Галлоуэй, мой брат - Ламур Луис. Страница 15

Мне люди говорили, что Лондон возник у единственной удобной переправы через речку. Что ж, разумно. В том месте дно было гравийное. Мне люди говорили, что примерно так же начинались города по всему свету; но откуда тут взялся этот Шалако — ума не приложу.

До вечера еще было далеко, когда мой мустанг иноходью вступил на единственную улицу города. На фоне гор, вздымающихся к небу, стояли три строения — два по одну сторону улицы, одно — по другую. Я спрыгнул с коня перед салуном и, привязывая его, осторожно огляделся.

На другой стороне улицы была лавка, и я решил, как только подсоберу деньжат, зайти туда и купить все что надо, включая сапоги. Ну, а пока что я двинул в салун.

Надо знать, что у нас на Западе салун — это не просто такое место, где можно заложить за воротничок. Это мужской клуб, место, где узнают новости, зачастую в баре решается больше дел, чем в любом другом месте. Человек может зайти в салун и узнать, в каком состоянии дороги, не вышли ли индейцы на тропу войны, да вообще все, что ему надо знать. А мне надо было много чего узнать. И прежде всего — где найти Галлоуэя.

Короче, я толкнул качающиеся дверцы и вошел внутрь. Там было тихо и прохладно. Стойка бара тянулась примерно на две трети длины помещения, а там, где она кончалась, была дверь. Стойка была полированная и выглядела просто шикарно. Еще в салуне была дюжина столиков, изрядно разбитый музыкальный ящик, а на стойку опирался человек.

— Здравствуйте, — сказал я. — Меня зовут Флэган Сакетт. Я ищу своего брата и кого-нибудь, кто согласится покормить меня в долг.

— Ваш брат — это Галлоуэй Сакетт?

— Он самый.

— Они со своим напарником выехали из города, в горы. Они велели дать вам все, что понадобится, так что кормежка сейчас будет. Выпить хотите?

— Спасибо. Я пока не совсем в форме для хорошей выпивки, но со временем наверстаю.

Честно говоря, я был не в форме вообще ни для чего. Как я уже говорил, одежка на мне… как бы это выразиться… заканчивалась слишком высоко. Штаны не доходили до лодыжек, а рукава рубашки едва-едва прикрывали локти. Рубашка туго, обтягивала грудь и спину, и теперь, когда я вот так. отощал с голодухи, больше всего я был похож на тот самый скелет из шкафа [17].

В этот момент двери распахнулись, и в салун вошли два человека — ковбои с какого-то ранчо. Как были, прямо в чепсах, они ринулись к стойке, но тут один из них заметил меня.

— Ты глянь-ка, что за драный кот сюда притащился, — сказал он. — Эй, мистер, когда в следующий раз будете стаскивать с кого-нибудь штаны, так поглядите сперва, чтоб они оказались вам впору!

— Нелегкое это будет дело, — сказал я, — судя по тому, что я тут вижу. Не думаю, чтоб в этой компании нашлась пара штанов нормального мужского размера, разве что у хозяина заведения.

Один из этих господ был крепко сбитый рыжий джентльмен с квадратными плечами и веснушчатыми руками… в данную минуту — веснушчатыми кулаками.

Он шагнул ко мне и произнес:

— А ну-ка, давай поглядим, на кого тут придутся впору самые большие штаны!

— Мистер Рыжий, — отозвался я, — сейчас я для драки не гожусь. Я только-только спустился с гор после чертовски трудной переделки с индейцами и всякого, прочего. Поддерживайте пары у себя в голове с недельку или около того, а потом я приглашу вас на улицу и приведу вашу голову в порядок.

— Да ты, никак, боишься, — сказал он.

— Нет, — сказал я, — хоть я могу понять вашу точку зрения. Но я не люблю признавать себя побежденным даже в самых худших условиях, а драться сейчас я не в состоянии. Сию минуту я бы не побил и полудохлого котенка.

Из кухонной двери появился хозяин с целым подносом всякого харча.

— Вперед, мистер Сакетт, — сказал он. — Это чуток прибавит вам мяса на ребрах. Рыжий уставился на меня.

— Так ваша фамилия Сакетт? Тайлеру Сакетту вы не родня?

— Мы с ним двоюродные братья, — сказал я, — хотя встречались один-единственный раз, в Конто-Бэсин, довольно давно. А вы знаете Тайлера?

