Хопалонг приходит на помощь - Ламур Луис. Страница 28

— Хопалонг, в город нельзя, вас там арестуют!

— За что? — спросил Хопалонг, осадив Топпера. — За ограбление дилижанса?

— Нет, за убийство! Они уже схватили Рига и Пайка! Пайк арестован за хранение ворованных денег, а Риг — за убийство Эвенаса!

Хопалонг не сразу понял, кто такой Эвенас. Затем вспомнил табличку на гостиничной конторке.

— Клерк из гостиницы?

Девушка кивнула.

— Никто не знает, как это случилось. Его нашли сегодня утром на дороге. Лицо, руки и одежда обгорели, а убит он был тремя выстрелами в затылок.

— Эвенас… — Хопалонг нахмурился. — А какое он ко всему этому имеет отношение?

— Я не знаю, Риг бродил по городу, и от кого-то услышал, что наше стадо угнали. А потом Рига увидели у того места, где нашли труп.

— Вы говорили с ним?

— Нет, он в тюрьме. Я узнала об этом от людей. Пайк через Сару передал мне, чтобы я предупредила вас, иначе и вас постигнет та же участь.

Затем она рассказала об истории с неподписанными банкнотами и о скандале в магазине.

— Мы все рассказали Тому Бернсайду, — закончила она свой рассказ, — вернее, я рассказала.

— Вы не могли поступить разумнее, — кивнул Хопалонг. Он обдумывал сложившуюся ситуацию. Тредвей угнал скот, но он не может выразить протест, не оказавшись после этого за решеткой. А если и его арестуют, Тредвей наверняка предъявит достаточное количество улик, чтобы всех троих осудили. Он хитер и, кроме того, хорошо знает эти края и обладает здесь большим влиянием. Да, надо действовать решительно. Возможно, и Бернсайд что-то раскопает.

— Возвращайтесь в город, — решил он наконец. — И подайте жалобу по поводу угона стада. Постарайтесь уговорить Бака Льюиса, чтобы он наложил запрет на продажу скота, пока дело не будет закрыто.

— Думаю, мне удастся его уговорить, — сказала Синди. — А что потом? Ведь Риг и Пайк в тюрьме…

— У меня появились кое-какие подозрения, — задумчиво проговорил Хопалонг. — Сначала надо их проверить. — Тут он вдруг вспомнил свой разговор с Эвенсом. Вспомнил слова клерка о том, что его богатство у него под рукой. Конечно» это могло быть пустым бахвальством. Но почему после его ухода этот человек опустился на колени? А вдруг он у себя за конторкой что-то прятал? Возможно, улики против Тредвея! Он, наверное, шантажировал его… А значит, располагает какой-то информацией о Тредвее. Удалось ли Тредвею выведать у Эвенаса, где находится его тайник? Если, конечно, такой тайник существовал…

На окраине города Хопалонг спешился и привязал Топпера в небольшой рощице. Рядом паслось еще несколько лошадей. Трава здесь была высокая и сочная. Хопалонг осмотрелся. Затем проскользнул в заброшенный дом и оттуда стал наблюдать за улицей.

Из «Элк Хорна» вышел Бак Льюис и направился к себе в контору. По дороге он остановился у «Большого Дома» и переговорил с человеком, сидящим на крыльце. Минуту спустя из «Большого Дома» вышел Тредвей и двинулся в направлении «Элк Хорна».

Затем появилась Синди Блэр. Она вошла в контору Льюиса. Через некоторое время они вышли вместе и столкнулись с Тредвеем. Все трое стояли совсем рядом с домом, где прятался Хопалонг, и он слышал каждое произнесенное ими слово.

— Полковник, — начал разговор Льюис, — мисс Блэр требует, чтобы я запретил вам продавать коров, которых вы пригнали с Пикет-Фок.

— Но это же просто смешно! — воскликнул Тредвей. — Скот-то мой. И кроме того, вы не располагаете подобными полномочиями.

— Почему же, располагаю, — медленно, обдумывая свои слова, говорил Льюис. — Я имею право изъять стадо в качестве улики.

— Что?! — Тредвей был взбешен. Ему позарез нужны были деньги. — Льюис, не будьте идиотом! Это мое стадо, и я продам его!

— Полковник, вы не продадите ни одной коровы. А если продадите, мне придется арестовать вас.

Тредвей взглянул на Синди, потом опять на Льюиса.

— Любопытно, чьи интересы вы защищаете? Интересы проходимцев или жителей города?

