Гора сокровищ - Ламур Луис. Страница 20

Иуда не сказал ничего, он просто не отрываясь смотрел на конокрадов, сохраняя при этом полное спокойствие.

Чарли Мак-Кер вместе со своим помощником сейчас, наверное, уже осматривает лошадей. Он конечно же заметил, что клейма изменены, но исход дела будет зависеть от того, захочет ли он это признать, или нет. Можно всегда пристрелить одну из лошадей и, сняв с нее шкуру, посмотреть на обратной стороне — там будут четко видны три «S». Но я не хотел убивать лошадь — ни своими руками, ни чьими-либо еще. Более того, в этом не было никакой необходимости. То, что клеймо было изменено, видно и так, безо всяких ухищрений. Конокрады не хотели ставить новое клеймо поверх старого, они всего лишь немного подправили его. Это заметит и слепой. Но вот захочет ли Мак-Кер это признать? Если Мак-Кер признает тот факт, что клеймо изменено, значит, ему придется согласиться и с тем, что его люди совершили преступление, а кроме того, он понесет большие убытки.

Чарли Мак-Кер был известен своей вспыльчивостью, и исход дела будет зависеть от того, на кого он обратит свой гнев. Я был готов к любой неожиданности. К западу от Миссисипи и в некоторых штатах к востоку от нее конокрадов, попавших в руки правосудия, обычно вешали. Если же хозяин догонял свой табун и тех, кто его украл, в прерии, то дело заканчивалось перестрелкой. Я посмотрел на Боули и по его виду понял, что он отлично знает, как и кем было изменено клеймо на лошадях Тайрела.

Мак-Кер неожиданно повернул коня и поскакал к нам.

Оррин, который все-таки поехал с ними, скакал позади Тома. Подъехав, Чарли повернулся к нам и сказал:

— Отойдите, нам надо поговорить между собой.

— Чарли, — сказал Том, — послушай, я…

— Ты с нами или сам по себе? — Лицо Чарли запылало от гнева. — Если не хочешь подчиняться, убирайся на все четыре стороны!

— Чарли! Подумай! Ты всегда был честным человеком, и ты ведь знаешь, что это клеймо…

Рука Боули вновь опустилась на рукоятку револьвера… но я уже держал его под прицелом.

— Попробуй только вытащи, — сказал я, — и уляжешься пузом кверху.

Никто не пошевелился.

— Ну хорошо, Чарли, — сказал Том. — Я двадцать лет был с тобой, но теперь я ухожу. Можешь оставить себе то, что причитается мне за работу, я не желаю получать деньги от того, кто не умеет отличить настоящее клеймо от поддельного!

— Том! — попытался остановить его Чарли.

— Нет, я ухожу!

— Ну тогда убирайся к черту!

— Нам с тобой не по пути, Чарли.

Том повернул коня и медленно двинулся прочь.

Я все еще держал в руке револьвер. Лицо Боули покрылось смертельной бледностью — он считал, что, вооружившись шестизарядным кольтом, превратится в крутого парня, но кишка у него была тонка: увидев наведенное на него дуло, он потерял голову от страха.

— Ты выбрал не тот путь, Мак-Кер, — осторожно произнес я. — Тут и слепому ясно, что лошади краденые. А если ты решил затеять стрельбу, то скоро об этом пожалеешь.

— Как бы не так! Нас втрое больше, чем вас!

— Давай-ка бросим на стол наши карты, мистер, — сказал я ему. — Я ведь уже вытащил свой револьвер и ставлю пять против одного, что к тому времени, когда твои ребятки вытащат свои, вас с Боули уже не будет в живых.

— Пристрели их, дядюшка Чарли, — сказал Боули. — Их ведь всего двое, негритос стрелять не умеет, и тот, смуглый, тоже.

— Зря вы так думаете, — вежливо произнес Иуда. — Давайте отойдем в сторонку, чтобы не мешать другим, и посмотрим, кто кого, хорошо?

Боули двинулся было, чтобы занять позицию, но вдруг остановился, увидев, чем вооружен Иуда Прист. Это был дробовик системы «Кольт».

— Ну что, задумались? В этом дробовике четыре патрона… и, если я на лету попадаю в крыло утки, то будьте уверены — в человека-то я не промахнусь.

Словом, Боули притих и счел за лучшее ретироваться с поля боя. Я заметил, что вид дробовиков охлаждает самые горячие головы.

— Мистер Мак-Кер, — обратился к Чарли Оррин, — давайте-ка раскинем мозгами. Нам неприятности не нужны. Кстати, вот этот мужчина и его спутники уже получили предупреждение, что находятся под арестом за сокрытие краденого имущества и за кражу лошадей.

