Три побега из Коринфа (ЛП) - Маковецкий Витольд. Страница 2

А произошло это так.

Однажды, проходя мимо виноградника Терпноса, Диосс увидел необычную картину. Между планками высокого забора торчала огромная голова собаки. Когда она перепрыгивала через забор, должно быть, не верно рассчитала расстояние,  и ее живот застрял между решетками. Ее передние лапы не доставали до земли, а задние тщетно искали опоры, чем больше она извивалась и ворочалась, тем сильнее она проваливалась  между прутьями решетками, что причиняло ей мучительную боль.

Судя по всему, она висела так уже давно; она хныкала и выла, опустив голову, ее глаза, налитые кровью, выражали страх и отчаяние, она тяжело дышала,  изо рта у него лилась пена . Мимо нее прошли несколько маленьких мальчишек, озорно посмотрели на нее и засмеялись. Дети часто бывают жестокими, а Терпнос и его собака обычно были особо  жестокими и их все ненавидели.

Диосс остановился, увидев собаку. Он тоже сразу узнал  Аргоса – собаку  злобного мельника, но ему стало жаль животное.  Не обращая внимания на собравшихся детей,  он не стал долго думать и попытался приподнять ее. Однако это оказалось, ему не по силам.  Диосс был слаб, а Аргос тяжелым, как теленок. Собака, чувствуя все большее и большее боли от давления своего веса, все время пыталась укусить своего неожиданного спасителя. Поэтому Диосс перебрался на другую сторону забора и откуда с большим усилием освободил заднюю часть и задние ноги собаки, а тем самым и саму собаку.  Освобожденная собака упала мордой вниз. Все еще наполовину ошеломленная она сразу же встала, повернулась направо, а затем  налево, как будто хотела убедиться, что у нее ничего не оторвалось, после этого она залаяла, бросилась вперед, пробежала шагов сто, вернулась, упала на один бок, потом на другой, отряхнулась и села. Но она тут же вскочила, закрутилась на задних лапах и опять остановилась, пока, наконец, не издала радостный лай, тем самым во всеуслышание заявив, что она  живая, здоровая и  что с ней ничего не случилось.

В одно мгновение группа детей разбежались, и на месте остался только один Диосс, гордый своим поступком. Он снова перелез через забор — и  теперь  его  снова увидел Аргос. Он бросился к нему.  Диосс напрягся, ожидая,  что  огромный черный зверь обрушится на него, как ураган. Но собака подбежала, положила лапы ему на плечи  и дважды лизнула в лицо, нос, глаза своим огромным языком, потом отскочила назад, снова бросилась на него и красиво потанцевала на задних лапах, красноречиво покачав головой, а затем  убежала за угол.

Так Диосс  познакомился с самой ужасной собакой Коринфа. Но это еще не было дружбой.

Настоящая дружба завязалась лишь через несколько дней, когда Диосса постигло несчастье. Однажды вечером он вернулся домой довольный, что ему удалось заработать обол за то что он указал дорогу какому-то богатому незнакомцу, когда заплаканный грустная сестра сообщила ему ужасную новость.

Именно во время его отсутствия в доме снова появился отчим, старый Дромеон  вместе с Терпносом.  У Дромеона был долг перед мельником и он пришел с кредитором в квартиру жены, чтобы найти  что-нибудь, что можно было бы  продать, точнее, отдать в счет погашения долга. Искали долго, но тщетно, потому что  бедность уже давно охватила все уголки семьи карийцев; наконец, они все-таки  нашли  кое-какие вещи -  теплые накидки, посуду, и… флейту.

Все это они забрали и унесли с собой. Эвклея, сестра Диосса на несколько лет старше его, плача, рассказала ему, как все произошло. Она рассказала, как хотела спрятать накидки, служившие им одеялами днем и ночью, как она тщетно пыталась их спасти, как боролась с отчимом и с подлым Терпносом

Она назвала их ворами и отморозками, а они ее за это так ударили, что она едва может пошевелить рукой. Она заплакала, и Диоссу пришлось ее утешать; потом пришла мать с младшим братиком, они обо всём узнали и вместе  проплакали всю ночь.

