воинов и отправился в сторону друида, в его жилах бурлила кровь. Он обильно потел, несмотря на холодную погоду, и, торопясь, чувствовал, как у него болят мышцы ног от напряжения последних нескольких часов. Он заставил свое усталое тело двинуться дальше, охваченный непреодолимым желанием схватить друида и убить его, подстрекаемый образом убитых женщин и младенцев. Через некоторое время воины, бежавшие вместе с друидом, резко остановились, повернувшись, чтобы дать бой  преследующим их римлянам, в то время как их командир на своем черном скакуне рванул вверх по холму.