— Вы не официальное лицо!

— Я наложил на них домашний арест. Но запомните, что любой юрист — официальный представитель правосудия.

Гнев Чарли Мак-Кера немного поостыл, но я не мог понять, убедил его Оррин или нет. Сдерживало его то, что он находился под прицелом. После того как Боули скрылся в задних рядах, я перевел свой револьвер на Мак-Кера, и сделал это так быстро, что никто и пошевелиться не успел. Все прекрасно понимали: начнись пальба — и многие погибнут, Чарли в первую очередь. И ему это было прекрасно известно.

— Откуда я знаю, что вы говорите правду? Может быть, вы просто берете нас на пушку. Я не знаю дорожного клейма вашего брата, и даже не подозревал, что он собирается перегонять своих лошадей.

— Я хорошо знаю своего брата, мистер Мак-Кер, и уверен, что он сейчас идет по вашим следам, и, опять же хорошо зная своего брата, хочу вас уверить, что вам просто повезло, что вы наткнулись на нас, а не на него, — сказал Оррин. — Тайрел никогда не отличался таким терпением, как мы с Теллем, а уж стреляет он ничуть не хуже Телля. В нашей семье его считают самым крутым.

Нам не хотелось доводить дело до перестрелки. И потому надо говорить очень обдуманно — любое неосторожное слово могло превратить эту долину в место кровавого побоища.

Неожиданно до нашего слуха донесся стук копыт, и в долине появился Тайрел собственной персоной. Он держался в седле удивительно прямо, молодой высокий мужчина в облегающей его мускулистое тело куртке из оленьей кожи, сшитой по испанской моде.

За ним скакало полдюжины всадников — судя по их сомбреро, мексиканцы. Они были вооружены винтовками и кольтами, на груди у них красовались перевязи, полные патронов. Я знал этих парней — с пастухами Тайрела лучше было не связываться. Тайрел сам подбирает людей — ему нужны не просто опытные ковбои, но и отличные стрелки.

Поверьте, на эту группу стоило посмотреть! Тайрел всегда давал своим людям самых лучших лошадей, а держались они в седле с такой грацией, какой ни у кого больше не увидишь. Это были смелые, неутомимые люди, готовые последовать за Тайрелом в ад.

— Похоже, вы, ребята, нашли моих лошадей, — сказал он, посмотрев на Чарли Мак-Кера. Тайрел перевел взгляд на его товарищей. Я давно не видел брата и отметил про себя, что он выглядит просто великолепно — высокий, шесть с лишним футов, ни грамма лишнего веса.

— Они заменили твое клеймо своим, — сказал Оррин. Тайрел посмотрел на него, и Оррин добавил: — Это — Чарли Мак-Кер, его клеймо — три восьмерки. Кое-кто из его помощников решил помочь ему разбогатеть за чужой счет, но мы уже все уладили.

Мексиканцы сбили лошадей Тайрела в кучу и погнали было их прочь, но потом остановились. Тинкер повернул лошадь и подождал, когда Иуда Прист подъедет к нему. Тайрел повернулся к своим людям.

— Мы забираем наших лошадей, — сказал он им. — Учитывая просьбу моего брата, мы не будем доводить дело до суда, но хочу вас предупредить: если кто-нибудь из этих людей появится когда-нибудь вблизи моего скота, убивайте его на месте.

Пастухи, держа винтовки наизготовку, подождали, пока мы соберем своих запасных лошадей, и поскакали с нами.

Обернувшись назад, я увидел, как Мак-Кер сдернул с головы шляпу и, швырнув ее оземь, что-то сказал, но я уже отъехал так далеко, что не расслышал.

Тайрел и Оррин ехали рядом, и я догадался, что Оррин рассказывает ему, как мы наткнулись на краденый табун, и о том, что нам удалось узнать об отце.

Я ехал один, стараясь держаться сбоку от дороги, чтобы пыль, поднятая копытами лошадей, на меня не попадала. Нужно было обдумать наши дальнейшие действия, а лучше всего думается, когда ты один. Более того, если мне приходится над чем-то размышлять, я всегда стараюсь уединиться, иначе у меня ничего не получается.

Иногда я задаю себе вопрос: а часто ли люди обдумывают свои действия? Или они просто плывут по течению, принимая то, что навязывает им жизнь? Мне предстояло решить, что предпринял наш отец, оказавшись в этих краях, а для этого нужно было вообразить себя на его месте.