Академия Клейто (СИ) - Тимошина Екатерина. Страница 10

Я кивнула головой и зашагала в сторону ванной, ощущая прожигающий спину взгляд.

Зашла в ванную, прикрыла дверь и осмотрелась. К счастью, ванная комната была оборудована всеми необходимыми и знакомыми предметами. Просто выполнены они были на морской лад. Унитаз больше напоминал раскрытую раковину моллюска, как и умывальник. А вот душевая кабина была выложена шершавыми плиточками, похожими на песок.

Я подошла к зеркалу и уставилась на себя. Вроде ничего не изменилось, все та же я. Разве что загар исчез, делая мою кожу белее, и появились блестящие чешуйки, которые рассыпались по лбу, скулам, ключицам, рукам и немного на бедрах. Если я вернусь домой, то просто не представляю, как подобное объяснить. Ну да ладно, пусть это станет меньшей из моих проблем.

Включила воду и подставила под струю руки, отмечая, как от соприкосновения с ней чешуек на моих руках становится больше. Они словно раскрываются, с радостью встречая любимую воду. А когда я вытерла их, то чешуйки начали прятаться.

Заметив на высоком столике стопочку одежды, прошла к нему и схватила первый предмет, который отличался невероятной мягкостью и гладкостью, отливал серебристым цветом, но при этом приломлялся почти черным. Я развернула ткань и увидела недлинное платье простого и делового фасона, но очень красивое благодаря причудливой отделки из жемчужин, пришитых на вороте.

Я с удовольствием примерила платье, отмечая, насколько идеально оно село по моей фигуре, словно было на меня сшито. Оно подчеркивало грудь, визуально делало талию уже, но все это не выглядело вульгарно, а достойно и благородно. А длина до колен выгодно демонстрировала ножки. Теперь, когда я думала, что потеряла их, начала любить еще сильнее.

Вторым свертком почему-то оказались брюки. Их я надевать не стала. А вот в третьем свертке, который оказался мешком для обуви, лежали симпатичные черные туфли на небольшом каблуке. И также чудесным образом идеально мне подошедшие.

Все-таки, когда ты чувствуешь себя красивой, это заметно придает уверенности. И сейчас следы того страха и ужаса, что мне довелось пережить, понемногу стихали.

Я открыла дверь и вернулась в кабинет, где за столом сидел Кайнерис, увлеченный бумажками. Он поднял на меня глаза и прошелся по всей фигуре.

— Отлично выглядишь, — хрипло произнес он.

— Спасибо.

Мужчина отмер и добавил:

— Я только что написал приказ о зачислении тебя на мой факультет боевой магии на первую ступень. Сейчас я покажу тебе академию и помогу разместиться в общежитии… — тут он запнулся, бросил взгляд на мою руку, затем на свою, — Хотя нет, тебе, видимо, придется жить со мной. Студенческое общежитие далековато от профессорского.

Я открыла рот и выпучила глаза.

— А может, без этого обойдемся? Зачем мне учиться в вашей академии, если я планирую вернуться домой? Да еще и боевой магии? Я бегаю-то плохо. И жить с тобой я не хочу.

Мужчина сверкнул своими глазищами, обиделся, видно. Ничего страшного. Хотел правды — так получай.

— У тебя нет иного выхода, Катя. Ты привязана ко мне. Отныне куда я, туда и ты. А я здесь живу и работаю, соответственно, ты будешь делать то же самое. Только будешь учиться. Если ты не заметила, ты изменилась. Сейчас ты больше русалка, нежели человек.

Тут он резко поднялся с места и в пару шагов преодолел расстояние, встав напротив меня. Кайнерис протянул руку и провел пальцами по моей скуле, украшенной чешуйками.

— У людей такого нет. Ты почему-то изменилась, и, может, даже в тебе есть магия. А значит, тебе придется научиться ей управлять.

От такого прикосновения я забыла, как дышать, омуты синих глаз меня пленяли, точно так же, как морская пучина. Ты чувствуешь, что тонешь, но ничего сделать не можешь.

— Идем. — бросил он, открывая дверь.

Глава 10. Ты станешь ее фамильяром!

