Академия Клейто (СИ) - Тимошина Екатерина. Страница 73

Это не было той свадьбой, о которой можно было мечтать, но она все равно стала особенной и волнующей, о которой я еще долго буду вспоминать, а в будущем и рассказывать своим детям.

После обнимашек я решила отлучиться в дамскую комнату, чтобы хоть немного прийти в себя. Я включила воду и побрызгала ей себе на лицо. Но стоило мне поднять глаза и посмотреться в зеркало, как воздух загудел, зеркальная поверхность пошла рябью, заставляя в нее загипнотизированно глядеть, а затем меня буквально всосало в него.

Это было настолько жутко и нестерпимо больно, словно все мое тело сначала обдали кипятком, а после пропустили через мясорубку, и я не сдержала истошного крика, а после провалилась в темноту.

Глава 68. Мамочка…

Кайнерис

Я чувствовал себя самым счастливым. Никогда бы не подумал, что буду так радоваться, связывая себя узами брака. Мои губы так и норовили разъехаться до ушей, а руки зудели, чтобы поскорее схватить Катю и запереться с ней в спальне.

Только вот стоило девушке отлучиться, меня словно прошибло током, а в груди образовалась пустота. Накрыло безумной паникой и отчаянием. Я сам себе не мог объяснить, что повлияло на эти ощущения, но, доверившись интуиции, поплыл за ней в туалет.

Сначала я спокойно постучал, но когда жена не отозвалась, то выломал дверь ко всем чертям. Но там было пусто, лишь на стене вместо зеркала зияла черная дыра, ведущая в никуда. Стены вокруг словно опалил огонь, только это был мертвый огонь, тот, который выедает все на своем пути, заставляя медленно и мучительно сгорать в агонии, не имея шанса остановить это.

— Катя! — вымученно прохрипел я, осознавая, что она попала в страшную беду.

И впервые в жизни я испугался настолько, что был готов разрыдаться, как девчонка. Сердце сжало в тиски, кровь пульсировала, каждая клеточка моего тела кричала о своей боли и потере. Я почти был готов поддаться этой панике, но нельзя! Я сделаю все, чтобы вернуть мою девочку домой!

— Кай? Что случилось? Что-то с Катей! Я не могу понять. Было все хорошо, а потом пустота. Ее словно больше нет. Но этого же не может быть?! — принесся осьминог и испуганно начал кричать, вцепившись в мои руки своими щупальцами, а в глазах стояли слезы.

— Ее кто-то похитил. Посмотри на стену. Видишь след? Это черная магия. Ее перенесли через зеркало. — сухо ответил я, пытаясь совладать с нахлынувшими эмоциями. Только с трезвой головой я сумею найти выход.

— Но разве такое возможно? Откуда здесь черная магия? В храме ее в принципе нет возможности использовать! — тараторил Сид и медленно подошел к бывшему зеркалу, которое сейчас было больше похоже на живой сгусток черноты. Он двигался, менял свою форму. И что самое страшное, в дальнейшем он будет разрастаться, поглощая сантиметр за сантиметром этих стен, пока не поглотит абсолютно все и всех, кто повстречается на его пути. К нему нельзя прикасаться, а бороться не умеет никто…

— Они нашли способ получить кольцо, используя Катю. А нам надо ее найти. Плывем. — бросил я и стремительно направился ко всем, чтобы предупредить, что Катя пропала, а в храме находиться опасно.

Адептов я отправил в академию, от них все равно толку никакого, а вот от помощи Каина отказываться не стал. Если не считать Сида, он единственный, кому я могу доверять, кроме того, он сильный маг, а значит, вместе мы непременно сумеем отыскать мою жену.

Каин тоже решил осмотреть следы черной магии. Но, признаться честно, нам не приходилось с подобным сталкиваться, поэтому мы просто не представляли, кому это было по силам и куда могли утащить девушку. Только на разглагольствования времени нет совершенно, поэтому мы решили вернуться в академию. Ведь именно там собирались использовать артефакт, с помощью которого хотят поднять Атлантиду, следовательно, Катя где-то там.

***

Катя

Мне было так больно, что я не могла даже открыть глаза, хоть и чувствовала под боком твердую и промозглую поверхность каменного пола. Да я толком и не знала, жива ли я вообще, казалось, что от моего тела не осталось ничего, лишь одно ощущение бесконечной и снедающей боли.

