"Фантастика 2024-130". Компиляция. Книги 1-23 (СИ) - Малицкий Сергей Вацлавович. Страница 111

— Ага, а пристегнуться нам внутренний голос приказал, не иначе, — Снегирь приподнялся на локтях и посмотрел на догорающую машину. — Вот только там все наше оружие осталось.

— Главное до складов добраться, а там уж с оружием разберемся, — Грубер сам поразился своему оптимизму, ведь до складов еще нужно было добраться. — А вообще… — он замер на полуслове, уставившись куда-то так, что глаза стали как у анимешных героев. — Да вы издеваетесь!

Снегирь проследил за его взглядом и раскашлялся, подавившись дымом, который так неосторожно вдохнул, потому что прямо перед ними на расстояние двухсот метров раскинулся блуждающий кластер.

Глава 23

Они вошли в появившийся из ниоткуда кластер не сразу. Почти полчаса Снегирь яростно спорил с Грубером, который категорически отказывался встречаться с Чинком. Точку в их споре положила Зина, которая заявила, что поговорить с этим таинственным Чинком все же стоит, но только всем вместе, потому что Грубера подпускать к таким тонким материям одного крайне нежелательно, он может принять важное решение самостоятельно, ни с кем не посоветовавшись, а это может негативно отразиться на микроклимате в их маленькой команде.

В итоге, когда они все же подошли к границе кластера, нервно оглядываясь по сторонам, потому что без оружия чувствовали себя практически голыми, день понемногу начал угасать, уступая место вечеру.

В кластере ничего не изменилось — все та же пустота на улицах, все те же следы тяжелых боев, горы стрелянных гильз на дороге, и зловещая тишина, которую прерывал только звук их шагов. В музей решили не заходить, по крайней мере пока. Здание музея странно влияло на людей, да и Зина сообщила, что испытывает некое подобие страха, находясь в этом зловещем месте. Каким образом машина может испытывать страх Грубер решил не уточнять, он провел с ней достаточно времени, чтобы понять — простое определении машины не подходит этому наноавтомату, который приобрел для себя очень даже привлекательную оболочку.

Как бы они не торопились, к знакомому дому подошли уже в темноте.

— Некоторые вещи не меняются, — пробормотал Грубер.

— Ты это о чем? — Снегирь нервно оглянулся. Тишина, властвовавшая над этим странным местом действовала на нервы больше, чем, если бы они слышали урчание измененных из каждого проулка.

— Я всегда встречаюсь с Чинком ночью, как думаешь, с чем это связанно?

— У него бессонница? — Снегирь криво усмехнулся и первым вошел в подъезд. — На какой этаж подниматься?

— Давай прямо на шестой. Оба раза мы встречались с ним именно на шестом. Не удивлюсь, если эта цифра — шесть, имеет какое-то символическое значение, — с этими словами Грубер обогнул друга и пошел к лестнице впереди их небольшого отряда. — Мы всегда оказываемся здесь втроем: я, ты и девушка. Правда, девушка каждый раз другая, но если судить исключительно по половой принадлежности…

— Грубер, успокойся, не суетись, — оборвала Зина его словоизлияние. Грубер обернулся и внимательно на нее посмотрел, затем криво улыбнулся и взъерошил волосы.

— Что-то я немного волнуюсь, — подтвердил он предположение Зины, которая изучила его, наверное, лучше, чем кто бы то ни был. Благо у нее было предостаточно времени для этого. Развернувшись, он быстро продолжил подъем, подавляя в себе желание перепрыгивать сразу через две ступени. Возле знакомой двери на шестом этаже Грубер остановился. — Ну вот, остается надеяться, что Чинк здесь и не пошлет нас с порога куда подальше. — Он толкнул дверь, которая беззвучно открылась. — Надо же, ну давайте зайдем, если уж нас приглашают.

Снегирь переглянулся с Зиной. Казалось, что неуверенность Грубера передалась им, и если сам Грубер сумел взять себя в руки, и его поведение стало практически прежним: уверенным и немного наглым, то Снегирь ощущал себя явно не в своей тарелке. Что чувствовала Зина, сказать было сложно, Снегирь не видел ни тени эмоций на красивом кукольном личике, но искать в ней хоть что-то — это показалось Снегирю верхом идиотизма, и он нервно хохотнул, прежде чем войти в квартиру. Грубер уже успел уйти вперед, и Снегирю пришлось его догонять, не обращая внимания на то, как был сделан этот, показавшийся ему бесконечным, коридор.