— Знаю. Он чистый дьявол, когда дело до стрельбы доходит.

— Это у нас семейное, — сказал я. — Для нас стрелять — все равно что с девчонкой крутить или обедать. Само собой получается. Когда у меня зубки резались, я грыз рукоятку шестизарядника.

— У нас с ним вышла неприятность, у меня с Тайлером.

— Должно быть, не слишком серьезная, — заметил я, — ну, эта неприятность, про которую вы говорите.

— Это почему ж вы так решили?

— Так вы ж еще живы как будто? Насколько я знаю, Тайлер патроны зря не тратит. Если у него есть дело, так он уж его делает. На вашем месте я бы начисто позабыл про эту неприятность. И про то, что у вас сейчас на уме, тоже. Мне неохота отвлекаться от такой кормежки.

С этими словами я придвинул стул поближе к столу и вгрызся в мясо. Я был такой голодный, что слопал бы сейчас старое седло вместе со стременами и прочими причиндалами.

Рыжий взял свое пиво и устроился напротив меня.

— Правду говоря, — сказал он, — Тайлер мог из меня сито сделать, но не стал. Я тогда связался с плохой компанией, и мне не терпелось показать себя. Нет, теперь я уже никогда не стану трогать Сакеттов.

— Ну, тогда вам самое время или убраться подальше от драки, или выбрать правильную сторону.

— А какая сторона ваша?

— А такая, где не напрашиваются на неприятности. Мы приехали в эти края в поисках земли. Рассчитываем осесть здесь, обзавестись семьями, выращивать коров и детишек. Вы имеете что-нибудь против?

— Я-то нет… а вот Данны — те могут.

Ладно, я не хотел толковать об этом. На мой взгляд, разговоров и так было больше чем надо. Чего я хотел теперь, когда умял эту гору жратвы, так это малость соснуть. Отдохнуть, а потом заняться снаряжением. Мне нужны были одеяла, пончо, переметные сумы, винтовка и запас провизии. Конечно, мне много хотелось, но все же не больше, чем я смогу оплатить — со временем.

Хозяин салуна выбрался из-за стойки и подошел к моему столу с кружкой пива.

— Не возражаете, если я вам составлю компанию? Моя фамилия — Берглунд.

Это был крупный, крепкого вида человек с соломенными волосами, широким лицом, украшенным боевыми шрамами, массивными плечами и кулаками.

— Рад буду вашему обществу, — сказал я. — Давно вы здесь?

— А тут все недавно. Я бродил по стране, понемногу продвигаясь на запад. Думал найти золото, понапрасну рылся то тут, то там, а потом наткнулся на этот берег и решил, что это то самое место, где я хотел бы остаться. Рыбалка тут была отличная, охота — еще лучше, так что купил я топор и скобель и выстроил салун. Я решил, что ото самый простой способ найти себе общество. В теплое время я ловлю рыбу и охочусь, а зимой сижу у огня, читаю или разговаривав с людьми. Я — человек охочий до разговоров, Сакетт. Я люблю людей и получаю удовольствие в компании. Когда погода портится, людей так и тянет собраться в тепле у огонька и поболтать.

— С новыми людьми всегда немного рискуешь, — заметил я. — Заранее не знаешь ведь, который из них для тебя опасен. Это как на распутье — затянешь поводья, остановишь коня, смотришь в одну сторону, в другую — и вся твоя жизнь может перемениться, если свернешь не туда. И тогда уже знаешь наверняка только одно — что прежней жизни больше не будет.

— Ну, не знаю… — возразил Берглунд, — я так думаю, человек возит свои неприятности в седельной сумке.

— Ну, — сказал я, — а я точно знаю, что не хотел никаких неприятностей, когда Кудряш Данн в первый раз на меня натолкнулся. Это он принес мне неприятности. И после — мне и в голову не приходило, что я встречу его еще раз, но когда Мег Росситер привезла меня к себе домой, я оказался прямо посреди мишени, в самом яблочке.

Покончил я с едой и еще какое-то время сидел там просто так, сытый, довольный, и никуда мне двигаться не хотелось. Мне позарез нужно было снаряжение, но в эту минуту я не испытывал ни малейшего желания подниматься на ноги и куда-то идти. Да и мысль о том, чтобы натянуть новые сапоги на мои больные ноги, тоже не вызывала удовольствия.