— Очнулась, мерзавка? — раздался противный визгливый голос, от которого виски прострелило еще сильнее и начало жутко тошнить, что мне едва удалось сдержать порыв продемонстрировать этому голосу содержимое своего желудка.

Я попыталась пошевелиться, отмечая, что все-таки тело мое на месте, и, превозмогая боль, открыла глаза и посмотрела на обладателя мерзкого голоса.

Ковентина…

Знаете, еще недавно мне было больно от осознания, что меня бросила мать, что она меня не хотела даже узнать. Мне безумно хотелось задать ей миллион вопросов, чтобы понять ее поступок. Но теперь я даже рада такому, потому что, в отличие от нее, я выросла человеком, а ее сердце уже не спасти.

Мои губы искривились в улыбке, а голос вырывался хрипами:

— Мамочка… Какая радость. Решила навестить?

Русалка замерла, ее взгляд лихорадочно заметался, а плечи напряглись. Она явно не ожидала подобного поворота.

— Что несешь, дура? — рявкнула она, испепеляя меня взглядом и заплевывая ядом.

Я немного приподняла корпус, опираясь на руки, чтобы удобнее было посмотреть в ее глаза.

— А ты не знала? Какая досада. А то я уже рассчитывала на радушный прием. Долгожданную встречу мамы с дочерью. — вскидывая брови, прохрипела я.

— Этого не может быть… — прошептала она, присаживаясь на соседний стул и глядя на меня, как на восьмое чудо света.

— Ну почему же? Очень даже может. Наше с тобой сходство даже ребята заметили, а ты ни сном ни духом, — рвано хихикнула я и закашлялась раздирающим легкие кашлем.

— Значит, проклятие сработало… Это ты связалась с Каем?! — ее глаза озарила догадка, а затем такая же стремительная ярость.

— Ага. Здорово, правда? И женился он на мне, а не на тебе.

С трудом, но мне удалось сесть на попу и облокотиться на стену. И какое же было наслаждение наблюдать за реакцией Ковентины. Я вроде не злой человек, и чужая боль никогда не доставляла мне радости. Только вот тут о боли речи и не шло, она хотела совершить подлость, а за такое не грех и позлорадствовать.

— Какая же ты гадина!

— Это у нас, видимо, семейное, мамочка, — елейным голосом проворковала я.

— Надо было сразу после родов утопить тебя! — зло выплюнула она.

— Отчего ж не утопила?

— Да сама дура была. Решила подбросить тебя случайной семейке, надеясь, что они от тебя избавятся. Не хотелось самой руки марать!

— Ой, какое счастье! Не пришлось с тобой расти!

Тут послышались тихие шаги, а Ковентина мгновенно побледнела. Так-так-так… Интересно.

Из-за угла показался Эласипп собственной несравненной персоной. Все такой же высокий, статный и красивый. Лишь один его взгляд колючий и жесткий, пробирающий до самых костей. Но я отмахнулась от него и расплылась в улыбке.

— А вот и дедушка пришел!

Мужчина неожиданно вздрогнул и перевел на меня изумленный взгляд, а после посмотрел на свою дочь.

— Ковентина? Что она несет?

Русалку, кажется, начала бить нервная дрожь. Видимо, иногда даже она чего-то боится.

— Не понимаю, о чем она… Не слушай! На голову ушибленная после такого переноса. — начала отнекиваться женщина, испуганно мечась глазами.

— А ты не знал? Я внучка твоя, дедушка. Ковентина меня на суше родила и оставила подрастать. А я вот решила вернуться, родственников навестить. Вас же там не дождешься.

Этот взгляд надо было видеть, казалось, еще мгновение — и от Ковентины останется один пепел. Он явно не усомнился в моих словах, потому что одним резким движением подошел к русалке и влепил ей такую пощечину, что больно стало даже мне, а хлесткий звук и ее истошный крик еще долго звенели в ушах.

— Ах ты, дура!!! Всех нас погубишь! Выметайся! Я после с тобой разберусь!

Его голос гремел, отражался от стен и возвращался ужасающей дрожью. И Ковентина не посмела произнести и звука. Она мгновенно вскочила и убежала прочь. Эласипп проводил ее нечитаемым взглядом, а после повернулся ко мне. И вот теперь мне стало поистине страшно…