Но Диосс не мог легко смириться со своей потерей. Накидок и одежды ему было не жалко. Приближалось лето, и можно было обойтись без них. Но флейта - это было ужасно.  Такое невозможно было стерпеть.

В течение дня у Диосса созрел план. Хотя по коринфскому закону граждане Греции всегда  могли распоряжаться своим имуществом по своему усмотрению, и он мог бы сказать,  что флейта была его имуществом его другом, его радостью и что она была  просто украдена. Довольно откровенно и нагло украдена. Сперва, он решил, что мог бы попытаться подать в суд, но, поскольку Терпнос  был влиятельным и злобным, никто не заступится бы за бедного мальчика; так что оставался только один путь  вернуть свою вещь - выкрасть ее из дома Терпноса.

Другого варианта он не видел.

Поэтому, когда наступила ночь, он на цыпочках вышел из дома и тихо прокрался в дом мельника. Это было полнейшей глупостью, и только огромное отчаяние могло привести его к такой мысли. Дом Терпноса был огромен, и Диосс совершенно не знал расположения его комнат. Знакомый слуга мельника рассказал ему, куда Терпнос бросил флейту, когда вернулся от  карийцев, но по Диосс вряд ли такую маленькую вещь мог бы найти даже  днем, не говоря уже о ночи. Так, как у Диосса вообще не было  воровского опыта, поэтому его глупая затея закончилась именно так как и ожидалось. Как только он вошел в чужой дом, он кого-то разбудил, тот вздрогнул  и закричал, а Диосс в страхе стал убегать через сад. Терпнос сначала  побежал было за ним, но затем раздумал гнаться за мальчишкой, силуэт которого он отчетливо видел в ясную ночь. Поэтому он отвязал от цепи собаку и  приказал ей погнаться за убегающим мальчиком.

 "Сейчас он с ним разберется", — удовлетворенно подумал Терпнос

И Диосс застыл, когда вдруг услышал позади себя топот ног и страшный рык огромного, злого зверя. Он остановился в растерянности в нескольких шагах от стены, и собака в одно мгновение догнала его. Она догнала его и замерла. После этого понюхала ноги мальчика, перестала рычать, нерешительно покачала головой, затем хвостом, выглядя растерянной;  потом внезапно она прыгнула вперед и начала лаять на каменный столб, стоящий неподалеку. Она видимо хотела отвлечь внимание хозяина от мальчика,  будто желая сказать,  что вся погоня, и все что случилось на самом деле было совершенно бесполезно, и что мальчик здесь не причем. Вообще не причем, нисколько.  Мол, это была глупая ошибка –  здесь никого нет, хватит кого-то искать..  Аргос еще раз рявкнул на столб и вернулся домой.

Диосс, все еще дрожа от страха, без труда перелез через забор. Присев за стеной, он с ужасом услышал, как злой хозяин стал бить несчастного. пса. Терпнос разозлившись на свою собаку, проклинал, пинал ее,избивал палкой по голове, по носу и бил  по всему, где только мог достать.

И избитый, раненый Аргос скулил, молил о пощаде, делал вид, что он не понимает, за что его бьют, и что он ни в чем не виноват.  Но он все прекрасно понимал, и в его огромной,  черной голове уже созрела твердая решимость. "Ты хочешь, чтобы я укусил мальчика! Но я этого делать не буду, даже если ты меня убьешь.  Даже не попытаюсь. Думаешь,  я не могу кусаться?. Я могу искусать тебя самого и еще пятерых таких как ты, но его кусать не буду". - Так думал умный пес Аргос и терпеливо ждал, пока его гнев его хозяина остынет, терпя побои, а когда боль стала невыносимой, он коротко и ужасно прорычал. Наконец, Терпнос перестал его бить. Лучше оставить эту собаку  в покое, ведь она размером с волка и даже сильнее волка  и может еще пригодиться. Таким, образом, в конце концов,  он пнул его и пошел в дом.

А, Диосс, хотя и вернулся домой без флейты, был полон нежности и благодарности к собаке.  Возвращение было удручающим, потому что его мать сидя,  ждала его у двери, и когда узнала причину ночной вылазки, ударила Диосса и снова заплакала.