— Я блюду закон, — сурово ответил Льюис, — и никому не позволю его нарушать. И вообще, Тредвей, улик против этих людей слишком мало. Я держу их под арестом, а сам занимаюсь дополнительным расследованием. Вполне возможно, что они тут ни при чем.

— Вы не располагаете вескими уликами, — вмешалась Синди. — Я убеждена, что вы, полковник Тредвей, незаконно присвоили мое ранчо, и мне кажется, что вы замешаны также и в ограблении дилижанса.

— Вы меня обвиняете? — злобно уставился на девушку Тредвей.

— Да, обвиняю. И когда дело передадут в суд, я думаю, у нас найдутся против вас улики.

Лицо Тредвея побагровело от ярости; затем побледнело. Бак Льюис внимательно наблюдал за ним. Потом взглянул на Синди.

— Это серьезное обвинение, мисс, — предупредил он. — У вас есть доказательства?

— Свидетелем преступления, — проговорила она, — является один из Братьев с Вавилонских пастбищ.

Лицо Тредвея окаменело. Он смотрел на Синди, и на его мертвенно-бледном лице жили одни только глаза.

— Женщина, ты несешь чушь! С меня довольно! А Льюис будет глупцом, если послушает сумасшедших.

Тут вмешался Бак Льюис.

— Приказ остается в силе, полковник. Вы не имеете права продать скот, пока дело не будет закончено.

— Но Камерону, Кэссиди, или как его там, — ему не удалось собрать пятьсот голов. Значит, стадо по контракту принадлежит мне.

— У нас есть эти пятьсот голов, — невозмутимо проговорила Синди. — И вы должны заплатить Хопалонгу обещанную сумму. Несколько сот голов находится в другом загоне. Так что соблюдайте контракт!

— Контракт с преступниками?! — негодовал Тредвей.

— В данном случае закон на их стороне, — дружелюбно заметил Льюис. — Если они собрали нужное количество годов, вы обязаны заплатить.

Тредвей с минуту молчал. Потом вдруг улыбнулся.

— Возможно, я наговорил лишнего. Просто мне не нравится, как эти люди ведут себя. Что ж, если они набрали нужное количество голов, тогда я им, конечно, заплачу. Прошу прощения, Льюис. Простите, мисс Блэр. — Он резко повернулся и пошел к дому.

Они смотрели ему вслед. Льюис покачал головой.

— И что же вы обо всем этом думаете? — спросил он. — Сейчас он кипит от гнева, а через минуту милейший человек…

После их ухода Хопалонг еще некоторое время сидел в заброшенном доме, обдумывая услышанное. Тредвей наверняка перегонит скот в другое место и откажется платить.

Хопалонг ждал. Время тянулось медленно. Но вот наконец начали сгущаться сумерки. Он прикидывал — сколько ему понадобится времени, чтобы добраться до дальнего загона? Тредвей приблизительно знал, где находится это место, но в любом случае на поиски у них уйдет довольно много времени.

Хопалонг задремал. Через некоторое время он вздрогнул во сне и проснулся. Было уже совсем темно. В гостинице не горело ни одно окно, и во всех домах, кроме дальней хижины, огни уже потухли. Правда, горел еще фонарь над дверью конюшни. Хопалонг поднялся, отстегнул ремни на кобуре и направился к двери. Петли скрипнули. Он стоял в тени дверного проема.

Улица была пустынна. Перед «Элк Хорном» он заметил какое-то темное пятно, — возможно, спящая собака. Однако ничего подозрительного. Некоторое время он разглядывал фасады строений, вглядывался в густые тени, в окна и двери. Но везде было тихо. Глупо, если его сейчас обнаружат и арестуют. В тюрьме он будет бессилен. Наконец Хопалонг вышел из тени и пересек улицу.

Он не бежал, прекрасно понимая, что бегущая фигура привлекает к себе внимание. Очутившись под козырьком гостиницы, он остановился. В вестибюле было пусто и темно. Над конторкой горела лампа, освещавшая колокольчик на столе.

Хопалонг скользнул за стойку и присел, внимательно разглядывая пол, на котором стояла лишь корзина для мусора. Он чиркнул спичкой. Половицы были ровные и гладкие; в щели между ними забилась пыль. Сунув руку под стол, он провел по столешнице. Нет, ничего подозрительного. И тут он заметил в плинтусе трещину.

Опустившись на колени, Хопалонг вставил в трещину острие ножа. Плинтус легко отошел, за ним было углубление, из которого торчала веревочка. Потянув за нее, Хопалонг вытащил несколько конвертов из оберточной бумаги. Он быстро сунул их под рубашку. Затем вышел из-за стойки и столкнулся лицом к лицу с Биллом Саксом.