Ворожей Горин – Зов крови (СИ) - Ильичев Евгений. Страница 27

— А ничего, что на улице мороз собачий? — возразил я немного эмоциональнее, чем мне того хотелось.

— Это понятно, но играет это обстоятельство против вашей версии.

— А какова же ваша версия, гражданин следователь? — я уже начинал злиться, этот абсурд меня дико нервировал. — Неужели вы решили, что я проснулся чуть свет, выбрался тайком из квартиры, на такси посетил два московских адреса, успел убить двоих сослуживцев, а после вернуться на работу?

— Если честно, именно так мы и думаем. Если учесть, что утром нет никаких пробок и город спокойно едет, то на такси проделать все это более чем реально. Это если взять во внимание вашу версию с такси, а так-то автомобиль мог быть и личным. Вас мог возить подельник или просто приятель. Вариантов масса. Но самое главное, что вас видели по обоим адресам и уже опознали по фотографиям. А в метро таких мужчин в джинсах и черных куртках пруд пруди. Так что вы скажете на это, Григорий Олегович?

Я молчал, сказать мне действительно было нечего. Да и, по сути, впервые в своей жизни я был в таком идиотском и опасном положении. Под давлением полицейских, под гнетом тяжелого взгляда главного врача я сейчас был похож на прижатого к стенке вора, в руках которого был зажат недавно похищенный им кошелек. Чувство не из приятных, доложу я вам, а самое главное, я понятия не имел, как отмазаться и что сказать в свое оправдание, настолько вескими казались доводы обвинителей и настолько ничтожными были мои собственные оправдания.

И вот в момент, когда я уже практически ничего не соображал, когда на все доводы и вопросы отвечал лишь неуверенным «не знаю», «не помню», «не видел», в кабинет главврача вошла она — та самая медицинская сестра, которая заставила меня в баночку писать. И снова пространство вокруг нее озарилось каким-то притягательным ласковым светом, вновь ударил в нос бесподобный аромат духов (или же это были ее феромоны?), вновь мое сердце замерло, а вместе с ним замедлился и бег времени. Нет, я определенно никогда не видел более красивой девушки. Как, вот как, вы мне объясните, я не замечал ее здесь прежде?

— Владимир Анатольевич, разрешите?

— Что? — удивился Мезин, переводя на девушку свой взгляд. — Вы кто такая?

Так значит, и главный врач ее не знает? Я смотрел то на Мезина, то на девицу в коротеньком до неприличия халатике. Что тут вообще творится?

— Анализы Горина готовы, — прощебетала она и без разрешения вошла в кабинет начальства. Допрос тут же прекратился, все уставились на Мезина.

— А кто распоряжался? — не понял главврач.

Девушка закатила глаза и, хлопнув в ладоши, выдала странную фразу:

— Вот ведь козел… Мог бы и подыграть. Правда, Горин?

Ангел в облике человека, точнее, медицинской сестры, медленно повернулся ко мне и подмигнул так, что у меня внутри все сжалось от возбуждения. Еще мгновение, и я рисковал разрядить, как говорится, всю обойму прямо в штаны, уж извините за такие подробности. Тут физиология, ничего не поделать.

«Так, стоп, — запаниковало мое сознание, — а такое вообще возможно⁈»

— Стойте! — выкрикнул я, отшатываясь от богини, — Владимир Анатольевич, вы вообще ее знаете? Что тут происходит?

Но на мой вопрос никто не ответил. Оторвав наконец взгляд от обворожительной медсестры, я взглянул на главного врача и оперативников. Все присутствующие, как оказалось, замерли в тех позах, в которых пребывали на момент ее хлопка в ладоши. Никто не шевелился и даже не моргал. Я пригляделся к Мезину и понял, что тот не только не двигается, но и не дышит. Перевел взгляд на полицейских — те тоже замерли, как изваяния. Который уж раз за последние сутки сталкиваюсь с откровенной бесовщиной… ну неужели и впрямь рехнулся? Я медленно оглянулся, всеми клетками организма ощущая, как ужас сжимает мои кишки своей ледяной хваткой. Лучше бы не оборачивался, стало только хуже. Позади себя я увидел себя же, только замершего на месте. Стоял этот бедолага Горин, не двигаясь и не дыша, лишь в глупых глазах его отчетливо читалась судьба потенциального обитателя дома скорби — дурдома, если по-простому.

