Сокрушенная империя - Джейд Эшли. Страница 62

Я должна собраться и попробовать сбежать, но мне некуда идти. И даже если бы было, все дороги забиты людьми, пытающимися эвакуироваться. Я буквально в ловушке. Но это все равно не худшая часть.

Хуже всего то, что где-то там бродит Оукли, и я понятия не имею, все ли с ним в порядке.

И, возможно, я умру, не помирившись с ним.

Я начинаю укачивать себя, отчаянно пытаясь успокоиться, пока на глаза накатывают слезы. Я бы все отдала, чтобы вернуться в тот бар и повести себя иначе. Ведь, несмотря на то, что наши отношения были обречены на провал и я всегда чувствовала, будто вот-вот утону, когда он был рядом, я никогда в жизни не была такой счастливой.

Я настолько погружена в свои мысли, что даже не слышу, как открывается входная дверь и на лестнице раздаются тяжелые шаги.

– Вставай.

Резко поднимаю голову, услышав голос Оукли, и первое время мне кажется, что у меня галлюцинации, потому что откуда бы ему здесь взяться?

Вскочив с кровати, я несусь к нему.

– Где ты был, черт возьми? – Слезы застилают глаза, пока внутри кипит адская смесь из страха и злости. Прежде чем успеваю себя остановить, я толкаю его. – Ты хоть понимаешь, как я волновалась? – Я снова его толкаю, на этот раз сильнее. – Как я плакала последние два дня, потому что ты бросил меня…

Я не успеваю закончить. Он хватает меня на руки и закидывает себе на плечо… а затем бежит вниз по лестнице.

– Какого хрена ты творишь?

Проигнорировав меня, Оукли выходит из дома.

– Куда мы идем?

Он не отвечает, но опускает меня на землю, когда мы подходим к подъездной дорожке. Я задумчиво смотрю на блестящий черный мотоцикл, стоящий у дороги.

– Что здесь делает мотоцикл?

– Это папин. – Сжав челюсть, он дает мне шлем. – Залезай.

Да он из ума выжил.

– Ты спятил? Я не…

– Господи, – злится он, седлая байк. – Заткнись и запрыгивай, чтобы мы могли убраться отсюда.

Покачав головой, я делаю шаг назад. Я никогда раньше не ездила на мотоцикле и знаю о них совсем немного, но даже среди этой информации нет ничего хорошего.

– Черта с два я сяду на эту штуку.

Бормоча ругательства, он поднимает глаза на ночное небо, словно изо всех сил сдерживается, лишь бы не придушить меня.

– Бьянка.

Мое имя звучит как угроза.

– Что?

Он смотрит на меня злым взглядом.

– Залезай на этот чертов байк. Сейчас же.

* * *

Оказывается, ехать по городу на мотоцикле – хорошая идея, ведь на нем мы смогли объехать все пробки. Но я все равно ничего не понимаю, когда Оукли паркуется у пляжа.

– Почему мы здесь?

Он не произносит ни слова, просто слезает с байка и идет вперед. Я следую за ним по пятам и только больше теряюсь, когда вижу небольшую палатку на берегу. Учитывая то, что она была здесь еще до нашего прихода, он, наверное, поставил ее заранее. Что нелогично, если только…

– Ты жил здесь все это время?

Я не понимаю, почему не додумалась проверить здесь в первую очередь. Оукли однажды сказал мне, что это одно из его любимых мест и он часто приходит сюда, когда хочет побыть один.

Он молча достает из палатки рюкзак и вытаскивает оттуда несколько бутылок воды, даже не поднимая на меня глаз. Его молчание ранит словно нож.

– Я знаю, ты меня ненавидишь, но, может быть, ты…

– Я тебя не ненавижу. – Оук смотрит на меня так, что у меня перехватывает дыхание. – Поверь, если бы я мог, все было бы намного проще.

Шумно сглатываю.

– Я понимаю, что совершила огромную ошибку, но ты не можешь просто сбегать от меня. Ты не…

– Не тебе рассказывать мне, что я могу или не могу делать. – Его голос заставляет воздух вокруг вибрировать. – Ты потеряла на это право, когда без спросу взяла мой телефон и начала обвинять меня в том, чего я не делал.

Я чувствую боль в груди.

– Я…

– Ты переспала с ним?