Грубер стоял возле входа в комнату, и смотрел на то, что происходит внутри.

— Ну что вы там застряли? — раздался за спиной Снегиря голос Зины. — Или проходите, или поворачиваем обратно. Мое тело все-таки живое и оно хочет отдохнуть, покушать и спать.

— Девушка говорит дело, хватит уже мяться на пороге, проходите, — из комнаты раздался незнакомый Снегирю мужской голос, и Грубер, наконец, отмер и прошел внутрь.

Комната, оказавшаяся гостиной была представлена в стиле хай тек, который Снегирь не слишком любил. Но разбираться во вкусах хозяина он не хотел, и, немного поколебавшись, прошел к одному из кресел, стоящих полукругом вокруг небольшого столика, на котором были расставлены тарелки с едой. Вскоре к нему присоединилась Зина, но вот Грубер остался стоять, сложив руки на груди и сверля очень недоброжелательным взглядом стоящего возле окна невысокого мужчину. Мужчина стоял к ним спиной, что-то разглядывая в окне, хотя Снегирю было не понятно, что же он может увидеть в темноте ночи, тем более что в комнате горел неяркий, не раздражающий свет, который затруднял и без этого непростое занятие хозяина. Снегирь решил не вмешиваться в начало беседы, предоставив это Груберу, который был хотя бы знаком с Чинком. Сам Снегирь не был представлен этому загадочному хозяину, поэтому предпочитал пока отмалчиваться.

— Я погляжу, ты нас ждал, — начал Грубер несколько агрессивно. — Накрытый стол, кресла… Раньше мне приходилось самому искать, куда приткнуть свою задницу.

— И тебе добрый вечер, — Чинк, наконец, отвернулся от окна, мельком взглянул на Грубера и направился к застывшему в своем кресле Снегирю. — Можешь звать меня Чинк, капитан, — он протянул руку, которую Снегирь автоматически пожал. Затем Чинк обернулся к Зина, подхватил ее ручку и поднес к губам, обозначив поцелуй. Снегирь очень хорошо видел со своего места, что губы Чинка не коснулись нежной кожи. — Очарован, мадмуазель. Вам идет такой облик.

— Спасибо, — тихо проговорила Зина. — А ты не будешь меня снова усыплять?

— Нет, не буду, на этот раз — нет, — покачал головой Чинк, опустив ее руку и сел в соседнее кресло. — Грубер, ты долго еще будешь оскорбленную невинность изображать? Может быть, уже сядешь и поужинаешь с нами?

— А, так у нас здесь светский раут, надо же, а я как назло не в смокинге.

— Грубер, чем ты недоволен? Может быть, уже озвучишь свои претензии? — Чинк не отводил взгляда темных глаз с возвышающейся над ним фигуры.

— Ну что ты, какие претензии, все прекрасно, ужин так ужин, — с этими словами Грубер прошел к единственному, оставшемуся пустым, креслу, сел в него, вытянув ноги.

Воцарилась тишина, которую ни Снегирь, ни Зина не решались прервать, а Грубер с Чинком пристально глядели друг другу в глаза, не произнося ни слова. Первым как ни странно не выдержал Чинк. Он раздраженно наклонился, прервав зрительный контакт с Грубером, и принялся накладывать в свою тарелку еду.

— Да, ты прав, вы оказались именно в этом участке Улья далеко не случайно, — он бросил в тарелку куриное крылышко и ответил на невысказанный вопрос Грубера. — И что? Какая разница, в какой соте болтаться? Вы же рейдеры, мать вашу.

— Вообще-то, разница есть, но ты прав, надо бы подкрепиться перед предстоящим долгим и неприятным разговором, — казалось, что Грубер был удовлетворен ответом, потому что он наклонился к столу и принялся тщательно выбирать себе еду.

Снегирь наклонился к нему и прошептал:

— Что происходит? О чем вы говорите?

— Потом, давай пожрем, а потом вдумчиво поговорим, — также шепотом ответил Грубер под насмешливым взглядом Чинка, который слышал каждое их слово.

Снегирь пожал плечами и приступил к поглощению пищи. Зина уже давно сидела и что-то грызла, стараясь выглядеть как можно незаметнее. Она побаивалась хозяина, который мог играючи ее отключить, поэтому старалась лишний раз не привлекать ненужное внимание.