Твой муж будет моим (СИ) - Ладыгина Наталия. Страница 22

Терпение лопается на следующей секунде. Хочу резко толкнуть его руками, но он ловко перехватывает мои руки за запястья и прибивает их к этой же стене.

— А! Что ты…

— Чего ты так напугалась, м?

Все он понимает, чего я испугалась. Здесь только мы. И мне с ним не тягаться. Да и бежать мне некуда. Он все рассчитал, а я, дурочка, полагалась на то, что своей холодностью заставлю его держаться на расстоянии. Ни черта подобного.

— Отпусти меня. Мы так не…

— Не договаривались?.. А о чем мы договаривались? О том, что будем за ручку ходить сколько ты скажешь? Ах да, мне же тебя даже за руку без разрешения взять нельзя.

— Я не…

Хмурится настолько сильно, что я сразу умолкаю.

— Либо ты мне сейчас же всю правду скажешь, либо…

— Либо что?! Какую еще правду? Я тебе уже сказала, что пытаюсь кое-кого забыть.

Правды ему нельзя знать. Врать, так до конца. Сейчас ложь во спасение уже.

— Так давай приступим к этому? Я помогу тебе с этим, — не отпуская моих рук, становится ближе. От чего мне хочется снять туфли, чтобы резко стать ниже и не быть так близко к его губам. Туфли легко снимаются в нейлоновых колготках, но сейчас как назло не получается. Деваться некуда, я полностью заблокирована им. Он разве что кляп в рот мне не вставил, чтобы я была полностью в его власти.

— Ты же понимаешь, что после всего этого ты меня больше не увидишь? — шиплю я, смотря исподлобья.

— Ну и угроза, Янина. Увижу, и не раз… Ну как ты мне помешаешь, скажи?

Действительно...

— Ты... маньяк! И я жалею, слышишь, очень жалею, что связалась с тобой!

Его вообще не трогает, что я говорю. По лицу это вижу. Взгляд совершенно равнодушный, отчасти насмешливый. Потому что треснула холодная кукла, вместо нее теперь перепуганная девчонка.

— Не надо жалеть. Надо просто принять меня таким, какой я есть.

— Представь себе даже не собираюсь, — огрызаюсь. — Руки убери от меня. Я сейчас же уезжаю. И не смей меня больше преследовать.

— Чего ты хочешь? — серьезно.

— Ничего!

— Ладно… Чего ты хотела? Чтобы я вился у твоих ног, ничего не получая взамен? Или что я буду ради наших редких встреч без взаимности весь твой?

— Ты не можешь быть всем моим. У тебя есть Ангелина.

— Так в ней дело?

— Нет.

— Тогда не думай о ней, — жестко. — Я больше не хочу слышать ее имени. Не упоминай.

— Не собираюсь, ведь я ухожу, — кручу запястьями. — Синяки будут! Пусти уже меня! — психую.

— Ты не пойдешь никуда.

Меняю тактику. Расслабляю руки. Не вырываюсь. Но его хватка не слабеет.

— Напрасно. Только же что стало понятно, что ничего не выйдет у нас.

— Я думаю иначе, — говорит он и, отпустив одну мою руку, касается моей щеки, обжигая ее своим прикосновением. Все тело прошибает, а внизу живота почему-то сводит. Я и забыла каково это, когда касаются. Это словно что-то из другой жизни и не со мной было. И это ненормально. — Наша маленькая перепалка подтверждает это.

— Это не маленькая перепалка, — хватаюсь за его руку на моем лице, но не могу ее убрать, не хватает сил. Ряд попыток не увенчаются успехом. — Убери…

Но вместо этого, спустя всего секунду, он накрывает мои губы своими, тут же с напором проникая языком мне в рот, вдавливая меня затылком в свою ладонь, которую положил туда за мгновение до этого. Можно подумать, что так он заботится обо мне, чтобы мне не было больно упираться в стену, но спасибо я ему за это не скажу, когда смогу прекратить это безумие.

Это не то, чего я хотела! Не то! Но все обернулось против моих планов, едва все началось!

Моя жалкая борьба, мои руки на его груди, конечно же, ничего не дают, и я чувствую, как начинаю сдаваться. Хочу не хочу, но я не могу не думать о том, что его близость мне приятна, как и его влечение ко мне. Больше ни о чем не думается, а злость как-то даже отступает.

Мужская рука с моего лица соскальзывает вниз, ложится на мое оголенное плечо, чуть сжимает его. Он продолжает делать все для того, чтобы я поплыла. Что и происходит: колени подгибаются, тело немеет, а из груди вырывается невольный стон.