Этот вопрос бьет меня словно хлыст. На секунду замираю, но отвечаю честно.

– Нет. Я бы не стала…

– Уже поздно. – Оукли поворачивается ко мне спиной, внимательно разглядывая океан. – В палатке есть надувной матрас, можешь поспать на нем. Не очень удобный, но это лучше, чем ничего.

Я переминаюсь с ноги на ногу.

– А если сюда придет пожар?

– Тогда залезем в воду.

Я хочу сказать ему, что Коул придумал такой же план, но останавливаю себя. Потому что наша связь – которую я всегда ощущала – куда-то пропала. Я уничтожила ее своими глупыми играми, пока меня подстегивала ревность.

Делаю шаг к нему.

– Оукли?

Его плечи напрягаются.

– Что?

Сердце начинает ныть от того, насколько безразличный у него голос.

– Прости меня. – Сократив между нами расстояние, я прижимаюсь к его спине, вдыхая запах. – Я не должна была брать твой телефон, чтобы написать Хейли. И не должна была делать поспешные выводы, когда увидела тебя с той женщиной в баре. – Я чувствую резкую боль в груди. – И точно не должна была заставлять тебя думать, будто пошла трахаться с каким-то незнакомым парнем, чтобы отомстить тебе.

По правде говоря, я не могу винить его за то, как сильно он на меня злится. То, что я сделала, было не только незрело. Это было жестоко.

Повернув голову, Оукли обращается ко мне через плечо.

– Ничего не получится, если ты не будешь мне доверять.

Я целую его в лопатку.

– Я доверяю тебе.

Глубоко внутри я знаю, что Оукли никогда не причинит мне боль. Но одна мысль о том, что его получит кто-то другой… выводит меня из себя.

– Но мне не нравится делить тебя с кем-то, – шепчу я. – Я хочу, чтобы ты был только моим.

И, возможно, это неправильно, но я ничего не могу сделать со своими чувствами.

Я собираюсь уходить, но его следующие слова заставляют меня замереть.

– В этом все дело, Бьянка. – Он медленно поворачивается. Его лицо искажено от боли, словно он борется с чем-то, что сильнее него. – Я и есть твой.

Я не совсем понимаю, что он имеет в виду.

– Что…

Сжав челюсти, Оук цедит сквозь зубы:

– Чем больше я борюсь с тем, что происходит между нами… тем сильнее ты забираешься мне под кожу. – Тяжело вздохнув, он пожимает плечами, словно принимая свою судьбу. – Я устал бороться.

Воздух между нами становится настолько густым, что его можно резать ножом.

– Это значит, что…

– Что мы вместе? – Он потирает рукой лицо. – Да… мы вместе.

Сердце бьется так сильно, что, кажется, вот-вот выскочит из груди. Я бросаюсь в его объятия. Наши губы находят друг друга, и я снова тону, глубже погружаясь в его бездну. Но впервые за несколько дней… я наконец могу дышать.

* * *

Я спиной чувствую, как быстро бьется сердце Оукли, пока он согревает меня в своих объятиях, давая ощущение защищенности. Никто из нас не может уснуть, но дело не в надувном матрасе.

Огонь уже близко. Все издания подтвердили, что Роял Мэнор будет следующим. Теперь только чудо может спасти наш город от разрушения.

– Возможно, мы умрем, – шепчу я в темноту.

Я жду, что Оукли скажет, мол, я драматизирую, что все будет хорошо, но этого не происходит. Взамен он крепче прижимает меня к себе, словно его руки могут спасти меня от языков пламени, способных превратить нас в пепел.

Слезы затуманивают взгляд, когда я говорю:

– Оукли?

Мне так страшно. И дело не в смерти… а во всем, что я потеряю.

В вещах, которые мне никогда не доведется испытать.

Он нежно целует меня в шею.

– Да, малышка?

Повернувшись, чтобы посмотреть на него, я произношу:

– Я не хочу умирать, не узнав, каково это, почувствовать тебя внутри.

В его глазах вспыхивает желание, но он закрывает их.

– Малыш…

– Черт возьми, – реву я от негодования. – Почему ты не хочешь спать со мной? – В голове проносится ужасная мысль. – О господи. Потому что у меня никогда не было секса? Я девственница, а значит, буду плоха в постели, и ты не хочешь учить меня…