— Ну что, воришка, — подмигнула мне сладкоголосая девушка, которая, по всей видимости, и была причиной этого странного феномена замершего времени, — поговорим?

С этими словами она сделала шаг вперед и легко вышла из собственного тела. И на этот раз я увидел ее истинное обличье.

Глава 11

Скажем так: истинный облик этой дамочки теперь не казался мне таким уж притягательным. Скорее, даже наоборот. Передо мной стояла женщина глубоко за полтинник с дряблой кожей неприятного землистого цвета (это было понятно даже с учетом полупрозрачности призрака) и глубокими морщинами-рытвинами на лице и руках. Крючковатый нос ее был искривлен сразу в трех местах — не у каждого профи боксера такой шнобель увидишь. Уши призрака больше походили на истертый временем, рандомно изломанный пергамент, напоминавший причудливый оригами в виде заостренной кверху ушной раковины. Чем-то мне эти уши напомнили уши летучих мышей — с той лишь разницей, что у грызунов ушки были аккуратными, бархатистыми и стоячими, а эти мятые обрубки словно кто прожевал, выплюнул, да так и прилепил к голове лысеющей старухи. И да, вы угадали — эта страшная бабища была нагая. И судя по раскованности, с которой она встала передо мной, своей наготы она ничуть не смущалась — ни обвисшей груди а-ля уши спаниеля, ни целлюлита на бедрах, ни кривых ног. Впрочем, сейчас мне было не до нее — меня смущало мое собственное внетелесное состояние.

— Где мы? — запаниковал я, разглядывая свое полупрозрачное тело, которое, к слову, тоже не было обременено одеждой. — Что ты сделала? Почему я не там, где должен быть?

— Ну же, Гришенька, — проворковала моя полупрозрачная собеседница. Кстати, голос ее, в отличие от внешности, почему-то не изменился, только исходил он теперь совсем из другого рта, в котором явно недоставало нескольких передних зубов, — ты же прекрасно понимаешь, что происходит. Мы сейчас где? — она переадресовала мой вопрос мне же и уставилась на меня с таким выражением лица, с которым учителя младших классов обычно ждут ответа от первоклашек.

— В кабинете, — неуверенно предположил я.

— Неправильно, — покачала пальчиком моя некогда обворожительная, а ныне противная до тошноты собеседница. — В кабинете только наши тела. А мы с тобой где?

— Где-то между… — начал на ходу подбирать эпитеты к собственным ощущениям я, и тут же был перебит.

— Ну, наконец-то! — всплеснула руками старуха. — Да, между тем и этим светом мы! Ни живы, ни мертвы. Не в нави, но и не в яви находимся. Мы промеж миров сейчас, там, где пути живых расходятся с дорожками мертвых. Там, где такие, как мы, ворожбу плести могут. Там, откуда черпаем силу, и там, куда ее отдаем.

— Просто замечательно… — пробормотал я, стыдливо прикрывая срамоту руками. От былого возбужденного состояния и следа не осталось. Истинное лицо обворожительной медсестры (а сейчас я, судя по всему, видел именно суть этой прекрасной девушки) оказалось омерзительным. Тем не менее градус бреда лишь повышался и, повинуясь законам жанра, я должен был как-то выпутываться из сложившейся ситуации. Признаться, меня сильно раздражал тот факт, что меня, вернее, астрального меня (назовем это так) могут вот так запросто взять и выбить из своего тела. И главное, этой карге старой это удается на раз-два, а сам я по собственной воле ни выйти из тела не могу, ни вернуться. Непорядок. Положение нужно было как-то исправлять. — Барышня, а можно мне как-то вернуться? Я вроде как не умер еще, нечего мне делать на этих ваших беговых дорожках для мертвых. Да и сил никаких особенных я не ощущаю, разве что сильно обделаться сейчас могу. Со страха.

— Так и я, сынок, не умирала, — не обращая никакого внимания на мою просьбу, ответила страшная тетка. — Я просто вышла погулять и тебя с собою утянула. Будь ты покрепче физически да умом здоровее, понял бы и сам, как это делается. С такой-то силищей!