Фауст. Сети сатаны - Пётч Оливер. Страница 119

Иоганн вздохнул с облегчением. Валентин все-таки справился! Фауст до последнего в это не верил: в прежней жизни его друг всего боялся. Он просто не мог представить себе, как Валентин выкрадет связку ключей из ратуши, – и напрочь лишился сна. Эти часы Иоганн проводил на колокольне, наблюдая за небом. Но тщетно: комета, которую он так ждал, по-прежнему не появлялась.

– Как тебе удалось сделать слепки? – спросил Фауст.

– Я… воспользовался моментом, когда меня никто не видел, – ответил после некоторых колебаний Валентин.

На мгновение Иоганну показалось, что его друг чего-то недоговаривает.

– Главное, что теперь у нас есть ключи, – торопливо добавил тот. – Ключи и карта. Ты добыл все, что тебе необходимо?

– Почти, – ответил Фауст. – Тебе придется еще кое-что украсть. Ничего особенного, я видел это на столе у комтура в комнате.

Иоганн сказал Валентину, что ему нужно, и тот кивнул.

– Это будет нетрудно. Я каждый день приношу ему документы. Правда, комтур уже теряет терпение. Он хочет знать, как продвигаются твои магические изыскания.

– Скажи ему, что я готовлю сложное заклинание, которое выведет нас на след, – Иоганн устало улыбнулся. – Это недалеко от истины, а он достаточно суеверен, чтобы поверить нам… – Он задумчиво посмотрел на Валентина. – Ты можешь остаться.

– Я пойду с тобой, и точка.

– Что ж, ладно, – неуверенно произнес Фауст. Его все не покидало тревожное ощущение. – Покажи карту, – попросил он Валентина, чтобы отвлечься. – Может, найдем удобный вход в катакомбы – такой, чтобы можно было пройти незамеченными…

Валентин достал карту.

– Думаю, я уже знаю, где мы пройдем. Не самый удобный, зато опасаться там нечего. – Он показал на точку на карте. – И нет никакой стражи.

Иоганн кивнул. Выбор действительно был удачный.

– Значит, решено, – сказал он. – Этой ночью выступаем. И если потерпим поражение, то хотя бы на костер отправимся все вместе. – Печально улыбнулся. – Как старые друзья, воссоединенные огнем.

Далеко над ними, в недосягаемом просторе Вселенной, продолжала свой путь комета. Она приближалась к Земле, как это происходило каждые семнадцать лет. Для человеческого глаза комета была неразличима. За нею тянулся ослепительно-белый хвост, подобный свету горящего фитиля.

Хвост Люцифера, светоносного бунтаря, падшего с небес. Дух, всегда привыкший отрицать часть тьмы, что свет произвела.

И были те, кто с тоскою ожидал прихода этой тьмы.

Ларуа…

Недалеко от комтурии он закрыл глаза и прислушался; казалось, шелест кометы достигал его слуха сквозь восемь Птолемеевых сфер. Затем сел за стол, написал письма и разослал с воронами и вороном. Наставник созывал своих последователей. Их было много; число их равнялось числу зверя и продолжало расти.

Все это происходило на исходе дня 24 февраля 1512 года от Рождества Христова.

Грядущая ночь должна была изменить существующий мир.

Луна скрылась за облаками. По темным улицам Нюрнберга скользили три фигуры в черных плащах, одна из которых заметно хромала.

Их лица были скрыты под капюшонами. Одна из фигур несла за спиной ящик, завернутый в полотно, две другие тащили тяжелые мешки. Они походили на обыкновенных коробейников, и никто не заподозрил бы, что полотно скрывало под собой латерну магику, а саму троицу возглавлял один из величайших ученых и магов в Германии. Иоганн надел свой переливающийся звездами плащ, но вывернутый наизнанку – черной стороной, темнее любой беззвездной ночи.

Фауст предоставил Карлу выбор. И был крайне удивлен, когда юноша решил идти с ними. Его переполняло чувство глубокой благодарности. Иоганн не понимал, что подвигло Карла на этот поступок – возможно, он делал это из чувства долга. Так или иначе, Вагнер был славным малым и не заслуживал такого грубого обращения со стороны своего наставника. Иоганн решил, что в случае благополучного исхода вернет ему злополучные письма и щедро вознаградит юношу.

