Академия Клейто (СИ) - Тимошина Екатерина. Страница 16

— Этого не может быть!!! — кричала Ковентина, — Не может быть!!!

Она со всей злости бросила в зеркало свою расческу, которую все это время не выпускала из рук, и то разбилось на миллионы крошечных мерцающих осколков, скрывая озадаченное лицо демона. А один осколок отлетел в нее и порезал ее гладкую и румяную щеку.

— Он должен быть моим!!! Только моим! — кричала русалка, скидывая на пол со своего трюмо дорогую косметику, многочисленные украшения и такие редкие для подводного мира духи.

— Ритуал не мог не сработать! Это точно какая-то ошибка!

Ковентина размазала по лицу выступающую кровь и дала себе обещание, что во что бы то ни стало вернет своего любимого. И он будет принадлежать только ей.

Она предположила, что для завершения ритуала необходимо, чтобы Кайнерис увидел ее, что именно тогда он безумно в нее влюбится и больше никогда и никого не захочет видеть. И обязательно разорвет эту странную магическую привязку и вышвырнет непонятно откуда взявшуюся невесту.

Ведь прекраснее и желаннее Ковентины просто не существует. Ведь она столько усилий и труда вложила, чтобы по праву занимать это место. И в ее голове никак не укладывается, что кто-то может не захотеть ее.

Ковентина успокоилась, ведь она ни секунды не усомнилась в своей исключительности, восстановила разбитое зеркало и с еще большим пылом принялась расчесывать свои алые локоны, подкрашивать длинные и пушистые ресницы, обкалывать пухлые и манящие губы и обесцвечивать уникальные прозрачные чешуйки. Все для того, чтобы завтра вернуться в Академию Клейто и позволить Кайнерису лишний раз убедиться, что Ковентина — самая красивая русалка во всей Атлантиде.

После длительных уходовых процедур она приступила к не менее любимому занятию — выбору наряда, который еще больше подчеркнет ее красоту.

Русалка весь оставшийся вечер провела за сменой многочисленных нарядов и даже немного расстроилась, что должность декана по журналистике не предполагает ношения откровенного образа. Ведь как было бы здорово, приплыви она туда в новеньком пеньюаре. Но нельзя.

Немного погрустив, Ковентина все-таки остановила свой выбор на деловом платье, но с вызывающе короткой длиной. Никак не может, да и не хочет русалка совсем прятать свои прелести.

Покрутившись в черном коротком платье, отмечая, как красиво в нем смотрятся ее стройные ножки и аппетитная попка, она, довольная, сняла наряд и повесила его назад в гардеробную. А сама улеглась на кровать, застеленную несколькими слоями пушистой какомбы. И думала она о Кайнерисе. Представляла, как он завтра восхитится ею, как влюбится, как больше не сможет ни о ком другом думать. Так с улыбкой на алых губах она и уснула.

Глава 16. Это кому надо?

Катя

Мы прошли к небольшому круглому столику в преподавательской части столовой, хотя сейчас можно было сесть где угодно, адептов-то нет. Но, видимо, Кайнерис считает ниже собственного достоинства сидеть на местах, предназначенных для студентов.

Сид даже не присаживаясь на стул начал активно уплетать содержимое своего подноса, и поверьте, вам бы ни за что не захотелось это увидеть.

Вы знаете, где находится рот у осьминогов? Нет? Вам страшно повезло. Я раньше не задумывалась об этом и прекрасно жила, а теперь мечтаю ТАКОЕ развидеть!

Кайнериса, кажется, поглощение пищи осьминогом нисколько не смущало, потому что он тихо-мирно сидел на своем стульчике, держа идеально прямую спину и столовые приборы длинными и тонкими пальцами. Медленно отрезал кусочек, также медленно подносил его к губам и еще медленнее и тщательнее пережевывая, смакуя вкус и наслаждаясь этим процессом.

Я же усиленно старалась не смотреть на Сида, хотя жестокое периферийное зрение так или иначе подбрасывало картинки всасывающего пищу осьминога и активно помогающего всеми восемью щупальцами. И тоскливо взирала на свой поднос, на котором лежало красное “мясо” и зеленое “пюре”, обильно политое каким-то салатовым соусом.