Глава 29.

Какое-то время я продолжаю быть в его руках податливой куклой, которая, казалось бы, сдалась, после чего каким-то чудом беру себя в руки, отрезвляюсь, заставляю себя снова разозлиться на него и резко поворачиваю голову в сторону, тем самым разрывая вынужденный поцелуй. Его влажные, горячие губы проскальзывают по моей левой щеке, а я, тяжело дыша, продолжаю держать голову в стороне. Больше я ничего не могу, что бы ни делала.

— Я не хочу, — чеканю твердо, чтобы дать ему понять, что это никакие не игры. — Отпусти меня…

— Куда тебя отпустить?

— Я полечу домой.

— Нет.

— Будешь удерживать меня? — резко поворачиваю голову. — Ты серьезно?

— Этой ночью ты не уйдешь отсюда.

— Этой ночью я и спать с тобой не буду. Так что зря стараешься.

Его испытующий взгляд заставляет кровь в жилах стынуть, но я не отвожу своего взгляда. Увидь он, что я сомневаюсь, точно продолжит давить.

— Значит, ты так все-таки хочешь…

— Я уже никак не хочу. Больше мы встречаться не будем.

Я это на полном серьезе. К черту. Это не для меня. Ради мести я не позволю ему к себе прикоснуться. Оно того не стоит. Кроме того, теперь я понимаю, что у меня могут быть большие проблемы с ним, когда все вскроется. Мне кажется, от него всего можно ожидать. Не стоит дурачить человека, который многое может и, который кстати, все знает обо мне.

Хотя я и сейчас его злю, отвергая его.

Но иначе никак.

Зачем я это сделала?!

Чего мне не хватало?!

Я была вполне счастлива все эти годы, пока не встретила его и ее. Со временем, возможно, нашла бы свою вторую половинку и все стало бы еще лучше. Но нет же, мне захотелось доказать Ангелине, что я тоже так могу! Ну испытыла бы я триумф на секунд десять, а потом изредка бы вспоминала о том, как наказала бывшую подругу. Прошлое бы все равно никуда не делось. Что случилось, то случилось.

Хватит. Забудь об этом, Янина.

Но он… Он забудет ли?

— Ты правда собрался держать меня вот так до утра? Или до тех пор, пока не получишь того, чего хочешь? Не будет этого. Измором меня не взять.

Тут же отпускает мое запястье, и я потираю его другой рукой от его нажима, смотря на мужчину враждебно, после чего кидаю взгляд в сторону выхода из дома.

— Даже не думай, — предупреждающе. — Ты останешься.

— Только если ты больше не тронешь меня, — выдвигаю условие.

— Да.

— Что «да»?

— Не трону, — прищуривается и даже немного отстраняется. — Иди наверх. Ложись спать.

Шумно выдыхаю, словно мне только что удалось вырваться из лап похитителя или еще какого психа. Испытываю облегчение, но полностью не расслабляюсь. Это может быть ловушкой. Временным отступлением.

Резко ретируюсь в сторону лестницы, пячусь, не рискую повернуться к нему спиной.

— Завтра я улечу первым же рейсом, — сообщаю ему. — Мешать мне не надо.

После чего все же поворачиваюсь спиной и, стуча каблуками, взлетаю по лестнице, забегаю в комнату, которую уже ненавижу. Роскошный вид взошедшей луны напротив совершенно не восхищает. Я проделываю быстрый путь до кровати и снимаю туфли. Со злостью отбрасываю их на пол и, склонив голову чуть вниз и уперев ладони в постель, сижу думаю.

Я сама виновата. Вляпалась. Нужно было слать его ко всем чертям сразу и до конца, а сейчас он держит меня за сучку, любящую посопротивляться. Уверена он не верит, что я хочу все закончить.

Замираю, когда слышу его тяжелые шаги. Надеюсь, он к себе.

Да, к себе. Когда слышу, как он заходит, бегу к двери и запираюсь. Так мне будет спокойнее.

Посидев еще немного и подумав о своей ошибке, я беру себя в руки и начинаю готовиться ко сну. Если не посплю, то какой я завтра буду? Мне нужна ясная голова.

Но ничего поделать не могу, долго смотрю в потолок, не в силах даже закрыть глаза. Я заставляю себя думать о том, что завтра это все закончится, я вернусь к прежней жизни, чтобы успокоиться, но ничего не получается. В итоге я довожу себя до слез, благодаря им и засыпаю, измотав себя.