Но в глубине души он сомневался, что они обойдутся без потерь.

Сатана остался в комтурии, запертый с перевязанной лапой в комнате Иоганна. Скорее всего, щенок уже намочил где-нибудь в углу или снова драл ковер. Он словно чувствовал, что что-то готовится, беспокойно метался и еще долго завывал, когда Иоганн затворил дверь.

Еще с вечера Фаусту то и дело попадались на улицах люди в масках, вооруженные затупленными копьями. Горожане с нетерпением ждали Шембартлауфа, который со следующего утра должен был охватить весь город. На ряженых были облегающие бело-красные костюмы, украшенные языками пламени и с колокольчиками на ногах. Их лица были скрыты под масками, и все они походили на глянцевых кукол.

– Более подходящего момента и придумать нельзя, – прошептал Валентин. – Утром эти болваны толпами будут плясать по всему городу. Такой у них обычай.

– И это всё шуты и артисты? – спросил Вагнер.

– О нет! За многими масками скрываются влиятельные патриции. Все они представляют видные семейства Нюрнберга. – Валентин мрачно улыбнулся. – А этот раз в роли ада будет слон. Знаете, это громадное существо с хоботом…

– В роли ада? – переспросил Иоганн.

– Так ряженые называют большую повозку, которую штурмуют в конце карнавала перед ратушей. При этом не обходится без раненых и даже убитых. Говорю же, настоящая вакханалия.

Хлопнула дверь, и кто-то пронзительно рассмеялся. Иоганн опасливо оглянулся: ряженый в костюме, приплясывая, скрылся в темном проеме. За ним последовал юноша с копьем; он хихикнул женским голосом, затем насмешливо поклонился Иоганну и через мгновение тоже исчез во мраке. Только звон колокольчика еще раздавался некоторое время, как тихое блеяние кобольда. В который раз Иоганн задумался, не эти ли ряженые пробудили в нем прежние страхи. Казалось даже, что это они следили за ним. Он тронул нож, который все-таки взял после долгих раздумий. Проклятый клинок снова висел у него на шее, в любой момент его можно было выхватить и метнуть… Иоганну пришлось переступить через себя, но с этим ножом он обращался лучше всего, что имело большое значение в тесных коридорах и казематах. Вагнер вооружился пистолетом и кинжалом, но Иоганн сомневался, что в схватке от студента будет толк.

Фауст обвел глазами погруженные в полумрак дома. Он и теперь чувствовал на себе чей-то сверлящий взгляд. Но, сколько бы ни оглядывался, сзади никого не было.

Тем временем они пересекли Пегниц и продвигались к главной площади. В этот поздний час лотки торговок и мелких лавочников были разобраны. Над площадью задувал промозглый ветер. Сразу за ней высилось здание ратуши. Даже ночью у ворот стояли стражники с копьями и алебардами.

Иоганн подумал о Гретхен, от которой его отделяла сотня шагов. Как она там? Фауст надеялся, что она спала и ей не снилось ничего дурного. Если все окончится благополучно, через пару часов он сможет заключить ее в объятия. Если же их замысел провалится, они воссоединятся в раю. Маргарита, Грета, Валентин, Карл… Уготовано ли и ему место на небесах, Иоганн не знал.

Миновав церковь Святого Себальда, они повернули налево и двинулись к городской стене.

– И все-таки я не понимаю, зачем надо выходить из города, чтобы затем в этот самый город попасть, – недовольно пропыхтел Вагнер. – Неужели нет другого входа в эти подземелья? – Он поправил ящик у себя за спиной. – Эта латерна магика дьявольски тяжелая, я не хочу тащить ее до самого Фюрта.

– В городе все входы надежно охраняются или находятся в жилых домах, и люди используют их как погреба, – объяснил Валентин. – Я нашел такой вход, где можно пройти без лишних хлопот. Люди не любят туда соваться.

– И где же этот вход располагается? – не унимался Вагнер.

– На кладбище, – ответил Валентин.

– На… где?!

– Тихо! – Иоганн знаком велел Карлу замолчать. – Мертвые нам не угроза, опасаться следует живых. Так что помалкивай!

Они приблизились к воротам Нойтор недалеко от крепости, в это время уже давно запертым. В створке с левой стороны имелась узкая калитка. Перед ней стоял часовой.