Но, как выяснилось, жить здесь теперь придется долго, если не “всегда”, то надо как-то привыкать к местной кухне. Ведь наверняка у них есть вкусные блюда? Ну а то, что они внешне непривычны, надо просто привыкнуть. Так ведь?

И я трясущейся рукой потянулась за вилкой, собрала немного “пюре” и лизнула кончиком языка, а затем полностью сунула вилку в рот. Оказалось, вполне нормально. Напоминает пюре из какого-нибудь овоща. Не знаю какого, но есть вполне можно. По вкусу что-то кисло-сладкое. А вот “мясо” похоже на нашу семгу. Что ж есть можно, значит, голодная смерть мне не грозит. Ура!

За обедом мы абсолютно не разговаривали. Предполагаю, что Кайнерис просто не хотел, чтобы нас кто-либо подслушал и узнал, что я не русалка. Ну а я уже наговорилась. Хотелось для начала хотя бы с полученной информацией свыкнуться, прежде чем получать новую порцию “выноса мозга”.

После ужина мы вернулись в апартаменты тритона, а Сид, не скрывая своего злорадства, поплыл к себе домой. Правда, обещал завтра вернуться, а к началу учебы так и вовсе переехать ко мне, то есть к Кайнерису, на что тот буркнул что-то неразборчивое и попросил его не торопиться.

Вообще даже мне было немного жаль мужика. Жил себе, не тужил, и в одночасье обрел двух соседей: меня и осьминога. По Кайнерису было видно, что он крайне недоволен сложившейся ситуацией, что он не привык с кем-то жить, и более того, это его настолько сильно напрягает, что в любой момент я ожидала оказаться за дверью.

Но с другой стороны, я такая же пострадавшая сторона. Связываться с этими двумя я определенно не хотела, становиться русалкой и подавно. А то, что из-за этой нити я не могу дальше 15 метров отойти от малознакомого мужчины меня и вовсе смущает, потому что сразу же появляется масса вопросов: как мы будем спать, как он будет работать, а я буду учиться, да я ведь даже в туалет не смогу самостоятельно сходить, придется его просить сопроводить. Это же кошмар!

И хоть я храбрилась, но, честно говоря, сильно боялась того, что меня ждет в дальнейшем. У себя дома я была студенткой третьего курса химико-технологического университета, точнее вот-вот должна была перейти на четвертый курс. А теперь мне предстоит стать студенткой какого-то боевого факультета. И если не считать любви к плаванию, то спорт я вообще не перевариваю. Я никогда не ходила в зал, не занималась боевыми искусствами, да я даже физкультуру в универе постоянно прогуливала. А здесь, исходя из одного лишь названия, становится ясно, что драть будут как Сидорову козу.

Кроме того, для меня этот мир абсолютно чужой, а мне придется строить из себя “местную” и умудриться не выдать того факта, что я человек. Что придется жить с мужчиной, я уже говорила. А вот где взять одежду, обувь, да даже предметы личной гигиены? Выходит, обо всем придется просить Кайнериса. А есть ли у русалок такие необходимые вещи во время красных дней календаря, еще предстоит узнать.

И если со всем предыдущим еще худо-бедно смириться можно, то с тем, что мне угрожает какая-то опасность, от которой переполошился сам бог, не получается! Откуда меня знает Посейдон? Почему я ему нужна настолько, что он сказал Сиду стать моим фамильяром, а с Кайнерисом каким-то мистическим образом осуществил нашу привязку? Не знаю, о чем думает тритон, но я считаю, что во всем этом напрямую замешан Посейдон.

И надо будет мне придумать, как выяснить, что стало с моим братом. А еще было бы неплохо сказать родителям, что я жива. Хотя как объяснить мое спасение, я не представляла. Куда легче будет поверить в мою смерть, чем в то, что я теперь русалка и живу на Атлантиде.

Пока я так и сяк гоняла мысли в своей голове, мы уже зашли в квартиру Кайнериса и довольно слаженно окинули ее взглядом и обреченно вздохнули.

— Ты уверен, что нет никакого решения, чтобы разорвать нашу связь? — в очередной раз спросила я, рассматривая левую руку с красной мерцающей нитью.

— К сожалению, пока да. Но потом мы обязательно сходим в библиотеку и поищем информацию, касательную этой привязки. Возможно, что-то удастся найти, чтобы хотя бы увеличить доступное нам расстояние. — ответил мужчина, проходя в гостиную.