Сид

Когда Кайнерис исчез вместе с девушкой, я с ужасом понял, что не справился с заданием Посейдона. Которое гласило: “Сид, мой верный подданный, сейчас ты должен отправиться в пещеру Медузы Горгоны, там случился разрыв магического контура. Выясни причину, пострадавших спаси, если возникнут трудности, обратись к Кайнерису. Только иди один, я не хочу, чтобы эта информация просочилась в массы. Ты справишься. И да… чтобы ни случилось, доставь проникших живыми.”

А теперь я не знал, что случилось с девушкой, куда утащил ее Кайнерис, а главное, каким образом возникла их магическая связь. Я со всех щупалец спешил в Главный Храм Посейдона, надеясь, что он ответит на мой зов.

Несмотря на неожиданно возникшую любовь строить нынешние знания сухими, без воды, этот храм остается прежним. Он единственный открыт для всех и полностью укутан водами Атлантического океана. Он не имеет ни модных окон, ни красивых дверей, только проемы.

Зато он самый живой. Здесь всегда много рыб, медуз и ракообразных, а в окна может заглянуть даже кит.

Я вплыл в главный зал, величественно возвышающийся на огромных золотых колоннах, оплетенных водорослями и кораллами, и завершающийся таким же огромным, но прозрачным куполом, с которого просматривалась вся толща воды, которая в этом самом месте была настолько прозрачной, что можно было разглядеть небо и солнце, как через стеклянное окно.

С карниза свода пиками вниз свисали раковины-турринтеллы и апораисы. У каждого пьедестала лежала открытая раковина гигантского моллюска, красуясь роскошными жемчужинами. А капитель колонны украшали гребешки.

Я упал перед золотым троном Посейдона, выполненным в виде морского чудовища Кракена. Надо сказать, что раньше он был вполне живым, но был повержен Посейдоном и навеки заключен в золотую гробницу, ставшую троном.

— Прости меня, Посейдон! Я не справился! — взмолился я, не поднимая головы и распластав щупальца по полу. — Я отправился, как ты велел, в пещеру Медузы Горгоны. Я нашел там русалку и спас ее. Я отвел ее к Кайнерису, но тот взбеленился, применил заклятие “Цунами” и исчез вместе с девушкой неизвестно куда. Я пытался проследить его магический след, но он хорошо спрятался, обрубив все концы. И сейчас я не представляю, что стало с девушкой, жива ли она еще.

— Жи-ив-ва, — громыхнул божественный голос, а на троне появилась полупрозрачная оболочка, некогда служившая вместилищем Посейдона. Но с годами истончающаяся, ставшая все менее видимой, но не потерявшая былой мощи.

— Жива? — радостно пискнул я, отрывая лоб от перламутрового пола. — Так это же прекрасно! — обрадовался я, но вздрогнул, вспомнив еще одну важную деталь, — Только вот между той русалкой и Кайнерисом образовалась магическая связь на крови.

— Зна-а-аю, — довольно поглаживая бороду, громыхнул божественный голос.

— И что мне с этим делать? Как разорвать эту связь? — спросил я, не понимая Посейдона. Если он все знает, то зачем послал меня за Катей? Только ради того, чтобы спасти ее? Значит ли это, что эта девушка зачем-то нужна самому Богу?

— Ты-ы ста-анеш-шь ее фами-илья-яром.

— Ее?! — ужаснулся я.

Каким еще фамильяром??? Я шаммие, я сотрудник Отдела Тайн, я один из немногочисленных личных помощников самого Посейдона, и я должен стать фамильяром для самой обычной русалки? Да это просто плевок мне в душу!

— Е-ее!

— Посейдончик, родненький! Я все сделаю, но только не надо к ней! — умолял я, снова падая на пол.

— Си-иднери-иус! Я тебя-я осво-ободи-ил и дал возмо-ожно-ость жи-ить, я же могу-у и верну-уть тво-ой ду-ух наза-ад. Э-это мо-ог бы бы-ыть прика-аз, но э-это про-осьба. Прис-смотри-и за руса-алкой, защити-и ее!

— От кого защитить? И кто она такая? — вскидывая голову, поинтересовался я, все еще ужасаясь от перспективы быть фамильяром.

— От угро-озы. Ты-ы, как никто-о друго-ой, мо-ожешь ви-идеть любу-ую угро-озу. — вот любит же он выдавать только часть информации.

— А что делать с привязкой?

— Пока-а ничего-о. Э-это для ее-е же бла-ага. — ответил бог и растворился.